— Эдгар? — спросил он.
— Тот самый. Боюсь, я вас не знаю, юноша. Глаза уже не те, что были.
Темная кожа Эдгара почти сливалась с тенями, и Фрэнк не узнал бы его, если бы не медальон на его шее.
Он думал, что мужчина умер с его тетей. Так все говорили. История была трагичной. Никто не хотел признавать, что Фейрвелл полюбила темнокожего мужчину, пустила его в свою постель и не отпускала его.
Конечно, тетя Фейрвелл сама была под вопросом. Некоторые в семье говорили, что она была просто темнокожей, потому что ее бабушка была слишком загоревшей почти всю жизнь, но это не объясняло ее кудри, которые сильно вились, и шоколадные глаза, которые видели слишком многое.
Говорили, она увидела Эдгара однажды на улице и сказала ему, что не могла отпустить такого. Она увидела красивого мужчину и решила сохранить его до конца жизни.
Эдгар любил ее невероятно страстно. Они были ожившей греческой трагедией. Она выбрала его вопреки семье, он оставил мир, чтобы быть с ней.
Такой была любовная история.
— Эдгар? — повторила Эвелин. — Приятно познакомиться. Простите, мы думали, что это место заброшено.
— Да, им нравится так говорить. Но я сохранял это место чистым для моей жены.
— Тетушки Фейрвелл? — сказал Фрэнк, придя в себя. — Я думал, она умерла.
Эдгар вздрогнул.
— Может, она и мертва, но это не значит, что ее призрак станет преследовать меня, если я позволю ее дому развалиться. Я забочусь о нем ради нее, ведь кто-то должен был.
— Почему она не оставила дом вам?
— Он и не принадлежал ей, — ответил Эдгар. — Он принадлежал ее отцу.
Конечно. Его дед позволил ей жить тут тайно, говорить, что дом принадлежал ей, потому что не мог помешать ей выйти замуж. Почему в его семье было столько тайн? Почему они не могли просто принять друг друга, какими они были?
Эвелин протянула Эдгару руку.
— Похоже, это всегда был ваш дом, что бы ни говорила ее семья.
Фрэнк хотел исправить ее, но понял, что она была права. Это место было всегда домом его тети. Хоть его отец забрал дом себе, мужчины Фейрвелл никогда не трогали это место.
След его тети остался в каждом уголке дома даже спустя годы после ее смерти. Она была поразительной женщиной, домохозяйкой и самым дорогим для него членом семьи.
Из всех Фейрвеллов только ей было дело до Фрэнка. Она спрашивала его, как он учился, ел он или нет, даже встретил ли он женщину, с которой проведет жизнь. Конечно, он не мог рассказать ей про мисс Джонс или других, но всегда улыбался и говорил, что, когда встретит женщину, он поймет.
Глядя на Эвелин, сжимающую ладонь Эдгара с сияющей улыбкой, он понял, что был прав все эти годы назад.
Он поймет, когда встретит свою женщину. И не по ее виду, одежде или семье. Важнее всего была красивая душа.
Когда он так размяк?
Фрэнк опомнился и пожал другую руку Эдгара.
— Мой отец передал дом мне, старый друг. Он всегда хотел отдать его мне, так что подписал документ заранее. Для всех остальных я мертв. Мне нужно, чтобы ты сохранил тайну.
— Убегаешь из дома? — глаза Эдгара стали яснее. — Я не могу поверить, что не узнал тебя сразу. Фрэнк, да?
— Мы виделись всего пару раз.
— Это не оправдывает грубость. Я не забыл лицо, но мои глаза уже не те. С возвращением, сынок. Я всегда думал, что в твоих руках дому будет лучше. Ты заботился об имени семьи, о нашей репутации. Это важно для стариков.
Фрэнк рассмеялся, сжал морщинистую ладонь и отпустил.
— Может, ты так не сказал бы, узнав о моих планах. Я хочу привести сюда много жителей и устроить тут бизнес.
— Почему я должен возражать?
— Это не обычные люди, Эдгар. Они могут то, что ты и представить не сможешь, и многим людям они не нравятся. Я хочу сделать тут цирк, назвать его в честь богини или чего-то такого и собирать людей со всей страны посмотреть на него. Многие не посчитали бы, что так вежливо обращаться со старым домом тетушки.
