Первую неделю или около того они много передвигались в походном порядке, прерываясь только на сравнительно неплохую еду, поставляемую местными фермерами, надеявшимися, что армия поест и отправится дальше.
Джодаху в армии было относительно неплохо. Его отряд был в основном сформирован из чужестранцев, жителей южного побережья, беженцев из провинции Гива и других северных краев. Его разбавили несколькими необученными новобранцами, возбужденными, но ничего не знающими, и отправили служить с той же пользой, с какой профессиональных солдат заставляют служить офицерами.
Еда была хорошей, свежий хлеб и мясная похлебка, сваренная из «пожертвованных» преданными фермерами припасов, рыба из рек и лесная дичь. Джодах сам свалил оленя в зимней шкуре, большую редкость в это время года, и они заготовили впрок вяленой оленины.
Дисциплина была, пусть и не слишком хорошей, пока они, оставляя хорошее впечатление в черных лакированных доспехах и зеленых плащах, участвовали в нечастых парадах. Они тренировались, маршировали, снова тренировались, затем ели.
С точки зрения Джодаха самым лучшим было полное отсутствие священников в армии. В то время как Церковь явно беспокоило моральное состояние и этика этих людей, пока они были внутри города, беспокойство пропало, когда они стали ходить строем вокруг и спать под холодным беззвездным небом.
– Выглядит, словно они выбирают фаворита, – сказал Тогат, – раз они пошли с одной армией и не пошли с другой.
– А почему бы не пойти со всеми? – спросил один из молодых сорвиголов.
– Потому что в этом случае, – ответил, нахмурившись, Тогат, – когда мы начнем сражаться, они могут испачкать в крови свои чудесные новые мантии. И вопрос стоит так: когда, а не если. Это лишь дело времени. Армию собирают, чтобы использовать.
* * * * *
Из-за боли Джодах пошел медленнее, хромая при переходе с одной стороны улицы на другую. Раненая нога горела огнем, и он пытался как можно меньше опираться на нее. Если удастся найти немного кобыльего молока, яйцо, и вазелиновое масло, он сумеет состряпать напиток, который поможет, подумал он. Или, по крайней мере, снимет боль.
Крыши большинства зданий прогнили и просели, в некоторых местах полностью обрушились, но многие строения остались стоять и производили впечатление нормального города. За исключением того, что его обитатели однажды утром ушли, никому не сказав о его местонахождении.
Город казался странным еще по какой-то причине, но Джодах не мог сразу ее понять. Затем до него дошло – у города не было стен. Он видел небольшие поселения, похожие на его родовое поместье, у которых отсутствовали стены, но такой большой город, обошедшийся без защитного камня между собой и внешний миром, был выше его понимания.
Хотя все было не настолько странно. В городе сейчас никого не было, поэтому отсутствие стен могло и быть той причиной, по которой его покинули.
Джодах ощутил странное чувство. Туман отделил его от остальных выживших, и вскоре он нашел первые строения города. Здания неясно вырисовывались в тумане словно огромные, серые тени и прояснились лишь когда Джодах подошел поближе. Сначала одно, затем другое, третье, затем еще несколько образовали подобие улицы. Чуть позже среди травы и пыли появились островки булыжной мостовой.
По обеим сторонам появлялись и, изгибаясь, исчезали боковые улицы. Джодах сообразил, что город был построен в форме круга, и главные улицы вели к чему-то в центре.
Сейчас Джодах остался на одной стороне улицы и похромал в центр города. Крепость строений несколько улучшила его настроение.
* * * * *
Тогат, естественно, оказался прав в том, что пока гедская армия тренировалась, в Алсооре подготовили такую же армию. Наличие большой армии Геда было угрозой для Алсоора, даже несмотря на стены в десять футов толщиной и тяжелые ворота, построенные (как говорили некоторые) еще во времена Братьев. Мысль о том, что некоторые общины фермеров могут отправить урожай на юг, а не на север, в Алсоор, была невыносимой, поэтому алсоорцы выставили собственные войска, усиленные большим отрядом эльфийских наемников с Разбитых Островов. Собрав эти части, великолепные в фиолетовых и белых цветах, правители Алсоора тоже отправили войска на маневры.
