— Ну, на самом деле, я бежал, — пожал я плечами. — Большую часть пути. Пешочком шел только некоторое время.
— Ну конечно, парень. А я — Лорд Глубоководья, — саркастически заметил Счастливчик, закатывая глаза. — Правда, Олово?
Смех Тоннида превратился в громкий несмолкающий гогот. Все головы на причале в мгновение ока повернулись в нашу сторону — все головы на нескольких причалах, я бы сказал.
Я спрятал лицо от их взглядов и подошел ближе к кораблю.
— Послушай, Счастливчик. Можно мне на борт? Мне нужно поговорить с капитаном Дюдермонтом.
— Тебе не нужно подниматься на борт, чтобы поговорить со мной, — сказал капитан, двигаясь по палубе. — Я собирался поискать тебя, как только мы вернемся в Мемнон, спустя несколько десятидневок. Я не ожидал, что ты нагонишь меня в Калимпорте.
— Я тоже этого не ожидал, сэр, — сказал я. — Но вот, я здесь.
— В самом деле. Что я могу сделать для тебя? — спросил Дюдермонт, спускаясь вниз по трапу.
— Мне нужна работа, или проезд, или что-нибудь еще, — сказал я.
— Я не ожидал от тебя подобной просьбы, помня твое отбытие, — сухо ответил капитан.
— Да, сэр. Но, видите ли… — я откашлялся. — Мне нужна помощь.
Я задумался над тем, как лучше все объяснить. Если бы я ляпнул, что Дзирт захвачен самым опасным человеком в Калимпорте, и мне нужно вызволить его назад, так как он мог сказать мне, где камень, к которому он никогда не проявлял никакого интереса, и потому я мог бы получить назад тот самый камень, из-за которого я оставил Морскую Фею, желая избавиться от этого предмета навсегда — капитан Дюдермонт, вероятно, посмотрел бы на меня, как на сумасшедшего и распрощался бы. Как минимум.
— Дзирт в беде, — начал я. — Его захватили опасные люди.
— Я знал, что он искал опасных людей, — сказал Дюдермонт. — Но он и сам достаточно опасен. И потому, ты уверен, что его поймали?
— Мне известно об этом из одного надежного источника, — ответил я, вспоминая о своем информаторе — хафлинге Дондоне, который прикидывался ребенком. Профессиональном лжеце.
Должно быть, мои сомнения отразились на лице.
— Ты не уверен, — сказал капитан. — Но я поверю твоим словам. Кто его удерживает?
— Паша Пук.
Дюдермонт поморщился.
— У меня нет желания ввязываться в войну с таким могущественным противником, как Паша Пук, — сказал он.
Я кивнул.
— Я не ожидал, что вы решитесь на это. Но, так или иначе, спасибо, — от этих слов мой рот наполнился горечью. На самом деле, я ожидал, что Дюдермонт поможет мне. В конце концов, он был благородным человеком. Но я не мог обвинить его в том, что он не желает встревать в мои беды. Я двинулся прочь.
— Стой, Мэймун, — сказал он. — Я сказал, что у меня нет желания воевать с ним. Но есть и другие способы получить желаемое в подобном городе.
Я обернулся.
— О чем вы? — спросил я.
— Я занимаю довольно видное положение среди моряков торгового флота, и у меня есть связи с Глубоководьем. В моем распоряжении — политическая власть. А политическое давление может быть отличным инструментом.
Теперь все внезапно перестало выглядеть столь уныло.
— А мы можем пойти прямо сейчас? — я шел назад в город, желая как можно скорее все устроить.
Я был уверен, что Дюдермонт чувствует то же самое. Он не хотел, чтобы Дзирта и его друзей удерживали и, вероятно, даже пытали, дольше, чем необходимо.
Но Дюдермонт сделал лишь шаг, а затем остановился. Я поманил его вперед.
— Идемте! Вы не знаете, как много времени потребуется, чтобы оказать давление или что-то там еще. Если мы хотим спасти Дзирта от Паши Пука, нам нужно идти прямо сейчас!
Дюдермонт просто улыбнулся, даже слегка рассмеялся, глядя прямо мимо меня.
Я повернулся, чтобы посмотреть, куда устремлен взгляд капитана и влетел прямо в фонарный столб, стоявший позади меня.
Я отскочил назад и потер голову. Только тогда я понял, что это был не столб, а нога. Нога, которая росла из высокого бедра светловолосого варвара.
— Вульфгар! — воскликнул я.
— Похоже, у тебя есть отличный план, Мэймун, — сказал Вульфгар. На одном его плече покоился большой боевой молот. Бицепс второй руки был перевязан чистой белой повязкой. — Так кого мы там давим? У меня отлично получается кого-нибудь давить, вы знаете.
Он взмахнул молотом, снимая его с плеча и ударяя им по ладони и слегка морщась.
— О, да. Так получается, что та гидра не стала тебя есть, — сказал из-за спины варвара хриплый грубый голос. Пред нашими глазами предстал рыжебородый дворф Бренор. Он намерено прятался за Вульфгаром? Его топор, висел на бедре, щит был закинул за спину, а однорогий шлем был нахлобучен на голову. — Только раз прихватила.
Он протянул руку, чтобы хлопнуть Вульфгара по раненой руке, но варвар просто слегка поднял локоть, и дворф не смог достичь своей цели. Бренор довольствовался резким ударом в бок. Казалось, варвар едва заметил это.
Рядом с ним стояла Кэтти-бри, женщина, которая держала мою руку на Морской Фее десятидневкой раньше. Моя рука инстинктивно скользнула к черной метке на груди, там, где находилась просмоленная рана. Вид Кэтти-бри заставил шрам снова разболеться, но её каштановые волосы, развевавшиеся на морском ветру, стоили этой боли.
— Ты тоже грацией не отличался, — бросила женщина Бренору. Её слова были произнесены с тем же акцентом, но голос звучал мягче. — Вынес входную дверь.
— Ну, эй! Дверь, которую я выбил, была в коллекторах, если ты забыла, — сказал Бренор.
— Это же воровская гильдия, — сказал еще один голос. Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти его источник. Говоривший сидел на крыше склада рядом с причалом. — Дверь в коллекторах была входной.
Я резко вдохнул.
Он снова носил свою волшебную маску, что делало его похожим на поверхностного эльфа. Но его фиолетовые глаза было не скрыть. Я смотрел в лицо старого знакомого, и мой живот сжался от ужаса, что он встретит меня как врага, а не как друга. Но он, казалось, был рад меня видеть.
— Давай, — крикнул Дзирт. — Мы собираемся в дом Паши Пука, чтобы спасти меня или нет?
— Ты имел в виду — в дом Паши Реджиса? — сказал Вульфгар. Все они расхохотались. Я присоединился к ним, несмотря на то, что не понял шутки. Я был рад поводу снова улыбнуться.
— Ну все, хватит об этом, — сказал капитан Дюдермонт из-за моей спины. — Думаю, вам есть что рассказать, и эта история, несомненно, будет звучать лучше в уединении моей каюты.
Он повернулся и двинулся наверх по трапу. Четыре друга последовали за капитаном, все еще смеясь.
