Джиджи усмехнулся. Он представил, что будет если маг, настолько могущественный, как Эльминстер, поспорит с Вангердагастом.
– Кстати, как тебе Вестгейт? Я вижу, ты купил себе пару сапог. Это, наверное, самые удобные сапоги в мире?
– У меня есть еще кое-что, – сказал Джиджи, вытащив из сапога желтый кристалл.
Садкар внимательно посмотрел на камень.
– Парень, где ты нашел это? – спросил он.
– Увидел его лежащим в грязи около Вестгейта.
– Нашел его? – Садкар замолчал. Он казался удивленным. Парень, это путеводный камень. Я знаю, потому что Эльминстер давал мне его однажды.
– Что такое путеводный камень?
– Магический кристалл. Он помогает заблудившимся найти дорогу.
– Но я не заблудился.
Садкар как-то странно посмотрел на молодого дворянина.
– Подожди. Ты еще узнаешь. Не упусти его.
– О, нет. Он мне нравится. Этот камень заставляет меня, может, конечно, это глупо…
– Он наполняет тебя счастьем, – сказал Садкар.
– Да. Откуда вы…, а да, он ведь был у вас, – Джиджи сунул кристалл обратно в сапог.
– Расскажи о Вестгейте. Я слышал, что там произошло что-то необычное.
– Мертвый дракон упал на город. Через день случилось страшное землетрясение. Была битва сверхъестественных сил. Там участвовали какая-то колдунья и ее союзники. Женщина по имени Кассана, последователи Моандера и Огненные Клинки исчезли после этого.
– Огненные Клинки. Это хорошая новость. Я помню, когда Его Величество разогнал эту шайку. С тех пор они постоянно угрожают ему. Чтоб они пропали, – провозгласил он и выпил еще эля.
Джиджи поступил также. Тепло от выпитого дополнялось теплым чувством от присутствия Садкара.
Джиджи и Садкар выпивали и разговаривали о Вестгейте, пока к ним не подошел и не кашлянул Лем. Джиджи посмотрел по сторонам и понял, что остальные столы уже пусты, а слуги убирают стулья и скамьи.
Два дворянина были последними посетителями в таверне, и Лем ждал только Садкара. Лорд оставил несколько золотых на столе, встал и вышел. Джиджи последовал за ним.
Большинство уличных фонарей погасло из-за того, что в них кончилось масло или от того, что ветер погасил их, но луна светила достаточно ярко.
Они остановились перед статуей «Триумф Азуна».
– Послушайте, – сказал Джиджи, – Я болтал так долго, что у вас не было случая рассказать мне о моем отце.
Садкар улыбнулся – Это часть моего хитрого плана. Теперь тебе придется прийти ко мне еще раз, – сказал он.
– Это мне нравится, – согласился Джиджи.
– Мы поищем твой кошелек. Тебе следовало бы завести заколдованный. Такой, чтобы поднимал шум, если кто-нибудь дотронется до него.
– Он был заколдован. Но дело в том, что если я его где-нибудь забывал, а слуги брали его, то он поднимал ужасный шум. Дядя Дрон сделал так, чтобы заклинание действовало только, когда кто-нибудь кроме меня откроет его.
– И что должно случиться?
– Я помню, дядя Дрон сказал, что это сделает вора дураком или что-то вроде этого.
– Ну, я велю своим людям присматривать за всякими дураками.
Джиджи расхохотался.
– Не хотел бы я быть арестованным за кражу своего собственного кошелька.
Садкар неодобрительно нахмурился и ткнул пальцем в Джиджи.
– Не надо так о себе думать, парень. Его Величество не доверил бы тебе такое поручение, если бы ты был недостоин. В самом деле, ты и твои двоюродные братья выросли, и Азуну скоро понадобятся ваши услуги, как в свое время услуги твоего отца и его братьев. Когда ты выяснишь это недоразумение со шпорой, пора тебе будет начать служить королю, что является обязанностью дворянина.
– Мне? – выдохнул Джиджи.
– Тебе, – ответил Садкар, усмехнувшись его реакции.
Джиджи думал, что его отправили в Вестгейт только потому, что он мог опознать Элию. Он никогда не предполагал, что король поручит ему другие задания.
Очевидно, что даже если Джиджи найдет шпору, это не гарантирует, что его жизнь снова станет такой же, какой была до прошлой весны.
– Подождите. А как вы узнали о шпоре? – поинтересовался Джиджи у Садкара.
– Вы говорили, что тетя Дора ничего не сказала об этом.
– Секрет, – ответил Садкар, подмигнув ему. Пожалуй, уже поздно. Пора идти.
Он похлопал Джиджи по спине и пошел на юг к Краснокаменному замку.
Перед тем, как раствориться в темноте, он сказал:
– Спокойной ночи, Джиджиони.
Автоматически Джиджи ответил:
– Спокойной ночи, Садкар.
Слова Садкара взволновали и смутили Джиджи. Молодой Драконошпор пошел к своему дому.
Пьяный и уставший, дворянин забыл предупреждение Дрона о возможной опасности. Тем более он не мог услышать сердитый стук копыт маленького серого животного, которое двигалось за ним по мостовой.
После того, как Безымянный не смог опознать Оливию в ее новом облике, он продолжил свои поиски. Он методично хлопал дверьми стойл, не произнося ни звука. Оливия чувствовала кипящую в нем злость. Вытащив из-за пояса кинжал, Безымянный начал тыкать в те мешки с зерном, которые были достаточно велики, чтобы хафлинг могла в них спрятаться.
Наконец, когда Оливия уже начала бояться, что он повнимательней присмотрится к ней и поймет-таки, в чем дело, послышался звук открывающегося засова. Безымянный выругался и стал произносить заклинания.
Дверь открылась, и вошла молодая женщина с фонарем в руке. Оливия узнала Лиззи Торп, хозяйку конюшни. Когда Лиззи заметила человека в плаще, то закричала. Человек исчез. Лиззи выбежала, громко крича о помощи.
Оливия заметила, что солома на полу там, где только что стоял Безымянный зашевелилась, потом хафлинг увидела, как прогибаются и поскрипывают доски под тяжестью человека.
«Он стал невидимым, – поняла Оливия. – Но, кажется, он уходит». Лиззи вернулась через минуту с двумя стражниками.
– Он стоял здесь, когда я вошла, – сказала она, указывая на место, где Безымянный стал невидимым. Лиззи и стражники начали обыскивать конюшню, делая это столь же Методично, как Безымянный, хотя и гораздо спокойнее.
Все еще прячась за мешками с зерном, Оливия услышала крик Лиззи:
– Посмотрите, что он сделал с моей стеной. Огромная дыра, через которую можно было вывести жеребца!
Стражники направились к стойлу Змееглазика.
– Дерево исчезло, а края гладкие, как масло, отрезанное горячим ножом, – заметил старший из них. Похоже, поработал какой-то волшебник. Но магия это или что другое, эту стену можно отремонтировать за час-два.
Прежде, чем хозяйка успела заметить лишнего осла в своей конюшне, Оливия взяла в зубы кошелек Джиджиони и тихо вышла на улицу.
Хафлинг ждала, пока Джиджи выйдет из «Великой харчевни». Ей показалось, что ожидание тянулось целую вечность. Оливия надеялась, что никто не заметит ее в тени, а если и заметит, то не обратит особого внимания на маленького ослика.
