Воцарилась тишина, и Воробушек почувствовал, как в груди Крутобока гнев борется со страхом за Милли.
— Хорошо, я не войду, — наконец, прорычал он. — Чем я могу ей помочь?
— Иди в детскую, поговори с Ромашкой, — сказала Листвичка. — Теперь ей придется одной выкармливать четверых котят, потому что я оставляю Милли здесь. К счастью, Шиповничек и Прыгуша уже потихоньку едят свежатину, так что Ромашке будет полегче.
— Иду, — с заметным облегчением сказал Крутобок. Было очевидно, что он рад любой возможности сделать хоть что-то полезное. — Я позабочусь о том, чтобы Ромашка питалась лучше всех в племени, буду сам приносить ей дичь. Листвичка, я весь в твоем распоряжении. Только говори мне, что делать — а уж я горы сверну!
— Спасибо, Крутобок, — тепло поблагодарила Листвичка.
— Милли, я люблю тебя, — крикнул от входа Крутобок. — Не беспокойся о котятах, я о них позабочусь!
Измученная кашлем Милли лишь еле слышно прошептала что-то ему в ответ. Воробушек услышал, как она подтащила Колючку поближе к своему животу и зашептала:
— Ешь побольше, малышка. Тогда ты будешь сильной и справишься с болезнью.
— Я отнесу Ромашке бурачник, чтобы у нее было побольше молока, — вызвался Воробушек.
— Обязательно, только чуть попозже, — решила Листвичка. — Посиди пока с Милли и Колючкой, а я схожу поговорю с Огнезвездом. Он должен знать, что у нас в лагере зеленый кашель.
Воробушек побрел в кладовую и проверил запасы бурачника. Его тоже оказалось мало, но это было не страшно. Бурачник не кошачья мята, его запасы еще не перевелись на территории Грозового племени! Воробушек взял несколько листиков и принялся пережевывать их, превращая в лекарство для Ромашки.
«Нам нужно гораздо больше целебных трав, но я не знаю, где их взять. И можете назвать меня мышью, если очень скоро у нас не будет еще больше заболевших!»
* * *
Холодный вечерний ветер громко шуршал в зарослях ежевики, когда Листвичка, наконец, вернулась в пещеру. Четкий коготь месяца сиял над оврагом, цепляясь за верхушки деревьев.
— Пора идти к Лунному Озеру, — всполошилась Листвичка. — Великое Звездное племя, но как же я могу оставить Колючку и Милли?
— И не оставляй, — посоветовал Воробушек. — Ты нужна здесь. Я сам схожу, что в этом такого?
— Но… Как же ты… — растерялась Листвичка.
Воробушек замолчал и стал ждать. Он хотел добавить, что она слишком устала, ухаживая за больными, и того гляди свалится с крутого склона, спускаясь к озеру. Но он прекрасно знал, что его доводы лишь раззадорят Листвичку и она непременно отправится в путь, лишь бы доказать ему и себе, что сможет это сделать.
— Вообще-то оруженосцы не ходят к Озеру без наставников, — пробормотала Листвичка. — Но один-то разок можно, правда? Дорогу ты знаешь, не заблудишься… А я лучше побуду с больными.
«Получилось!» Воробушек едва сдержался, чтобы не пуститься вскачь от радости. Однако нужно было скрывать свое ликование и вести себя, как обычно.
— Решено, — объявила Листвичка. — Только прошу тебя, будь осторожен. И не ругайся с Ивушкой, пожалуйста!
«Сдалась она мне!» — фыркнул про себя Воробушек. Пусть он терпеть не может эту Речную кошку, но он пока не выжил из ума, чтобы ссориться с ней сегодня, когда он будет один представлять свое племя!
— Ну, я пошел, — пробормотал Воробушек.
— Воробушек… если вдруг ты почуешь кошачью мяту…
— То принесу ее сюда, — закончил Воробушек, прекрасно понимая, что обещание его не дорого стоит. На территории Грозового племени больше не было кошачьей мяты. Может быть, им вскоре придется отправиться на ее поиски куда-то очень далеко от озера…
Воробушек выбрался из колючего туннеля и побрел в лес. В эту ночь привычные ночные звуки и запахи казались ему особенно резкими, возможно, оттого, что он был один. Воробушек любил одиночество. Ему нравилось, что никто не опекает его и не мяукает всякие глупости, а если он, не дай Звездное племя, провалится лапой в кротовину, то прекрасно выберется из нее сам!
Он хорошо знал дорогу. Вскоре территория Грозового племени осталась за его спиной, и Воробушек почувствовал под лапами крутой каменистый склон. Он повел носом и понял, что у подножия холма его уже дожидается Ивушка из Речного племени и Корявый из племени Ветра со своим учеником Пустельгой.
С каждым шагом запахи целителей становились сильнее, и, подойдя ближе, Воробушек остановился и почтительно склонил голову.
— Доброй ночи.
— Здравствуй, Воробушек, — проскрипел Корявый. — Добрая ли охота на территории Грозового племени?
Целитель говорил смущенно, и Воробушек ясно уловил сожаление в его голосе. Судя по всему, Корявому было стыдно за поведение своего племени.
Воробушек молча кивнул, давая понять, что старому коту не нужно ничего говорить вслух.
— Спасибо, у нас все хорошо.
— А где же Листвичка? — спросила Ивушка.
— Она не придет, — вежливо ответил Воробушек. — У нее слишком много дел.
Он знал, что целители стоят выше обычной племенной вражды, но все-таки не хотел, чтобы другие узнали о том, что в Грозовое племя пришел зеленый кашель. Нельзя признавать свою слабость перед соседями!
Трое котов изумленно переглянулись, а Ивушка с досадой пошевелила усами.
— Я никогда не ходила к Лунному Озеру одна, когда была ученицей! — пробормотала она.
«Зато теперь будешь ходить одна все время! — усмехнулся про себя Воробушек. — Мотылинка будет только рада возможности спокойно выспаться в своей палатке! Все равно она напрасно тратит время, таскаясь к Озеру».
— Кажется, Перышко не придет, — вздохнул Корявый. — А я-то, признаться, надеялся, что хотя бы он сохранит веру в Звездное племя!
«Он пытается», — хотел сказать им Воробушек, но это означало бы признаться в тайной вылазке на территорию племени Теней. Перышко открыто спорил с Солом, но какое это имеет значение? Племя Теней повернулось хвостом к предкам-воителям, и возможно, что Чернозвезд запретил своему целителю ходить к Лунному Озеру.
— Может, он сможет поговорить со Звездным племенем со своей территории? — с надеждой прошептала Ивушка.
— Хорошо бы Звездное племя подсказало нам, что делать с Солом, — вслух сказал Воробушек, хотя уже перестал на это надеяться.
— Верно говоришь! — подержал его Корявый. — А теперь давайте поторопимся. Лунный свет ждать не будет.
* * *
Воробушек шел по узкой тропинке, прислушиваясь к шуму водопада и тихим шагам целителей. Как всегда, в этом месте он чувствовал особую близость к Утесу, Листопаду и другим древним котам, жившим по берегам озера много-много лун тому назад.
