- Ты сядешь когда-нибудь, наказание? Не хочешь рядом, садись напротив, только не стой.
Она обошла делота и села возле меня на диван. Сомбрэль немного подумал и присел на край широкой ступени.
- Временно, постоянно. Что это меняет, Светлый? Для возвращения к жизни такого, как я, нужен особый маг - Ментальный Навигатор, кажется. Но его не существует. Разве не об этом говорил Архимаг?
Мы с Гилом посмотрели друг на друга, брат чуть заметно кивнул. Я повернулся к делоту.
- Время идёт, Тёмный. Помнишь наш разговор в Цитадели?
- В моём сознании? Так ты - это он?!
Последние слова Тёмный произнёс почти шёпотом - подвёл голос. Я невольно улыбнулся.
- Я - это я, Сомбрэль, и, как видишь, существую.
Делот восхищённо покачал головой.
- Не-ет, князь Тиндомэ, ты не для клана, ты для власти угроза. Чем Тёмный Совет будет держать клан, если исчезнут делоты?
- А вот и причина охоты на тебя, Дель, - сказала Тара. - Правящий Дом Тиндомэ не хочет потерять влияние, а Тёмный Совет - управление кланом.
- Управление с помощью страха, - пожал плечами Гил. - А следовать Закону ваш Совет не пробовал?
- Пробовал - не получилось, - усмехнулся Сомбрэль. - Угрожать проще, чем убеждать. Если удастся разрушить ритуал Отвержения, у Старших не будет выбора: им останется только Тёмный Статут.
- Похоже, ваше сидение в Подземье теряет смысл прямо на глазах, - усмехнулся брат.
- Эта мысль приходила в голову не только тебе, князь, - заметил Сомбрэль. - "Путь к Истокам" - так это у нас называется. Однако хочу напомнить: с Домом Тиндомэ в клане не спорят.
Я встретился взглядом с Гилом. Неужели среди Тёмных наметился раскол?
- "Путь к Истокам"? Откуда знаешь?
- Работа такая, - усмехнулся делот. - Помнишь, что говорил Верховный маг? Опасными могут быть не только Отступники. Для Старших это вопрос власти, для меня же - просто вопрос цены.
Элутар! Они что, убирают всех, кто не согласен с Советом?!
- Давайте ближе к теме, ребята, это подождёт, - сказала Тара. - Что у нас есть по возвращению делота, Дель?
Я ответил не сразу - настолько был потрясён откровениями Сомбрэля. Вопрос цены! Что же вы с ним сделали, Тёмные Матери? И как ему жить с этим, став Перворождённым?!
- Насколько я понял, Отверженного нужно снова отправить в Пустоту и там провести для него ритуал Наречения, восстановив утраченное Имя. После этого его можно будет вернуть к жизни как ушедшего, но не достигшего Садов Элутара.
Кожа делота приобрела землистый оттенок - так выглядела их смертельная бледность. Да, ему не позавидуешь: идти в Пустоту, не зная, что тебя ждёт!
- Я не боюсь смерти, князь, - сказал делот. - Дело в другом: как вы собираетесь вернуть мне Имя, если его не существует?
Так вот оно что: он не верит, что это возможно. Как там сказала Тара: то, чего мы не помним, может оказаться вполне реальным? Ну, играм с памятью мы уже обучены, спасибо отцу.
- Истинное Имя нельзя уничтожить, Сомбрэль - это наша Связь с Элутаром, - пояснил я, - а вот заставить забыть - вполне возможно. Имя - в твоей памяти, и я его найду.
... Маленькая тёмная комната, голые стены, призрачный свет из окна. Школа делотов. Здесь я уже был: гнусное местечко. Сомбрэль смотрел на меня рубиновым взором. Я не стал скрывать раздражения.
- Что, не мог выбрать другой обстановки?
- Безопасность - прежде всего. Прости, феальдин, но это сильнее меня.
Элутар, какая безопасность в таком месте? Впрочем, ему виднее. Пепельная кожа, рубиновые очи, серебристые волосы. Татуировка змеится по телу. Что мне известно о нём? Он не помнит своего Имени, но знает его. Вернее, не помнит, что знает. Сомбрэлю было всего двенадцать, когда его подвергли ритуалу, значит....
- Что ты помнишь из первого эльма своего детства?
- Немного. Дай подумать.
... Огромный полутёмный зал, где-то высоко горят факелы. Между колонн гуляет пронизывающий ветер. Темноволосый мальчик пытается сдержать дрожь, стоя босиком на полу. Худенькое гибкое тело обнажено по пояс. Перед ним - женщина в длинной чёрной накидке, волосы и лицо скрыты капюшоном, в прорезях маски - рубиновый огонь. Делот?! Несомненно!
- Я жду, выродок.
В холодном равнодушном голосе даже не угроза - скука.
- Мне не в чем признаваться, Наставница.
Женщина молча снимает с пояса плеть, при этом широкие рукава накидки открывают руки, затянутые в пятнистый элас. Ребёнок, не отрываясь, следит за её движениями, и потому успевает закрыть руками лицо. Из рассечённого плеча брызжет кровь. Мальчишка с криком падает на пол и сворачивается в клубок, привычно защищая живот. Плеть снова со свистом вонзается в плоть, и на худенькой спине раскрывается "алый цветок". Лицо женщины по-прежнему не выражает ничего, кроме скуки ...
- Ну как, феальдин, подходит?
Элута-ар! Мы так не договаривались! Делот насмешливо смотрит на меня, и я понимаю, что у нас нет выбора.
- Продолжай.
... Круглая арена, засыпанная белым песком. Мальчишка сидит верхом на поверженном противнике. С разбитых губ на подбородок стекает кровь, рука с кривым ножом занесена для завершающего удара. Навстречу - умоляющий взгляд бывшего врага, а теперь просто испуганного ребёнка, такого же, как он сам.
- Заканчивай! - звучит приказ.
Мальчик замирает в нерешительности, затем медленно опускает оружие. А дальше - снова свистящая плеть и закушенная до крови рука - чтобы не кричать ...
Делот тяжело дышит, будто только что вышел из поединка. Я с трудом подбираю слова:
- Вас что.... Вы... убивали друг друга?!
- Нет, феальдин, это было бы слишком расточительно: во время ритуала среди нас и так убыль два к одному. Требовалась готовность убить, делоты её чувствуют, поверь. Я был не готов.
Готовность убить! Элута-ар....
- Вас обучают Отверженные?
- Конечно: им не приходится отвечать за случайно испорченный материал.
... Темнота, под ногами поскрипывает песок. Привычно подстраиваю зрение. Рядом со мной две женщины в чёрных одеяниях смотрят вверх. Там, под потолком, натянута паутина из канатов, по одному из них идёт мальчишка. Идёт уверенно, легко находя путь в полной темноте. Я вижу, как откуда-то сверху срывается утыканный железом тяжёлый шар. "Держись!" - не выдерживая, мысленно кричу я. Что толку? Ребёнок уворачивается, но теряет равновесие. Я в отчаянье смотрю на маленькое изломанное тело, распростёртое на песке. Одна из женщин наклоняется над ним, касается груди.
