Только это ему и нужно было. Ее вера в него, в то, что он мог снять звезды с неба, если бы попытался. Его грудь наполнилась уверенностью так, что он мог пойти в Белый Дом и заявить, что хочет стать президентом.
Фрэнк прижал ладони к ее изящным ребрам и поднял ее в воздух.
— Ты поразительная женщина, знаешь?
— Да.
— Нет, ты не можешь знать, какая ты потрясающая, — он чуть ослабил хватку, и она стала скользить в его ладонях. Ее ладони легли на его плечи, она держалась за него. — Бог наградил меня, отправив тебя на эту землю.
Солнечная улыбка на ее лице придала ему сил.
— Почему это?
— Потому что он знал, что я не сдамся, пока не найду тебя. Пока я не увижу солнце на этих рыжих волосах, пока не пойму, что все будет хорошо, если я найду тебя, — Фрэнк рассмеялся и притянул ее к своей груди. — Только не плачь! Мне нужна твоя вера в меня, милая. Не думай, что мир рушится вокруг тебя. Улыбайся, Эви.
— Меня так давно никто не звал Эви.
— Артисты все время тебя так зовут, — рассмеялся он.
— Я не давала никому, кроме них, видеть меня кем-то, кроме Эвелин, артистки, — она отодвинулась и посмотрела на него, глаза блестели от слез, и она была такой красивой, что его сердце разбивалось. — Но ты видишь во мне человека, Фрэнк Фейрвелл. Я не знаю, что с этим делать.
Он убрал прядь волос за ее ухо.
— Просто люби меня. Я могу просить от тебя лишь это.
Эвелин прижалась лбом к его лбу и выдохнула.
— Я стараюсь, Фрэнк. Девушке сложно закрывать от тебя сердце.
— Хорошо. Я только этого и прошу, — он опустил ее на пол и поправил галстук. — Хорошо. Посмотрим, каким убедительным я могу быть.
— Ты сможешь, тигр.
Он прошел в цирк, постарался стать своим отцом. Все Фейрвеллы до него были теми, кто умело разбирался с делами. Они хорошо вели переговоры. Даже с теми, кто был хуже всех, кто видел в мире только цену всего.
Человек стоил пару долларов. Работа, которую он делал, стоила больше. Но знания в его голове стоили тысячи. Если он сможет убедить инспектора манежа в этом, то, может, он согласится продать цирк, отвлекшись на фантазии о деньгах.
Как он планировал, остальные артисты репетировали выступление, которое заставило бы каждого увидеть все, что они умели. Женщина летала по воздуху над его головой, пока Клара пела так, что его ребра дрожали от силы ее голоса. Том балансировал на шаре, что был больше великана, который хлопал в ладоши так, что стены дрожали.
Инспектор манежа сидел перед ними, курил, держал в руке стакан с виски. Он будто и не смотрел на них. Он глядел в пространство, снова пьяный.
Фрэнк повернул трость в руке и шагнул вперед.
— Чудесное заведение. Я хотел бы поговорить с тем, кто в ответе за эту магию.
Инспектор манежа поднял голову, гнев мелькнул на лице, а потом он заметил Фрэнка. Фрэнк напрягся на миг, думая, что он узнает его после их прошлой встречи, но мужчина не уловил связи. Фрэнк купил время Эвелин, а инспектор манежа даже не моргнул дважды, разглядывая его лицо.
Насколько пьяным он был?
Инспектор манежа поднялся на ноги, кашляя.
— Это мое заведение. Все комплименты выслушаю я, сэр, хотя мы не встречались.
— Я тут недавно.
— Я так и подумал. Я видел почти всех богатых, то есть, хороших людей, которые приходят насладиться шоу в цирке, — инспектор манежа поклонился, но выглядело так, словно он споткнулся. — Представлюсь. Я — Честер Хувер. Но тут меня зовут инспектором манежа.
Фрэнк хотел кричать, что больше его так звать не будут, но сдержался. Его план был сложным, и ему нужно было убедиться, что Честер понимал, какую хорошую сделку ему предлагали.
Фрэнк поднял ладонь к краю шляпу и наклонил ее к Честеру.
— Приятно познакомиться.
— Что привело вас в «Cirque de la Lune»? Сегодня шоу нет, но, конечно… — Честер снова окинул его взглядом, словно считал цену его одежды, — мы всегда можем сделать исключение для такого хорошего джентльмена, как вы. Личное представление дорого стоит, но оправдывает цену.