Столкновение двух армий было лишь вопросом времени. Искра, зажегшая пламя войны, возникла из-за нескольких бочек с вином. Позже Джодах слышал рассказ об этом от Фендаха, бывшего веревочных дел мастера с юга, служившего источником вина для армии.
Отряд гедской кавалерии искал съестное, когда наткнулся на винодельню. Работники грузили в повозку несколько бочонков молодого вина. Лейтенант поинтересовался, куда они отправляют бочки. Винодел объяснил, что неподалеку находится лагерь алсоорцев, и он с наилучшими пожеланиями отправляет вино их главнокомандующему.
Это было бы простой военной реквизицией, если бы во всем великолепии не появился отряд алсоорских всадников на белых конях. Они должны были обеспечить охрану продукции виноторговца, громко объяснил их командир, поскольку известно, что в этих краях разбойничают грабители из Геда.
Начался обмен резкостями, перешедший в конфликт. Появились мечи, и на пороге винодельни пролились кровь и вино. В итоге алсоорские всадники в полном составе отступили, а войска Геда перегруппировались и стали распространять вести о том, что алсоорцы напали на верные Геду фермы.
И вот уже Джодах, Тогат, Фендах и остальной отряд двигаются на север, стремясь перекрыть отступление алсоорцев через Большой Мост, где реку Аламар пересекала основная дорога между двумя городами.
Идут плохо и медленно. Погода испортилась, небеса разродились немилосердным холодным дождем, так сильно бившим о землю и отскакивавшим от нее, что солдат поливало и снизу, и сверху. Отряды быстро растянулись вереницей, и некоторые исчезли, так что их больше никогда не видели. Фендах сказал, что слышал, будто их поймали передовые алсоорские отряды или страшные адские существа, призванные глупыми магами, предположительно объединившимися с Алсоором.
При этом слухе Джодах прикусил язык. Во-первых, его пребывание в Алсооре показало, что его жители интересовались магами настолько же, насколько и жители Геда. Во-вторых, идея использования магии в первую очередь для вызова злых разрушительных существ показалась ему примитивной. Церковь поощряла подобное невежество, позволявшее без помех действовать инквизиции. Кроме того, Джодаху было невыгодно ни признаваться в том, что он недавно был в Алсооре, ни выказывать расположение к магам, поэтому он промолчал.
Тогат в свою очередь заметил, что во время каждой войны циркулируют слухи о том, что противоположная сторона якшается с демонами, от таинственных последователей Урзы и Мишры до ужасных Пожирателей Мертвецов, которые бродят по полям сражений и ищут раненых и увечных для своих пиров. Даже практичный Тогат верил, что пропавшие отряды дезертировали, и не позже чем через пару недель объявятся в качестве наемников на службе у мелкого аристократа.
Джодах сосредоточился только на том, чтобы переставлять ноги. Он рассмотрел вариант скрыться под идущим дождем вслед за пропавшими отрядами, но отверг его. Его главной целью был Алсоор, а они уже двигались в нужном направлении. Кроме того, в отношении алсоорских всадников Фендах мог оказаться прав.
В конце концов они проиграли гонку. До моста добралось достаточно спасавшихся бегством алсоорских отрядов, чтобы закрепиться на нем, затем со своей стороны реки они подтянули свежие подкрепления. Гедские войска, двигавшиеся впереди отряда Джодаха, захватили врагов врасплох, но после недолгой битвы алсоорцы организовали упорядоченный отход через огромный каменный мост и окопались. Когда прибыл отряд Джодаха, уже выкопали большую могилу, погибших в первой битве уже сожгли, а по обеим сторонам моста стояли вооруженные пикеты.
