самом Хавне и окрестных портиках не составит труда пересесть на что-то побыстрее и маневреннее, вроде снеккара.
Но кое-чего Карн не понимал. По словам Мидаса, нордманы с севера практически ничего не знали о землях притенов, разве что на Оркады в древности наведывались, но как-то не прижились на тех скалистых утесах, где даже могилу вырыть – большая проблема. А вот даны с юга давно и успешно торговали с Пертом, хотя то был единственный притенский город на их торговых картах. Гораздо дольше и успешнее они торговали с англами и саксами, что жили южнее.
В принципе, все это было не существенно для двух странников, одетых как притенские друиды и возжелавших посетить древнюю твердыню русов. Сами по себе они вызывали гораздо больше вопросов, ответы на которые давать совсем не хотелось. Однако Карн прочел ауру Акке еще в порту Ист-Хейвена, а Мидас с пары слов понял, что этому невысокому чуть грузноватому мужику с копной черных смолянистых волос, перехваченных на затылке в тугой конский хвост, можно верить. Однако ж на всякий случай поверх двух золотых браслетов, что шли в счет оплаты проезда для них с Карном, фригийский царь сунул капитану еще один.
– Интересное у тебя имя, – Мидас хитро посмотрел на Акке. Они стояли на носу «Ньёрнорда»,что резным бортом дерзко разгонял плотный матовый туман, нависший у самой воды. – Таких имен не дают в землях данов, я прав?
Акке прищурился в ответ. Учитывая, что у него был всего один глаз (другой скрывался под засаленной льняной тряпкой, небрежно перекрывавшей правую часть головы), вышло забавно. Судя по кривой улыбке, капитан и сам об этом знал.
– А прав ли буду я, – спросил он в ответ. – Если предположу, что не бывает ни притенов, ни англов с таким цветом глаз, как у тебя, почтенный Вагни?
Не дожидаясь ответа, Акке повернулся к Мидасу спиной и уставился под киль корабля, будто что-то выискивал. Под попутным ветром «Ньёрнорд» споро рассекал водную гладь, точно лезвие клинка – не прикрытую доспехом плоть. Ветер был холодным, но капитан кнорра, казалось, не ощущал дискомфорта. На нем была лишь шерстяная рубаха – ни плаща, ни худа – и все же он ни на мгновение не терял молодцеватую выправку.
– Пожалуй, некоторым вопросам лучше оставаться без ответов, – резонно согласился Мидас. Карн, сидевший прямо на досках подле невысокого борта, опустил голову и улыбнулся.
– «Ньёрнорд» это на языке нордманов, – приговорил он, поняв, что Мидас не намерен продолжать разговор. Сам он ощущал в ауре Акке, что капитан не прочь побеседовать, пусть даже и на двусмысленные темы. – Они похожи, нордманский и данский. Да и руны у вас едва отличимы. Но все же не дан прозвал твой корабль.
Сначала Мидас удивился лингвистическим познаниям Карна, но потом вспомнил, что хотя у того под рукой и не было Сердца Хрунгнира, он все же оставался Левиафаном. Да и память к нему вернулась, пусть и не в полном объеме.
– Такого вопроса я мог ожидать от нордмана, но никак не от притена, – Акке обернулся на голос парня и оперся чреслами о выбеленный солнцем и солью борт кнорра. – С такими познаниями ты действительно мог быть друидом, если бы не твои руки. Это руки воина.
Карн улыбнулся, глядя в сторону Акке. Покидая земли Коннстантина, он думал о том, что ему придется скрывать лицо под капюшоном, чтобы его притенские татуировки не вызывали лишних вопросов. Но теперь он понял, что в этом нет необходимости. Большинству было просто плевать на его «художественную резьбу по мясу», а таким, как Акке, не нужно было знать, что значит «нгител», чтобы определить – кто перед ним.
Этот суровый морской волк, определенно – нордман по происхождению, многое утаивал, но давно привык к тому, что его секреты навсегда останутся таковыми, просто потому что не найдется человека, который захочет и сможет их раскрыть. Но Карн и Мидас были людьми иного сорта и капитан отлично это понял, а потому не устоял перед возможностью сыграть в эту замечательную игру.
Над килем кнорра повисла тишина, наполненная шелестом волн, мерно бьющих в борта, и ритмичным поскрипыванием палубы. Большая часть команды спала на лавках и под ними, прислонившись к бортам и ящикам с товарами. Они уже третий час шли под мощным западным ветром и не было необходимости работать веслами.
Акке даже впередсмотрящему позволил вздремнуть, заняв его место. Но тот использовал свободное время иначе – зарезался в товисах со старшим помощником капитана. Они сидели у кормы, разложив игральную доску на бочонке с засаленной рыбой. Мидас без труда узнал в этой игре нордманский хнефатафл.
– «Железо севера», – нарушил тишину Акке. – Так с языка нормаднов переводится «Ньёрнорд». Я хожу на этом кнорре уже двенадцать лет и ты первый, кто обратил внимание на его название.
– Мне это показалось очевидным, – пожал плечами Карн.
– Как и мне показалось очевидным, что вы двое не странствующие друиды, – Акке хотел было повторить жест Карна, но тут же сообразил, что в данной ситуации это бессмысленно. Его бледно-синий глаз покосился на Мидаса
– Слишком богаты для притенских мудрецов? – скривился тот, почесав подбородок.
– Слишком, – кивнул Акке. – А еще среди друидов нет профессиональных воинов.
– А мы, стало быть, воины? – вздернул брови Мидас. – Профессиональные?
– Неа, – покачал головой капитан. Он внимательно посмотрел на Мидаса, потом перевел взгляд на Карна, который повернул лицо в его сторону. – Вы оба – нечто большее. Я многое видел, поймите, и в море, и на суше. Но таких как вы еще не встречал.
– И это пугает? – серьезно спросил Карн.
– Я из Тронхейма, – Акке гордо вздернул голову. Он уже не таился перед ними. Команда спала, а впередсмотрящий со своим оппонентом по игровой доске были слишком заняты игрой, так что никто не мог слышать его признание. – Я ничего не боюсь.
– Но ты среди данов и уже давно, – вступил в разговор Мидас. – Полагаю, на то есть веские причины.
– Есть, – кивнул Акке и его взор на мгновение потерял четкость. – Я был знаменосцем ярла Йоргена. Мы тогда воевали со свеями и дошли почти до Эльвдалена. Легкая победа, но лишь вернувшись назад, мы поняли, что произошло. Ярл Фольке отвлек нас малыми силами и увел от дома, а
