— Мой сын не особенно расстроился, а этих двоих найдут. Живая или мертвая, девушка будет здесь. Но она может оказаться без той начинки, которой мы ждем. — советник снова ступил на опасную грань, и когда король повернулся к Смурту, его глаза метали молнии.
— Помнишь ли ты, чтобы Сайк ошибался?
Рай Смурт понял, что допустил ошибку, пытаясь таким образом умалить значение своего промаха, и тут же поклонился, стараясь сбить гнев дара, словно пламя, пока еще не слишком поздно.
— Лорд Сайк еще ни разу не ошибся.
— Значит, ты понимаешь, что от тебя сбежала не простая девчонка, подаренная твоему щенку для утех?
— Дар, я сейчас же…
— Кроме того, если тебя не волнует, кем она может оказаться, не задумывался ли ты, что это оскорбление? — гнев короля прошел сквозь Смурта насквозь. Хотя голос дара был спокойным и негромким. — Не только тебе. Нас будут высмеивать даже после смерти. Скоро по улицам пройдут певцы, восхваляя твою глупость и недальновидность. Ты сейчас же отправишь за ней солдат. И привезешь живой. Наказание последует здесь и при всех. Куда пойдет выросшая в достатке девушка? Куда может пойти? И далеко ли она уйдет? Тетушки, бабушки, остальные родственники. Спроси у ее дяди. И ты вернешь ее до завтрашнего дня!
Это был промах. Первый промах советника за многие годы. И серьезный промах. Король воспринял его гораздо ближе, чем рассчитывал Смурт. И это можно считать еще одним промахом. Он не смог сгладить ситуацию.
Смурт поклонился и быстро вышел.
— Я ужасно хочу пить. — взмолилась Тáйга. — У него не было с собой фляги? Может, вино? Он же был пьян.
Последние часы они шли вдоль ночной дороги. Не останавливаясь, молча.
Незнакомец все так же топал впереди, а уставшая Тáйга плелась позади него, мечтая о глотке воды и отдыхе. Ночь все не кончалась. И ей стало казаться, что она вообще не спала, а если и спала, то несколько минут. Теперь то она не одна, но мало что изменилось. Ее спутник предпочитает молчать. Может, оно и к лучшему. Только в отсутствие разговоров, все мысли о воде.
— Будет рассвет — будет вода.
— Где будет вода?
— В лесу.
— Ты обещаешь?
— Будет вода.
«С какой стати ему мне что-то обещать? Но ведь он тоже хочет пить.»
Тáйга всматривалась в темное небо, которое не собиралось розоветь. В конце-концов, язык превратился в противную сухую тряпку. Она даже не сразу заметила, когда фигура впереди исчезла, завернув влево в лес.
Они еще долго блуждали по лесу, словно потеряв что-то и стараясь найти. И, когда солнце стало расцвечивать темное небо, остановились в низине, густо поросшей зеленью.
Бродяга наклонился под раскидистым старым деревом и стал копать влажный мох. Скоро образовалась приличная ямка, на дне которой стала собираться вода. Тáйга жадно склонилась над ней.
— Лучше подожди, или потом под каждым кустом останавливаться будем. — бесстрастный голос остудил ее пыл.
— Чего ждать?
— Сор осядет — вода чистая будет. А ты сейчас грязь хлебаешь.
Он сел на корточки и, порывшись в сумке, достал грубую флягу. Затем принялся скручивать большой лист.
— А фляга пустая была?
— Вино. Я вылил.
— Ты странный. — у Тайги даже злости не возникло. — Зачем было вино выливать, если ничего больше нет?
— Плохое вино. Нужна вода. А вода везде есть, где зелень. Искать надо. А сейчас влажность повышенная.
Местами, сказанное было непонятно. Но переспрашивать она не стала.
Муть скоро осела, и скрученным листом они начерпали воды в флягу.
— Теперь у тебя вода со вкусом плохого вина.
Солнце быстро поднималось. Скоро все вокруг просветлело, и девушка рассмотрела лицо своего компаньона.
При свете дня бледность и темнота под глазами стали еще сильнее. И появилась еще одна деталь, которую она сперва не заметила. Через всю левую половину лица у незнакомца шел рваный давний шрам. Оставшись тонкой кривой нитью, он не уродовал лицо, но служил напоминанием.
Бродяга достал лепешки и кусок мяса.
Тáйга сглотнула.
Отломив кусок, он протянул ей еду.
— А ты изменился, — она как можно дружелюбнее улыбнулась ему набитым ртом.
— Мы заключили сделку. Я выполняю условия. — его голос был настолько бесстрастным, что ее улыбка сошла на нет. Она хотела было что-то сказать, но передумала. Помощи достаточно. Большего ей не надо. Ни ему ни ей не нужны разговоры и близкое знакомство.
Она молча доела, много выпила воды, умылась и готова была идти дальше. Но ее спутник все так же сидел возле вырытой ямы, глядя в одну точку.
Он поднял руку и провел по шраму на левой стороне, изучая его тонкими длинными пальцами.
— Какой я?
— Что? — девушка не поняла вопроса.
— Я красив? Я уродлив? Для тебя я привлекателен? Я молод? Стар?
Впервые мужчина задавал ей такого рода вопросы. Она запнулась.
— Ты шутишь?
— Разве я похож на шутника? — он и вправду был очень серьезен, продолжая неосознанно пальцами водить по искалеченному лицу.
— Ты молод. И ты весьма привлекателен. Только бледный как мертвец и темные круги под глазами. Доволен? И ты очень странный.
— У меня шрам на лице?
— Да. Ты не видел себя?
— Он уродует?
— Он старый, очень давний. Это просто след. Твое лицо не перекошено, если ты об этом. — Тáйга спокойно рассказывала как выглядит ее спутник. Если он помешан на своей внешности — пусть.
Он снова замер над мутной лужицей воды.
Тáйга уже начала ходить кругами, когда он, наконец, встал, закинул сумку на плечо и зашагал дальше.
* * *
Весеннее солнце все сильнее прогревало воздух. Сухость в горле больше не мешала жить, и внутри у Тайги разливалась своеобразная благодать.
Сбежала! Она сбежала прямо из-под носа советника короля! Лорда Смурта, которого боялись все в городе!
Спутник ее, конечно, был странным, но она не ошиблась с выбором. Это лучше, чем подыхать от жажды и голода на полпути. А он нашел воду!
Теперь с дороги они не сворачивали, и немногие встречные проходили мимо, оглядываясь на довольно улыбающуюся девушку в видавшем виды платье.
«Наверное, я похожа на шлюху из «Дома Утех».
Так назывался дорогой бордель в Скаре. Женщины, работавшие там, иногда могли похвастаться обновками из старых платьев жен лордов, если угождали своим клиентам.
Внешний вид ее спутника нареканий не вызывал. Переодевшись в отобранную одежду, он выглядел весьма обыкновенным путешественником, бледным и усталым, словно недавно перенесшим длительную и тяжелую болезнь. Ростом он был повыше несостоявшегося насильника и штаны и рукава были коротковаты, но в остальном, внимания он не привлекал.