— Меня не интересует личное представление, — Фрэнк скользнул взглядом по артистам, которые продолжали репетицию. Он подозревал, что они делали это тысячу раз, но почему-то в этот миг выглядели поразительнее всего. — Но я хочу с вами кое о чем поговорить.
Честер выпрямил спину и выпятил грудь.
— Вы слышали о нас?
— Я слышал о них, — Фрэнк кивнул на артистов, — и слышал, что они лучшие.
Честер нахмурился, не радуясь тому, что Фрэнк не стал хвалить и его.
— Труппа цирка хороша, если хорош лидер.
Фрэнк кивнул Букеру, который стоял в стороне. Мужчина с татуировками следил за каждым движением. Он знал, как каждому артисту выполнять свое выступление, не вредя себе или остальным. Всем в цирке управляли другие артисты, а хозяин сидел в стороне и пил виски.
Может, Честер увидел то, что видел Фрэнк, потому что его взгляд стал яснее, и Фрэнк заметил за алкоголем человека. И тот человек был хитрее, чем он ожидал, и он был готов на все, чтобы сохранить свое.
Черт. Фрэнк надеялся, что будет проще.
Он кашлянул.
— Если бы мы могли встретиться наедине, я бы хотел поговорить с вами о будущем этого цирка.
— Будущее цирка уже тут, — Честер махнул на артистов. — Мы лучшие в округе, вы сами так сказали. Некуда идти, если ты уже на вершине.
— Но можно отбиваться от тех, кто хочет украсть ваше место.
— Вокруг нет никого такого, даже если кто-то, как вы, придет с угрозой.
Если инспектор манежа думал, что Фрэнк угрожал ему, но он еще не знал значение этого слова. Фрэнк в такое уже играл. Честера было легко читать, значит, он будет легкой добычей для того, у кого была деловая хватка и много связей.
Фрэнк боялся, что другой ожидал такое. Честер скрестил руки на груди и строго смотрел на Фрэнка, хоть и был пьяным. Алкоголя в нем было достаточно, чтобы толкнуть его на глупости. И если он выпьет больше при встрече… это пойдет Фрэнку на пользу.
— Может, выпьем? — предложил он. — Я не хочу угрожать, но мне нужно поговорить с вами о цирке. Ни больше, ни меньше.
— Сомневаюсь, — Честер указал на артистов. — Я нашел каждого из них на улице. Они не выжили бы, если бы я не подобрал их из грязи. Они должны мне не только за крышу над головой. Я не хочу, чтобы кто-то приходил сюда, думая, что деньги сотрут такой долг.
Фрэнк был оскорблен за людей, которые медленно остановили репетицию и смотрели открыто на разговор.
— Это люди, инспектор манежа. Странно, что если вы так им помогли, вы не можете этого понять.
— Люди? — Честер откинул голову и засмеялся. — Слушайте, я не знаю, кто вы, и почему решили, что можете так прийти в мой цирк, но вы ничего о них не знаете. Лучше уйдите сейчас, или вас выбросят.
Великан шагнул вперед, словно по приказу Честера, но Фрэнк знал, что он этого не сделает. Из всех артистов великан хотел уйти больше всех.
— Вряд ли вы это сделаете, — Фрэнк скрестил руки на груди. — Вы даже не послушаете мое предложение? Оно выгодно для вас.
— Вряд ли такое возможно.
— Я — Фейрвелл, — он бросил фамилию снова, словно в ней было больше магии, чем раньше. Что-то в его фамилии заставляло людей замирать. Слово ни разу его не подводило, и он в последний раз произносил его.
Честер застыл на миг, а потом расчетливо посмотрел на Фрэнка.
— Это должно что-то значить, мальчишка?
— Это должно значить, что у меня достаточно денег, чтобы устроить вам жизнь куда лучше этой. Я куплю вам хороший дом, оставлю вам денег, чтобы жить было просто. И не пару лет, а так, что вы сможете прийти однажды в другой цирк и сделать то, что я делаю сейчас.
— Зачем вы это предлагаете?
— Я ищу новый бизнес. Что-то, что будет развлекать меня в старости, и я этого хочу.
— И вы думаете, что покупка цирка вас развлечет? Я знаю красивых мальчишек, как вы. Бизнес развалится, и вы найдете новую игрушку, — Честер махнул. — Уходите.
— Боюсь, этого не будет.
