— До свидания, Бильбо! Береги себя! Ты уже стар и, может, успел нажить ума.
— Беречь себя? И не собираюсь! Не беспокойтесь обо мне. Я снова счастлив. Но время идти. Я снова в пути, как и раньше, — добавил он тихим голосом и как бы про себя запел во тьме:
Бежит, бежит тропинка вдаль
От моего порога,
Вперед, вперед — меня там ждет
Широкая дорога.
Спешу неведомо куда,
Чтобы прийти скорей
Туда, где много есть еще
Неведомых путей.
Он умолк. Немного постояв и не добавив ни слова, повернулся спиной к раскинутым в поле шатрам. Он двинулся через сад по склону длинной тропой, и с ним — трое его спутников. В конце тропы он перепрыгнул через живую изгородь, где она была пониже, и направился к лугам, растворяясь во тьме, — только ветер прошуршал в траве, и все стихло…
Гэндальф стоял на пороге, глядя ему вслед.
— До свидания, мой дорогой Бильбо! До следующей встречи! — негромко сказал он и вернулся в дом.
Вскоре пришел Фродо. Он увидел, что маг сидит в темноте глубоко задумавшись.
— Ушел? — спросил Фродо.
— Да, — ответил Гэндальф. — Все-таки ушел.
— Мне бы хотелось… Я хочу сказать, что до сегодняшнего вечера я надеялся, что все это шутка, — проговорил Фродо. — Но в глубине души я знал, что он уйдет. Он всегда шутил, говоря о серьезных вещах. А я думал, что застану его, попрощаюсь…
— Думаю, он хотел уйти незаметно. Не переживай. С ним будет все в порядке. Он оставил для тебя конверт. Вон там!
Фродо взял с камина конверт, взглянул на него, но не стал распечатывать.
— Здесь его завещание и все документы, я думаю, — сказал Гэндальф. — Теперь ты хозяин Бэг-Энда. В конверте еще золотое кольцо.
— Кольцо! — воскликнул Фродо. — Он оставил его мне? Но почему? Впрочем, может, пригодится.
— Может, да, а может, и нет, — заметил Гэндальф. — На твоем месте я бы не стал им пользоваться. Никому о нем не говори и береги его. А теперь я отправлюсь спать.
Как хозяин Бэг-Энда, Фродо считал своим долгом попрощаться с гостями. Слухи о странных событиях теперь распространились по всему полю, но Фродо всем говорил, что к утру, несомненно, все прояснится. К полуночи прибыли экипажи особо важных хоббитов. Один за другим они отъезжали, полные сытых, но очень недовольных хоббитов. Потом пришли садовники и на тачках увезли всех, кто слишком хорошо покутил и малость задержался тут.
Медленно наступало утро. Встало солнце. Хоббиты проснулись необычно поздно. Начался день. Пришли рабочие и стали убирать шатры, уносить столы и стулья, ложки, ножи, бутылки и тарелки, и лампы, цветы в ящиках, выметать крошки от пирогов и обрывки хлопушек, подбирать забытые сумки, перчатки и носовые платки, недоеденную пищу (впрочем, ее осталось совсем немного). Затем без приглашения пришли хоббиты: Бэггинсы, и Боффины, и Болджеры, и Тукки, и другие гости, которые жили или остановились поблизости. К середине дня в Бэг-Энде собралась большая толпа хоббитов — незваных, но и не то чтобы неожиданных.
Фродо ждал на ступенях улыбаясь. Но выглядел он усталым и озабоченным. Он поприветствовал всех, однако добавить что-либо к уже сказанному не смог. Ответ его на все вопросы был одинаков: «Господин Бильбо Бэггинс ушел; насколько мне известно, не вернется».
Нескольких посетителей он пригласил зайти в дом, так как Бильбо оставил им «посылки».
В прихожей были грудой навалены пакеты и свертки. На каждом из них висел ярлычок с надписью. Среди них такие:
«Аделарду Тукку в его личную собственность, от Бильбо» — зонтик. Аделард всегда, будучи в гостях, прихватывал с собой чей-нибудь зонтик.
«Доре Бэггинс в память о долгой переписке, с любовью от Бильбо» — большая корзина для ненужных бумаг. Дора была сестрой Дрого и старейшей родственницей Бильбо и Фродо; она дожила до девяноста девяти лет, и за последние полвека исписала горы бумаг, наставляя всех добрыми советами.
«Мило Норкинсу в надежде, что это ему пригодится, от Б. Б.» — золотое перо и бутылочка чернил. Мило никогда не отвечал на письма.
«Анжелике от дядюшки Бильбо» — выпуклое зеркало. Юная Анжелика Бэггинс слишком любила собственное личико.
«Для коллекции Гуго Распояса от жертвователя» — пустая книжная полка. Гуго любил брать почитать чужие книги, но возвращал их весьма неохотно.
«Лобелии Кошель-Бэггинс в подарок» — на футляре с серебряными ложками. Бильбо подозревал, что за время его первого путешествия она позаимствовала немало столового серебра из Бэг-Энда. Лобелия прекрасно это знала. Она поняла намек, но от ложек не отказалась.
Конечно же подарков было гораздо больше. В доме Бильбо за его долгую жизнь накопилась уйма вещей. Хоббичьи норы вообще часто захламливаются — в основном из-за обычая дарить друг другу подарки в день рождения. Конечно, не всегда эти подарки бывают новыми: так, например, несколько старых мусомов забытого назначения циркулировали по всей округе. Но Бильбо дарил только новые подарки, а те, что получал, все сохранял.
Теперь его старая нора немного очистилась.
На каждом из прощальных подарков висел ярлычок, написанный самим Бильбо. Иногда надпись была не без намека. Но большинство подарков, конечно, были желанными. Больше всего повезло тем хоббитам, что победнее, особенно из Бэгшот-Роу. Старику Гэмджи достались два мешка картошки, новая лопата, шерстяной жилет и бутылочка мази для скрипящих суставов. Старый Рори Брендибэк в благодарность за свое гостеприимство получил дюжину бутылок «Старого виноградника», крепкого красного вина из Южного Удела, купленного еще отцом Бильбо. Рори совершенно простил Бильбо и после первой же бутылки громогласно объявил его отличным парнем.
Конечно, много добра было оставлено Фродо. Он стал обладателем главных богатств, в том числе книг, картин, мебели. Но никаких денег или драгоценностей здесь не было и в помине — ни мелкого гроша, ни какой-нибудь стеклянной бусинки.
Фродо порядком устал в этот день. Ложный слух, что раздается все домашнее имущество Бильбо, распространился, будто лесной пожар, и вскоре весь двор перед домом заполнился хоббитами, у которых здесь не было никакого дела, но и избавиться от них не удавалось. Поднялась суматоха, со свертков с подарками пообрывались ярлычки, подарки перепутались. Начались ссоры. Некоторые предлагали меняться, затеяли торговлю подарками, кое-кто постарался улизнуть со всякими, не предназначенными для них мелочами или просто утащить что плохо лежало. От дома до самых ворот все загромоздилось тачками и тележками.
