Ознакомительная версия.
Тайрон шагнул на порог, держа в руках связку листов пергамента:
— Возьми. Перевел для тебя.
Я посмотрела на страницу, покрытую аккуратными разборчивыми буквами. «Родник исцеления». Написано в пять тысяч шестьсот тридцать девятом году от первой звезды…
— Спасибо. Нет слов… — Это было как память о доме. С внезапной тоской вспомнилась наша библиотека. До сих пор я оплакивала людей, но при мысли о нескольких десятках томов, погибших в огне, сжалось сердце. Подумала вслух:
— Смешно. Погибли люди, а я готова плакать о книгах.
Эльф понял, о чем я:
— Все правильно. Люди смертны. Книги не должны погибать.
— Да. Люди смертны.
Я в последний раз погладила пергамент, аккуратно завернула его в провощенную кожу, сложила в мешок. Тайрон подхватил свой:
— Готова? Пойдем.
Город уже проснулся, по улицам спешили занятые своими делами прохожие. Годовалый бутуз, смешно переваливаясь, подкатился мне под ноги. Рубашонку мальчишки покрывала искусная вышивка, те узоры, что мать вышивает для сына. Рубахи дочерям расшивают по иному.
Мать подхватила малыша, извинилась. Я проводила ее взглядом.
— У тебя еще будут дети, — негромко сказал Тайрон.
Я угрюмо усмехнулась. Даже если и будут — мне уже никогда не расшить рубашек ни детям, ни мужу. Только руки женщины, что дарует жизнь, а не отнимает ее, могут вышивать обереги на одежде близких. Руки, не обагренные человеческой кровью.
Говорить не хотелось. Уже выходя за ворота, подумала — славная подобралась компания. Эльф, едва не свихнувшийся от тоски и одиночества. И девица, до сих пор не решившая, на каком она свете. Чудно.
Почти сразу за городом начинался лес. Там, где я выросла, леса были совсем другими — светлыми, солнечными, звенящими. Сейчас вокруг плотной стеной стояли ели. Тяжелые лапы висели по краям узкой дороги, закрывали солнце. Лишь кое-где, у самой дороги светлым пятном мелькали березы. Темно и сыро.
Правда, очень скоро мне стало не до елок. Нет, Тайрон-то как раз не торопился. Шагал себе легко и спокойно и дорога словно сама ложилась ему под ноги. Насвистывал какие-то мотивчики, смотрел на облака. Горожанин на прогулке, да и только. Еще бы цветочки начал собирать. Если бы не быстрые взгляды в мою сторону, можно было бы счесть, что Тай вообще забыл о моем существовании. Вот только скорость, взятая им, была чуть-чуть больше той, что была удобна для меня. Там, где он шел словно по бальному залу, я находила какие-то колдобины, под ноги подворачивались камни. Так что вскоре я перестала глазеть по сторонам. Только внимательно смотрела под ноги. А в голове осталась лишь одна мысль — не дождется. Пусть глупо, но просить пощады я не собиралась. Тайрон несколько раз пытался завязать разговор, я сердито отмалчивалась. Во-первых, стоило поберечь дыхание. А во-вторых — и в главных — просто боялась, что выскажу этому… типу, все, что думаю. А ссориться не хотелось.
На ночлег мы остановились поздно. Когда был сварен и съеден немудреный походный ужин, стало почти темно. Тайрон, не мудрствуя лукаво, просто расстелил плащ на землю. Его дело, конечно, но я не собиралась демонстрировать чудеса аскезы. Тем более, что нарубить лапника — пара минут.
— Защиту поставишь сам?
Он покачал головой:
— Сегодня ее поставишь ты. И посмотрим, доживем ли до утра.
— Готов рискнуть? — фыркнула я.
Он не ответил — просто выжидающе смотрел. Я сосредоточилась. Охранные заклятья не боевые, обычно получались неплохо, и на этот раз не должны подвести. Особенно, если не обращать внимания на любопытный взгляд Тайрона.
Сперва простой круг, доступный даже детишкам. Сил в нем немного, но предупредить — предупредит, и загодя. Земля — она помнит обо всех своих детях. И о порождениях мрака, что ходят вокруг. Она может оградить — так что зло просто пройдет мимо, не заметив. Вплести огонь, дающий жизнь и тепло — но всегда готовый испепелить, неважно, создание из плоти и крови, или бестелесное.
— Пожалуй, хватит, — подал голос Тайрон. — Кто учил тебя колдовать? Только родители?
— Да.
— Интересно… — протянул он. — Явное влияние столичной школы. Но построены совершенно не по правилам. Я бы сказал — полный хаос… но это сработает.
В памяти всплыл голос матери: «Правила нужны. Особенно, пока учишься. Но тебе уже пора составлять свои. Когда ты рисуешь узоры для вышивки, думаешь ли о законах симметрии и гармонии цвета?»
— Перестань придумывать загадки, Тай. Я устала и хочу спать. Нету в моих заклинаниях ничего странного.
— Тебе откуда знать? — усмехнулся он. — Сравнивать не с чем, так?
— Так, — признала я. Всех, кого я знала — дальнюю родню по матери, тоже целителей. Было ли их колдовство необычным — не знаю. Ну, еще пару раз наблюдала, как пускают фейерверки на ярмарках. Тоже не бог весть что. Мы собирались перебираться в столицу — ближе к осени, когда в тамошней академии начнется учебный год. Чтобы попасть в академию нужно было быть не моложе семнадцати и не старше двадцати пяти лет. Родители хотели просто вернуться в столицу всей семьей, тем более, что где-то там был дом, принадлежавший роду отца, и загнать нас учиться.
Тайрон подбросил дров в костер. Всполохи пламени осветили лицо, руки с узкими запястьями, длинными пальцами. Руки ученого, не воина. Но я видела, как они играючи управлялись с тяжеленным двуручным мечом — просто так, размяться. Кем он был в своем мире? И что осталось от эльфа после веков и веков, проведенных среди людей? Хотя… какая мне разница, на самом-то деле?
— Почему ты не нашла жениха? — он решил сменить тему.
— Не все ли равно?
— Сама говорила, что в твоем возрасте большинство девушек замужем. Ты красива, не глупа, судя по всему не бесприданница… до недавних пор. Так почему?
Темнота по ту сторону пламени делала собеседника неосязаемым. Я грустно усмехнулась:
— Тай, я же колдунья. Ведьма. Кто в здравом уме возьмет такую в жены? Даже если и найдется безумец, родственники быстро объяснят, что к чему. С ведьмой можно встречаться. Можно даже… — я осеклась, махнула рукой. — Но жениться нужно на девушке своего круга. Сильной и работящей, не то что эти белоручки-магички. С крепким телом и широкими бедрами. — Как же спокойно я об этом говорю. А ведь совсем недавно был жив парень, что так и не рискнул пойти наперекор родителям, живо объяснившим, что с ведьмой можно делить постель, но нельзя жить. Мы разругались вдрызг, а еще через неделю сожгли деревню. Надо же, вспомнила о нем только сейчас. Вот тебе и любовь…
— Таким как я остается искать жениха на стороне. Или, выйдя из брачного возраста, наплевать на условности и просто родить ребенка. Ведьмам прощают и не такое. — Я завернулась в одеяло. — Хватит об этом. Теперь уже все равно. Давай спать, что ли.
Ознакомительная версия.
