— Эх, Райное, катись ты Фесе под хвост! Скажу! Не могу удержаться! Кружечку налей, — придвинул посудину Ирте. — Вообщем так, на юге Мийских земель, близ пустыни имеются неисчисляемые залежи алмазных рудников! Понимаешь?! Это же золотая жила! И золото там тоже кстати есть. А самое главное — Храм не подберется. Там же разобщение и по вере и по…
— Подожди. Это Объединенные Долины?
— Они самые! — торжествующе покивал головой Ирте.
— Ты идиот! — расхохотался Лаер.
Ирте недоуменно посмотрел на него:
— Ну, ты, порождение тьмы, тишины и одиночества, давай рассказывай, что тебя так развеселило.
— Долины. Нестабильная политическая обстановка — тебе это ни о чем не говорит? Да у них оппозиций больше чем самих жителей. Каждый день правительство сменяется. Ты вбухаешь деньги в рудники которые по закону принадлежат их хлипкому государству, а через день на престоле воцарится толпа дикарей которая пошлет тебя с твоими правами знаешь куда?
— Считаешь себя самым умным? Я же говорю тебе, не только деньги использую, но и связи. Чуешь разницу?
— Не особо. — Лаер старался не подать виду, как его все это заинтересовало.
— Я строю одну мощную оппозицию. Которая захватит престол и будет покорно слушать своего бескорыстного руководителя… — мечтательно возвел глаза в потолок Ирте.
— Да. Как только они с деревьев слезут, осознают, что все-таки люди, а не глухие дикари, то у тебя обязательно что-нибудь получится, — с гадостной улыбочкой, фальшиво-одобряюще заверил Лаер.
— Знаешь, мне иногда кажется, что ты воплощение Фесы на земле… Причем на редкость удачное. — Недовольно посмотрел на него Ирте. Его взгляд скользнул по ножнам лежащим на краю стола. — Ну-ка, покажи свои ножики…
Лаер протянул мечи. Ирте долго и придирчиво созерцал их. Поскреб ногтем бирюзу, провел пальцем по насечке у гарды — следствии поединка с булатной сабелью. Морщил лоб, оглаживая сталь, взвешивал мечи на руках, делал пробные замахи, что-то шептал, прикидывал, и наконец выдал:
— Восемьдесят золотых!
Цена была честной. Но Лаер не продавал свои вещи. Он ухмыльнулся и покачал головой.
— За каждый, — вкрадчиво уточнил Рийский.
— Даже за рукоятку не возьму.
— Сто.
— Не-е-ет.
— Сволочь жадная.
— Аналогично.
Лаер видел, что заставил глубоко задуматься Ирте по поводу рудников. Теперь он будет мучатся этой идеей не меньше года.
— А ты еще и бесполезен, — широко зевнув укорил Лаер. — Я на тебя возлагал большие надежды. Теперь надо придумывать что-то другое.
— Ты бы со своими придумками аккуратнее был. На востоке Везильвии зреет новое движение при финансовой и разумеется негласной поддержке Храма, с громким лозунгом "Магия засоряет наши сердца!" или что-то вроде этого…
Это интересно. Открывает новые, можно даже сказать бескрайние возможности. Вследствие своей недалекости в плане развития, недовольные магией и ее носителями, имелись всегда. Чаще всего они являлись ярыми поклонниками Алдора и еженедельных публичных промывок мозгов Храмом на хитро завуалированную тему "магия-зло".
— Я прямо-таки вижу как у тебя в голове крутятся мерзкие, богопротивные мыслишки. — Откупоривая второй кувшин проговорил Ирте.
— Ты, наверное, в зеркало смотришь, а не на меня. — Лаер безуспешно подергал за рукоять стилета, — как ты его туда вогнал?
— Со страстью, друг мой.
— Не пугай меня.
— Ну, за любовь. — Ирте высоко поднял кружку.
Лаер отсалютовал ему рукой поглощенный мыслями о непаханом поле работ. Расшатывая стилет и расширяя щель в столешнице, раздумывал о том как грамотно связать две проблемы, а потом одним ударом разрубить этот узел. Пока ничего не приходило в голову — мысли начинали путаться. Лаер залпом опорожнил кружку, послал служанку пришедшею забрать грязную посуду за еще двумя кувшинами и пристально посмотрел на Ирте, недвижно застывшего у распахнутого окна.
— Выкладывай, — кивнул тот.
— Хочу повторить твой подвиг. Но избежать твоих ошибок.
— Я ожидал, что ты придешь к этой мысли. — Повернувшись, улыбнулся Ирте. — Подозреваю, что подобно мне, ты не будешь брать наскоком, раскрывая свои карты в даже не начавшейся игре. — В голосе Ирте проскользнула нотка сожаления. — И ты тащишь за собой Талант отнюдь не для услады своих… дружков.
— Мои "дружки" совсем забыли о своих обязанностях, и купаются в почестях, рукоплесканиях, и лицемерной любви, — скучающе обронил Лаер. — Этот балласт тянет меня вниз. Их лень и избалованность…
Лаер ожесточенно помотал головой. Распили третий кувшин рассуждая о незначительных вещах и обмениваясь идеями. Ирте не пьянел, разве что веки полуприкрыли черный блеск глаз. Лаер чувствовал тяжесть тела, но чистоту разума.
— Хочешь, одну вещь покажу? — хитро улыбнулся Ирте и достал из-за пазухи берестяной цилиндр в пол-ладони.
— Искрица? — брови Хранителя изумленно взлетели вверх при виде щедрой щепотки белого порошка на своей ладони.
— Ну да, — широко улыбаясь, признал Ирте, пряча коробочку. — Ты не думай чего, я с собой дрянь какую не таскаю. Это чистейшая вытяжка.
— Как же низко ты пал… — ухмыляясь, покачал головой Лаер. — Как ее… употреблять?
— Зато стабильный и хороший доход, — пожал плечами Ирте, высыпая щепоть себе на ладонь. — Резко и глубоко вдохни, и постарайся ни кашлять.
Лаер внимательно поглядел, как Ирте вдыхает через рот и коснулся языком порошка. Вдохнул, до слез на глазах сдерживая мучительно душивший его кашель. Странный металлически-солоноватый привкус. И замер прислушиваясь к себе. Не заметив особых перемен, уничижительно посмотрел на Ирте и потянулся к кружке.
— Ты бы не смешивал… — отставил его кружку Ирте. — Ну, как ощущения?
— Никак, отдай мою посудину.
— В смысле "никак"? — озадачился Ирте, позволяя выхватить кружку.
— У этого слова так много смыслов? — Вопросительно поднял бровь Лаер, закусывая пожар от перцовки соленым груздем. — Левый товар у тебя, господин Рийский. И еще смеешь потчевать им самого Иксилонского Хранителя.
Ирте испытывающее прищурился, глядя на довольного Лаера.
— Не холодит, не колет, мысли не путает?
Лаер покачал головой с удовлетворением глядя на вконец озадаченного Рийского.
— Ты какой-то неправильный, Райное… — рассеянно заключил Ирте.
Время перевалило далеко за полночь. Лаер, в одиночку допивший последний кувшин — Рийский отказался, мотивировав тем что искрица его сума сведет, с удивлением оглядел почти пустой стол. Отстегнул кошель, положил на край стола золотую и две серебряные монеты и с трудом поднялся с кресла. Мир странно покачнулся, и подло поплыл куда-то в сторону.