Он думал, старик прогонит его. Хоть они давно не виделись, после стольких лет Фрэнк не мог лишить Эдгара этого места. Старик заслужил дом больше Фрэнка. Больше артистов.
Но Эдгар не разозлился. Его старые глаза заблестели слезами, он прижал ладонь к груди.
— Я всегда знал, что ты лучше них, Фрэнк. Но не думал, что ты станешь настолько лучше. Тебе не везло в жизни. Они хотели утащить тебя в глубины за собой. Почему ты думал, что я помешаю тебе помочь людям?
— Потому что они не обычные люди, — он не знал, как описать это Эдгару. Артисты цирка, их умения не были нормальными. Они не смогут жить в этом доме как обычные жильцы. И они будут привлекать толпы…
Эдгар громко шмыгнул носом.
— И я, мальчик. Всю жизнь на меня смотрели и говорили, что я не нормальный. С чего мне просить других страдать, когда есть шанс помочь им?
Он так об этом не думал. Эдгар был просто… Эдгаром. Но так было. Потому они с тетушкой с трудом жили нормально. Потому поселились в доме в болоте Луизианы, когда могли жить в городе с остальными разбогатевшими Фейрвеллами.
Эмоции сдавили его горло. Кашлянув, Фрэнк пожал руку Эдгара еще раз и потянулся к Эвелин, подставляя локоть.
— Так почему не показать нам дом, друг? Посмотрим, что нужно изменить, а потом приведем сюда всех.
— Будет сложнее, чем ты думаешь, — рассмеялась Эвелин.
— Инспектору манежа придется отпустить людей из клеток, милая, — он прижался губами к ее волосам. — И я прослежу, чтобы это случилось.
* * *
Забрать артистов из цирка на день оказалось проще, чем думала Эвелин. Инспектор манежа дал им отличный повод через неделю после того, как они посмотрели дом тети Фейрвелл.
Очень важный человек прибыл поговорить с хозяином цирка, еще один потенциальный «покупатель», как их звала Эвелин, который хотел купить ее внимание, но должен был договориться с инспектором манежа. Но их лидер не хотел, чтобы кто-нибудь видел, кто это был. Он сказал им отправиться в город по делам, но у Фрэнка была идея лучше.
С помощью Эвелин он убедил их выехать на маленьком автобусе в болота, а потом отвел их к дому тети, где уже прошло несколько обновлений.
Строители сказали, добавить пару комнат, починить протекающую крышу и построить впереди огромный шатер для цирка будет не очень долго. Конечно, пришлось использовать хорошие одеяла тети Рут, но от этого вид стал загадочнее.
Все артисты стояли перед большим домом, их рты были открыты, они потрясенно озирались.
Даже Фрэнк признавал, дом выглядел хорошо. Они убрали снаружи, и белый мрамор сиял на солнце. Эдгар убедился, что кусты роз были подстрижены. Они были красивы в это время года, не были просто сплетением стеблей и шипов.
Каменная дорожка тянулась к их будущему, и он мог только затаить дыхание, надеясь, что они согласятся на его предложение. Дом. Будущее. Место, где они смогут завести семьи в спокойствии и безопасности.
Больше всего он хотел отдать им это. И, судя по их потрясенным лицам, он узнал ответ в своей жизни, хоть даже не подозревал до этого, что у него был вопрос. Это были хорошие люди. И хоть раз в их жизни с ними происходило нечто хорошее.
Клара заговорила первой, хмурясь в смятении, ее борода дрожала.
— Мистер Фейрвелл. Зачем мы прибыли сюда?
— Это был дом моей тети.
— Вашей тете принадлежал цирк?
Он рассмеялся и покачал головой.
— Нет, но, думаю, она не была бы против. Я получил этот дом и подумал, что пора изменить свою жизнь.
Они не сразу поняли его слова. Клара глядела на него растерянно, но Букер понял, что он говорил. Фрэнк увидел, когда мысли мужчины с татуировками встали на место.
Букер полез дрожащей рукой в карман и зажег сигару. Он глубоко затянулся, а потом сказал:
— Ты хочешь купить наш цирк.
— Да.
— Зачем? — спросил мужчина, кашлянул и продолжил. — Это не такое прибыльное дело. Прости, но ты не выглядишь как человек, которому нравится терять деньги.
— Верно, но потому я хочу сделать цирк самым известным в Луизиане, а потом и во всех Штатах.
