планировали отбиваться от полуночного гостя. Всё его лицо было покрыто той же тёмной субстанцией, из которой предположительно состояла тень. Илай вошёл в дом, и беглый осмотр показал, что, по крайней мере, на первом этаже этой твари не было. Парень взглянул на лицо трупа, скорее всего, смерть наступила от того, что субстанция проникла в его дыхательные пути и не дала возможности свободно дышать. Мужчина просто задохнулся. Так как выход из дома был только один, для тени оставался лишь единственный путь отступления. Юна к этому времени тоже вошла в проём, и её передёрнуло от увиденного. Куда проще разбираться с обычным ворьём в будний день на рыночной площади, чем встречаться с такой чертовщиной посреди ночи. Лицо девушки отвернулось от жертвы, и она поспешила подняться на второй этаж, чтобы проверить его и найти спрятавшегося противника, устранив его, и по возможности спасти остальных жильцов этого дома.
Илай знал, что внутри точно находился мальчик, испугавшийся существа, а, судя по обручальному кольцу на пальце трупа, в доме могла быть и мать ребёнка. Парень надеялся, что у остальных жильцов хватило ума спрятаться где-нибудь и не привлекать к себе внимания, иначе дела у них явно плохи. Оставив тело в покое, он поспешил вслед за главой вверх по лестнице.
К сожалению, мать с сыном даже не пытались скрыть своё присутствие — первая лежала посреди обширной комнаты, в которую вела лестница, а второй от страха вжимался в угол, стараясь прикрыться руками от нависающей над ним тенью. Тень внезапно начала терять свою чёткость, а парнишка схватил себя за горло и стал судорожно пытаться вздохнуть хоть немного воздуха. Юна в мгновение ока пересекла комнату и попыталась сделать хоть что-то, чтобы отогнать тварь от ребёнка, но в ответ получила мощный удар, от которого отлетела к стене, недовольно застонав от полученной волны боли. Илай хотел было тоже предпринять хоть что-то, но прежде чем он атаковал тень, произошло нечто странное. В воздухе зазвучал гул, исходящий от тени, мальчик перестал задыхаться, поднялся на ноги, улыбаясь совсем не детской улыбкой, и Илай мог поклясться, что он увидел, как в его глазах промелькнуло что-то нечеловеческое, как в этот самый момент улыбка сменилась гримасой боли, и всё резко прекратилось. За считанные секунды гул спал, парнишка безвольно упал на землю, а тень со странным хлопком просто растворилась в воздухе.
В комнате стало непривычно тихо, тишину нарушали лишь кусочки костей тени, которые с ненормальной скоростью то ли сгорали, то ли разлагались, совершенно не оставляя после себя следов. Со стороны лежащей у стены Юны послышалось шевеление, за которым последовал очередной болезненный стон. Столкновение со стеной не прошло бесследно, и Илай надеялся, что она себе ничего не сломала.
— Я так понимаю, проблема решена, — девушка начала копаться в своей сумке, намереваясь найти что-нибудь, что ей поможет, а солдат осознал, что за всё время своей службы впервые видел, что о победе объявляли с настолько недовольным лицом. Хотя, если учитывать, что тень просто использовала их в качестве боксёрской груши, а затем просто самоликвидировалась, то такая победа и не должна приносить никакой радости. Повезло? Тварь умудрилась как-то улизнуть? Или она была достаточно изранена прошлыми атаками и скончалась от травм?
Так или иначе, Илай поспешил осмотреть тела, и, к его удивлению, мать ребёнка была жива, просто без сознания. Скорее всего, её хватил ужас при виде тени, и она упала в обморок. Солдат посмотрел на валяющегося в углу комнаты паренька, нехорошие мысли лезли в голову, он медленно подошёл к телу и, не заметив признаков того, что мальчишка в сознании, ткнул его носком сапога, перевернув его таким образом на спину. Облегчённый вздох вырвался из груди. Если тень как-то и навредила пареньку, то снаружи следов этого не наблюдалось, а грудь ребёнка тихо покачивалась, давая надежду на то, что с ним всё хорошо. Как раз кстати, он начал приходить в сознание и, увидев перед собой солдата с мечом наперевес, само собой, испугался и вжался в угол, из которого было некуда бежать. Илай никогда особо не ладил с детьми, поэтому он с надеждой оглянулся, взывая к небесам о сохранении костей Юны в целости и сохранности. Она, в свою очередь, неодобрительно прищурилась и, с трудом поднявшись, поковыляла выполнять насильно навязанную ей дипломатическую миссию по переговорам.
Спустя небольшой промежуток времени парень уже прятался за плащом Юны и недоверчиво посматривал на Илая, приводившего в чувство его мать. Закончив свою работу, солдат помог женщине подняться и, поймав очередной злобный взгляд от мальчишки, соизволил отойти от неё, чтобы паренёк быстро пересёк комнату и кинулся в объятья матери. К сожалению, Юна прервала это трогательное воссоединение известиями о гибели отца мальчика, что стало тяжёлым ударом для каждого: паренёк моментально поник, а мать тихо заплакала, ещё крепче обнимая сына.
Спуск на первый этаж и повторный осмотр тела погибшего не дал ничего нового, зато к этому времени шум дождя за окном уже не был слышен, так что Юна просто решила вызвать в дом подмогу, чтобы разобраться с последствиями нападения. На такие случаи у каждой группы в сумках лежали несколько трубок, которые при контакте с огнём посылали в воздух несколько ярких вспышек, привлекая внимание к использующей их группе. К сожалению, во время дождя от них совершенно не было пользы, так что ранее их использовать не было смысла. Глава прошмыгнула через выбитую дверь, оставив Илая в компании покойника. Воспользовавшись возникшей паузой, он присел на диван, стоящий посреди комнаты, и устало вытянул ноги, намереваясь если не поспать в ожидании подмоги, так подремать точно. К сожалению, в голову сразу же стали поступать навязчивые мысли о нелепой кончине тени, не давая расслабиться. Окончательной каплей, выдернувшей его в реальный мир, стала Юна, кричащая имя подчинённого. Он лениво повернул голову в её сторону, не понимая, зачем ещё он ей нужен, но увидел её лицо, на котором наблюдалось выражение, близкое к панике, перемешанное с непониманием. Лень, проявившаяся от случайной слабости, тотчас ушла, Илай резко сорвался с места и побежал к выходу вслед за девушкой.
В любой другой день он бы восхитился красотой ночного неба, разрезаемого многочисленными красными вспышками, его первая мысль была бы о том, что он, как всегда, пропустил очередное городское торжество, и десятки праздничных салютов застали его врасплох. Глядя на проступающий свет на горизонте, он бы подумал, что довольно рано для рассвета, и, видимо, он, как обычно, просидел допоздна,
