…И кстати, — если кто и совершил сегодня подвиг, так это Гаарз, Молх, Дроут, Таагай и Киншаа. Если бы они не бросились прикрывать наши задницы, — ох ошметки сейчас уже начали бы гнить на той проклятой батарее. Искренне надеюсь, что ты успел поблагодарить их за это, пока я валялся в отключке?…Еще нет?! — Так не упусти этой возможности сейчас!
— И опять Готор оказался со всех сторон прав. И опять он заставил лицо Ренки залиться краской стыда.
— Спасибо ребята… — Только и смог произнести он, обернувшись к своим товарищам. Однако мысленно отметил, что Готор не включил в число героев себя. Хотя судя по всему — первым бросился ему на выручку. Что явно свидетельствовало о благородном происхождении их вожака, которое он почему-то старательно скрывал.
— Да чего уж там… — Ответил за всех Гаарз. — Нормальное дело… — А потом добавил, словно бы говоря о чем-то совсем ином. — А Молх кстати, того…
— А еще Виилк и Бариив. — Добавил молчавший до сей поры Таагай. — Виилка ядром еще в самом начале… ногу по самые яйца оторвало. А Бариива пулей, когда он раненного сержанта пытался с поля боя вынести. Прям в затылок. Сзади дырочка такая аккуратненькая, а лица почитай что и нету.
Он говорил глухим, и каким-то дрожащим голосом. Да и сам выглядел так, будто разом постарел лет на двадцать.
— Угу… А еще того длинного… — Вставил Киншаа. — Ну помните из первого капральства? — Он еще на корабле блевал без остановки. Да и потом, на дороге… Мы думали сдохнет, и уже из-за его обувки спорить начали. А он все огрызался что всех нас переживет…
— Ну… — веско прокомментировал Дроут. — Они тощие, жилистые бывают. Вроде соплей перешибешь, а он в жизнь обеими руками вцепится, да так что хрен оторвешь!
— Оторвало. Голову. — Сам видел.
— Да уж… — Невесело подвел итог Гаарз. — Ну да хоть мы пока живы.
…Чего дальше то будем делать Готор?
— Досидим до темноты. А там, аккуратненько двинемся назад.
— А чё назад? — Осторожно поинтересовался Дроут. — Опять в каторжную команду, нужники копать? Может нам того… — И он махнул головой куда-то на север… В ту сторону откуда пришла кредонская армия.
— Ты хочешь предать своего короля?!?!? — В голосе Ренки не было ни капли возмущения или ярости, а только одно безграничное удивление. — Ему бы подобная дикость и в голову не могла бы придти.
— Ты чё охренел? — Внезапно поддержал Гаарз, нашего героя. — Решил что в рудниках, или на галерах республиканцев, тебе будет лучше? Или ты думаешь, стоит тебе заявиться к этим торгашам, и они тебя сразу главным поедателем плюшек в своей армии назначут? И не мечтай. Если конечно ты не офицер, у которого родня сидит на сундуках с золотом, и может заплатить за него приличный выкуп.
— Почему же сразу на галеры? — Осторожно, но настойчиво продолжал гнуть свою линию Дроут. — Можно ведь и просто в плену посидеть.
— Ты откуда такой взялся? Ты и впрямь думаешь что эти торгаши тебя пару-тройку лет, за так кормить станут? — Влез в разговор Киншаа. — Спроси любого моряка… Ну или хотя бы вон — (кивнул он на Гаарза), грузчика портового, и тебе про этих кредонцев такого нарасскажут… Не дай боги с ними в море пересечься. Даже в мирное время. — Им все без разницы — корабль на дно, тебя в трюм, а потом на рудники, или к веслу прикуют…От этих сволочей на трех континентах людям покою нет.
Киншаа говорил столь страстно и взволнованно, что даже все еще пребывающему в ступоре Таагаю, стало понятно что для него это что-то очень личное.
…Вероятно он из одного из тех прибрежных поселков или городков, что разорили кредонские пираты, — подумал Ренки. — Может кто-то из близких пострадал… А может и всю родню, либо зарезали, либо увели в вечное рабство.
— Как видишь Дроут, — назидательно сказал Ренки. — Путь предательства не только постыден, но и не сулит тебе ничего хорошего. А даже если бы и сулил, — идти бы по нему тебе пришлось в одиночку! Ибо все остальные, даже попав столь удручающее положение, никогда не предадут своего Короля!!!
Сказав это Ренки на несколько секунд гордо задрал подбородок к линии горизонта, устремив нос почти в самый зенит, и потому не видел улыбочек, которыми мельком обменялись за его спиной Гаарз, Киншаа, и что обиднее всего, даже Готор. Впрочем, улыбки эти были вовсе не издевательские, а… скорее понимающие и сочувствующие.
— Ладно ребята. — Примиряющим тоном сказал Готор. — У нас еще есть до заката часок-другой. И я предлагаю попробовать поспать хоть немного. Потому что ночка у нас будет трудная.
Поскольку я уже повалялся чуток в отключке, — то на караул встану первым. Меня сменит Киншаа, а третьим будет Ренки. — Гаарз, поскольку он половину прошлой ночи простоял в карауле, спит до упора. Дроут и Таагай — пробегитесь по этой лощинке и посмотрите нету ли тут какой-нибудь воды, ну и вообще, — осмотритесь как, если что, отсюда удирать сподручнее будет. Вы ребята в этих делах опытные, вас учить не надо. Потом тоже можете ложиться спать. Выполнять!
Ренки честно попытался выполнить этот приказ. И ему казалось что никакой сложности с этим не будет, настолько вымотанным и бессильным он себя чувствовал. Но стоило только лечь и прикрыть веки, как перед глазами замелькали изуродованные ядрами, штыками и пулями окровавленные останки, лица убитых им сегодня врагов, собственные руки, по локти в крови… И даже непонятно — была ли это кровь раненых, что он выносил из боя, или кредонцев, чьи жизни сегодня оборвал.
А еще дикая жажда, перебивающая даже голод. — Страшно подумать, — последний раз они ели только сегодня утром…А кажется, что с того завтрака уже прошли долгие годы. И хотя к фляжке Ренки приложился не далее как пару-тройку часов назад, — казалось что пороховой дым пропитал все горло и небо, и страшно хотелось смыть его хоть каплей грязной воды из лужи.
Несколько минут он честно проворочался на жесткой земле. А потом не выдержал, встал пошел к дежурящему Готору, и предложил его сменить.
— Знаешь… — Как-то виновато ответил Готор. — Но я сейчас тоже, пожалуй не засну.
— Болит голова? — Заботливо спросил Ренки. — Отец мне рассказывал, что так бывает, когда рядом что-то взорвется. У некоторых, вроде даже до конца жизни не проходит.
— Спасибо Ренки. — Усмехнулся Готор. — Умеешь ты подбодрить.
— Извини… — Ренки сообразил что опять, честно желая поделиться знаниями, сморозил редкостную глупость. — …И извини, за то что тебе пришлось… Ты первый бросился мне на помощь…а потом всех нас спас, ну — с этим взрывом… И это все из-за меня.
— Не бери в голову…Хороший ты парень Ренки, но взрослеть тебе надо побыстрее. Уж извини, но мы сейчас не в том положении, чтобы совершать подростковые глупости.
