— Привет, Лео, — голос Дени был невероятно жизнерадостным. — Я уж думала, что тебя дома нет.
— Да дома я, дома, — пробурчала я, ложась поудобнее и пододвигая поближе телефон, — просто спала. Вчера легла поздно.
— Правда? Уж не тот ли симпатичный мужчина, с которым я тебя вчера видела, в этом виноват? — ехидно спросила Дени.
— Какой мужчина? — я даже не сразу поняла о чем это она, а когда до меня дошло, то чуть не рассмеялась прямо в трубку. В принципе, он действительно виноват, но совсем не в том смысле, хотя Дени вовсе не обязательно об этом знать. Поэтому я поспешала сказать. — А-а, он здесь вовсе не при чем. Нам нужно было обсудить одно дело.
— Ну-ну, — она явно мне не верила.
— Я серьезно!
— Ладно, твое дело, — смилостивилась Дени. — Но если захочешь рассказать, я вся во внимании.
— Хорошо. Так ты поэтому звонила?
— И поэтому тоже, а что?
— Да просто… У тебя все в порядке?
— Все пучком.
— Как самочувствие?
— Хорошо, — недоуменно ответила Дени. — А почему ты спрашиваешь?
— Что ж, я уже не могу поинтересоваться здоровьем любимой подруги? — я изо всех сил старалась придать своему голосу беззаботность. Ну как я могла ей сказать о том, что ей осталось жить три недели? О том, что узнала прошлой ночью? Нет, я не собираюсь омрачать ей жизнь. Наоборот, сделаю даже невозможное, чтобы спасти ее.
— Не сердись, — раздалось в трубке, видно задумавшись, я молчала слишком долго. — Просто это не слишком похоже на тебя.
— А я и не сержусь.
— Вот и хорошо. Ну ладно, давай вставай. Встретимся на работе, там и поговорим.
— Договорились. Пока.
Я повесила трубку, нашарила пульт и включила телевизор. И правда, нужно было вставать. Не глядя сунув ноги в тапки я поплюхала на кухню. Поставила чайник. Пока он закипал, я успела умыться и более-менее одеться. Потом я сидела с чашкой чая в руках, тупо смотря в телевизор, и пытаясь выработать план дальнейших действий. Совершенно очевидно, что с начала нужно выяснить хоть приблизительно, где сейчас находится эта проклятая Триада. Конечно, Андрэ обещал разузнать, но я слишком мало знала его, чтобы доверять. Ладно, если у него ничего не выйдет, что-нибудь придумаем. Если придется, я небо и землю переверну, но найду их! Только вот как, интересно?
Так ничего толком и не придумав, я отправилась на работу. В клубе все было как всегда, жизнь шла своим чередом. В главном зале царила привычная суета перед открытием, налаживались музыкальные инструменты, а танцовщицы готовились к выходу в гримерной. Все как всегда…
Дени тоже уже была здесь, и, как и две другие, готовилась к выходу. Когда я вошла, она как раз наводила последние штрихи к своему костюму экзотической птицы. Она в нем смотрелась просто потрясающе.
— Ну как? — сразу же спросила она у меня.
— Отлично, — одобрила я. — Можно было и не спрашивать.
— Ой, вот всегда ты, — она тряхнула своими волосами и упорхнула на сцену.
Мой выход был еще не скоро, поэтому я получила возможность посмотреть ее выступление от начала и до конца. Талант! Этого у нее не отнимешь. Она вышла первая, и сумела одна завести зал, а это не просто. В гримерку она вернулась вспотевшая, и сразу рухнула на свое кресло. Ей предстояло еще как минимум два выхода. И все же она не была похожа на умирающую.
Я подала ей полотенце со словами:
— Держи. Устала?
— Есть немного.
— Иной раз удивляюсь, что ты здесь делаешь? С твоим талантом ты могла бы собственную танцевальную группу создать!
— Ты тоже могла бы серьезно заняться своим голосом, — парировала она. Это был наш старый спор.
— Да ладно, это баловство одно!
— Вот только мне можешь не рассказывать! У тебя хороший голос. Может и не оперный, но очень красивый.
Мне приятно было это слышать, но я сказала:
— Мне это не интересно. Меня вполне устраивает выступать здесь. Нагрузка не так, чтобы очень, платят хорошо, а большего мне и не нужно.
— Неужели? — хитро улыбнулась Дени. — Помнится, у нас с тобой была одна и та же давняя мечта…
— Ну да, мне до сих пор хочется открыть собственный клуб, — призналась я.
— Может, когда-нибудь мы сможем сделать это. Возьмешь меня компаньоном?
— Непременно, а пока нужно работать, — ответила я, глянув на часы. — Ну, я пошла, сейчас мой выход.
— Иди-иди. Удачи.
— Спасибо.
По дороге я несколько раз откашлялась, прочищая горло. Когда я ступила на сцену, то была спокойна и полностью готова к работе. Хорошее правило — оставлять все проблемы за сценой. Сейчас для меня существовали лишь микрофон и музыка.
Я начала петь. Мы уже исполнили песен пять, когда в перерыве между ними, воспользовавшись паузой, Мэл сказал мне:
— Сдается мне, у тебя поклонник завелся.
— С чего ты взял? — не поняла я.
— А вот, в дальнем углу светловолосый мужчина. Он весь вечер глаз с тебя не сводит.
— Я тоже заметил, — вмешался Брэд, — Какой там глаз не сводит! Он смотрит так, будто съесть готов, или еще что…
Последние два слова он произнес, заговорщически подмигнув мне. Но я не обратила внимания, так как смотрела на того, на кого они мне указали. Я сразу же узнала его. Это был Андрэ. Он сидел, как ни в чем ни бывало, и действительно смотрел на меня так, что будь мне лет на пять меньше, я бы покраснела. Из задумчивости меня вывел голос Вика:
— Ой, парни, по-моему, мы ее теряем!
— Нашу амазонку очаровал заезжий принц, — Брэд старался изобразить крайнее горе, от чего тут же раздался дружный гогот.
Чтобы прекратить это, я сказала:
— Хватит ржать! Работать нужно! А то посетители уже заскучали!
Мы снова приступили к делу, но до конца вечера я слышала за спиной их смешки. А Андрэ до конца, до последней песни моего последнего выхода сидел в зале и смотрел на меня. Несколько раз мы даже сталкивались с ним взглядами. Было бы неправдой утверждать, что такое внимание к моей персоне с его стороны было мне неприятно. Скорее наоборот. Но сейчас было не время и не место заниматься флиртом. Мне и так стоило немалых усилий не рассмеяться прямо в микрофон от тех шуточек, которые парни то и дело отпускали за моей спиной.
Закончив выступление, я вернулась в гримерную. Я обычно всегда отдыхала там пару минут, прежде чем отправиться домой, а то и выпивала чашечку чая или кофе вместе с Дени, когда наши смены совпадали.
Вот и сегодня мы сидели: Дени с чашкой кофе, а я чая, когда дверь гримерной приоткрылась, в ней просунулась голова Ника. Он сказал:
— Лео, к тебе тут один мужчина рвется, светловолосый такой. Пущать?
Я сразу поняла, о ком это он, поэтому сказала:
