Он также молча, мимикой ответил камердинеру, что всё в порядке, и в который раз проверил состояние Плаута. Пока никаких изменений не произошло.
Наконец очнулась Фарсавия, и попыталась высказать свои претензии сидевшему против неё Сигизмунду.
- Как ты смеешь, мерзавец?! Убери свои грязные руки от моего лица! Чем это воняет?!
Камердинер невозмутимо закрыл флакон, передал его лекарю и молча поднялся на ноги. Крики вздорной женщины его нисколько не тронули. Последнюю жену императора он не уважал, а в душе - презирал, но раньше своего истинного отношения не демонстрировал. Теперь же Сигизмунд посчитал, что наглая дамочка доигралась и, меньшее, чего заслуживает - это ссылка в какую ни будь дальнюю крепость, или, вообще, к затворницам в обитель.
Наследный принц Ассандр думал то же самое. Мачеха достала его своими полунамёками. Интриганка то заявляла, что сердце её не принадлежит нынешнему императору, но будущему. То начинала жаловаться на скупость и равнодушие мужа, на свой обидный титул минеи - младшей жены, на свое буквально бедственное положение, на одиночество и скуку. И вроде как видела в Ассандре родственную душу. Он слушал этот бред, понимая, куда клонит несостоявшаяся императрица. Даже подыгрывать ей пытался, чтобы вытянуть из неё побольше сведений. Ведь ясно было, что она готовит переворот. Бездарно, самонадеянно и нагло. Вот только дядьку Квинта умудрился проморгать! А ведь это он стоял за спиной Фарсавии, дёргал за верёвочки и отдавал приказы. Он был мозговым центром этого гадюшника!
- Теперь я понял, какому будущему императору отдано твоё сердце, - Ассандр брезгливо ухмыльнулся и смерил поднимающуюся с пола женщину уничижительным взглядом. - Ты даже не лгала!
- Я никогда не лгала, - Фарсавия лишь мельком взглянула на кронпринца и подошла к раненому Квинту, неподвижно лежащему на паркете. Ткань сюртука на его груди набухла от крови, но чёрный цвет скрывал истинный размер кровавого пятна. - Он жив?
- Жив, жив... - отозвался Гедеон, проверяющий в это время состояние Гадриана, - я не целился в жизненно важные органы.
- Тем хуже, - мрачно буркнула женщина и гордо прошествовала к креслу. Она изо всех сил пыталась показать, что умеет проигрывать достойно.
Ассандр ей не верил. А другим мужчинам до неё вообще не было никакого дела. Они воспринимали минею, по глупости оказавшуюся в ненужное время в ненужном месте, как досадное недоразумение. Кто готовил переворот, всем и так было ясно. Бастард императрицы Супи решил, что он достоин трона. Опять род Курей предпринял попытку сменить династию.
- Ваше Императорское Высочество, - за спиной кронпринца остановился барон Девон Глазенап, Хранитель трона и руководитель тайной дворцовой стражи в одном лице, - какие будут распоряжения?
Ассандр догадывался, что на подобные случаи барон имел особые распоряжения императора, и машина сыска уже не только запущена, а уже вовсю крутится, вплоть до самых мелких колесиков. Однако видимость субординации надо было всё же соблюсти. Придворные и слуги уже толпились в коридоре, снедаемые любопытством. Среди них вполне могли затесаться как заговорщики, так и сочувствующие им лица. Собственно, для них и нужен был этот спектакль.
- В кабинет императора проник заключённый в казематы колдун. Разберитесь, кто его выпустил, кто этому способствовал?!
- Вся смена тюремной стражи мертва, но признаков насильственной смерти нет. Видимо, этот колдун убил всех своей чёрной магией! - Чётко доложил барон. - Его надо немедленно поместить обратно, пока он не наделал непоправимых дел.
Ассандр понял, что сейчас может возникнуть конфликтная ситуация, так как граф Саубер дал ясно понять, что колдуна ни в коем случае трогать нельзя, но барон об этом не знал. А вступись он за преступника, это будет выглядеть, по меньшей мере, странно, если не подозрительно.
- Очнётся, сам дойдёт, - как можно пренебрежительнее произнёс кронпринц, - слишком великая честь: носить убийц! И уберите посторонних из коридора! Устроили тут театр!
- Слушаюсь, ваше Императорское Высочество! - гаркнул барон Глазенап.
Пока он разворачивался, коридор за его спиной почти опустел. Лишь самые нерасторопные и любопытные замешкались, не успев юркнуть в боковые проходы или ближайшие комнаты. Хранитель трона довольно ухмыльнулся и вновь обернулся к Ассандру, не забыв стереть с лица ехидный оскал.
- Стая гиен, - кронпринц стиснул зубы от злости.
- Ну что вы, стая - это сплочённое сообщество, под началом признанного вожака, - с язвительными интонациями отозвался барон, - а тут каждый за себя!
- Вы правы... - Ассандр тут же выбросил из головы все мысли о придворных, как нечто несущественное. - Граф, долго ещё ждать? Какие прогнозы?
Барон Глазенап очень сильно удивился, что кронпринц задал этот вопрос статс-советнику императора, а не лекарю, но вида не подал. Однако это обстоятельство его сильно заинтересовало. Ничего компрометирующего на графа Саубера у него не было, что было весьма странно. Ведь у любого человека всегда найдётся пара - тройка грешков, даже если он праведник. А заведённая папочка на этого графа лежала почти пустая. Только общие сведения: когда родился, где живёт и так далее.
- Думаю, ждать не так долго. А прогнозы... на всё воля случая.
Применять свою силу вновь, чтобы узнать, как обстоят дела у колдуна и императора, Гедеон не собирался. Во-первых: это никакой пользы уже не принесёт. Во-вторых: это не безопасно для него лично. В-третьи: чужое вмешательство может даже навредить. Так что не стоит и пытаться.
- Надо молиться и верить, - Ассандр печально вздохнул и, наконец, переступил порог кабинета.
- На всё воля случая... - повторил граф, имея в виду уже себя. Изучающий взгляд барона Глазенапа буквально прожигал ему затылок.
***
За десять лет, прожитых в Септерри, граф Саубер на самом деле ни разу не сделал ничего такого, что бы могло бросить тень на его личность. Единственное, что могло быть ему предъявлено - это владение землями Сауберов и ношение титула. Но и тут всё было законно. Старец Некий его не обманул, и через несколько дней Эйрл получил свидетельство, подписанное императором и заверенное аж тремя печатями, о том, что он теперь законный граф Саубер со всеми, вытекающими из этого, правами и обязанностями.
Тогда он ещё немного сомневался: а стоит ли? Но Некий его убедил, посвятив в исторические нюансы возникновения Семиземья. Ещё и Викара к этому делу подключил. Вдвоём они красочно живописали перспективы, как самого Эйрла, так и его предполагаемых подданных. Стращали разными ужасами, если он не согласится. Примирила его с обстоятельствами только древняя легенда о двуединых.
