Но Верховного это не волновало. Он быстро спускался по крутым ступенькам вниз, в черные коридоры обители смерти, уже зная, что должен делать. И его это тревожило, что случалось крайне редко. Но иного выхода на этот раз не было. Все словно сговорились, лишь бы вынудить его на крайние меры, слишком сложные и даже опасные. Особенно сейчас.
Жарко полыхающий камин багровыми отблесками освещал окровавленные останки последнего стража со сгоревшей заставы. Открытые глаза воина бессмысленно взирали на черный потолок, словно пытаясь разглядеть за ним небо. Страж оказался прав – следующего рассвета он так и не увидел.
Свион, не обращая внимания на вжавшихся в стены палачей, склонился над телом, брезгливо касаясь холодных висков захваченного магами хозяина границ. По его пальцам, откликаясь на мысленный приказ, устремилась жадная Сила, впилась в белую кожу и начала быстро проникать внутрь. Тело вздрогнуло, широко раскрытые глаза выкатились из глазниц, губы зашевелились, обнажая мертвый оскал. Свион нагнулся еще ниже, ловя сознанием ускользающую память, все, что видел и слышал страж в ту ночь. Он редко прибегал к этому способу, слишком хорошо понимая, как много Сил придется отдать ради крайне смутных ответов.
Палачи, наблюдающие за ним из дальнего и наиболее темного угла пыточной, совсем затихли, боясь лишний раз пошевелиться и невзначай помешать Свиону. Чем это может обернуться, им напоминать не было нужды – настолько часто кто-то из них исчезал после его неожиданных визитов. Все, что они могли сейчас делать, это боязливо отмечать, как Верховный бледнеет все сильней, и как с его полузакрытых век на тело мерно падают тяжелые капли крови.
Свион, совершенно невидимый, стоял там, возле заставы и спокойно наблюдал за мечущимися людьми. Внезапно под ноги ему плеснуло отвратительной мутно-зеленой кровью одной из раненых тварей. Верховный брезгливо поморщился и отступил на пару шагов, кинув равнодушный взгляд на мертвого стража с неестественно вывернутой шеей. И тут же резко вздернул голову, успев заметить, как из горящей заставы показались новые участники. По виду двое пришлых, наверняка наемники, коих так любят привечать хозяева границ.
Верховный прищурился, устремив взгляд на длинноволосого молодого воина с черным мечом. Он с ходу определил, кому могут принадлежать такие странные глаза и иная Сила.
Иноземец.
Свион скривил губы. Как же он ненавидел ему подобных, пожалуй, даже больше, чем темных. И какая жалость, что Краен слишком лоялен к ним. Ничего, очень скоро он изменит установленный им порядок, и западные земли начнут другую жизнь, без странников иных миров.
Увлекшись размышлениями, Свион не сразу заметил, как раненый страж, тот самый, что лежал сейчас на окровавленном полу, неожиданно обернулся, устремив взгляд прямо на него. Это было настолько странно, что Верховный невольно замер, хотя и понимал, что увидеть его нельзя. Но страж не отводил глаз, так и стоял, выпрямившись и уставившись в пустоту. Неужели почуял? Свион покрылся липким потом и в который раз проклял себя за то, что так и не удосужился уделить достаточно внимания возможностям граничных. Он только слышал, как искусно сокрыты ото всех их тайны. Даже император Краен не знал до конца пределов Силы своих верных псов.
Тем временем что-то происходило, и Свион сильно сомневался, что все так и было в прошлом. Поток прохладного воздуха пришел из ниоткуда и толкнул его в спину, одновременно с этим срывая невидимость. Страж, отбросив колебания, сделал шаг навстречу Верховному и горько улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. Свион помертвел, видя, как он широко разводит руки и начинает медленно сводить их. Губы стража при этом шевелились, творя молчаливую преграду. И откликаясь на зов, светящийся меч быстро сплетался из воздуха, направляя острие в грудь магу, посягнувшему на тайну самой Жизни. Но и это было еще не все. Стремительно расползалась память, смешиваясь с остатками мертвой Силы последнего охранного оберега воина границ.
Маг попятился, выползая из захлопывающейся ловушки. Пелена перед его глазами сгущалась все сильнее, уже не пропуская даже очертаний пыточной, и вдруг резко разорвалась. Свион широко раскрыл глаза, ощутив боль, раздирающую его на части. Последнее, что он успел увидеть с небывалой четкостью – это светящийся меч стража, прорвавший грань миров только ради того, чтоб поразить указанную цель, и прозрачные тела палачей, из которых магия Верховного, стремясь найти хоть какой-то источник, выпила все силы.
Свион покачнулся, вываливаясь из пут своего же волшебства. Реальность опрокинулась на него всей тяжестью, свернувшись в водоворот мелькающих красок, жара пламени и холода извне. Он нелепо взмахнул руками, не в силах принять все это сразу, и упал на грязный пол…
Сознание возвращалось медленно, тягостно. Перед глазами плавала красная пелена, а в ушах противно звенело. Верховный слабо шевельнулся, пытаясь подняться, и с удивлением осознал, что сделать это он не в силах. Мало того, что тело не желало его слушаться, так еще и вся комната кружилась в бешеном танце. Грудь ныла, словно проткнутая насквозь тем призрачным мечом, но на этом, кажется, неприятности кончались.
Свион помотал головой и тут же побледнел. Желудок, и так болезненно отнесшийся к неприятному покачиванию пыточной, явно изготовился к бунту. Маг замер, терпеливо дожидаясь, когда головокружение утихнет настолько, чтоб можно было выпрямиться без трагических последствий. И только после этого, держась за стену, он позволил себе кое-как подняться на ноги. Пальцы при первом же удобном случае как бы невзначай прошлись по длинному ряду пуговиц, проверяя, цела ли одежда, в то время как глаза не отрываясь смотрели туда, где должны были лежать останки стража. Только вот не было их там, будто граничный с того света явился забрать свое тело.
Чтобы осознать случившееся, хватило всего пары секунд. Верховного мага аж затрясло от приступа ярости, что последний раз случалось у него ох, как давно. А такого сильнейшего желания убить самого себя он вообще не припоминал. Да, недооценил способностей граничных, недооценил, а теперь и спрашивать не с кого. Как ни крути – сам виноват. Свион неподвижно стоял, держась за грудь и уставившись в камин, сквозь яркое пламя которого постепенно проступали черты пришлых воинов – наемника и иноземца.
По губам мага впервые за последние два дня скользнула нехорошая улыбка. Ничего, что сегодня его, главу всех стихийных, память мертвого едва не погребла под собой. Это не помешало ему разглядеть двух гостей империи достаточно хорошо, чтобы найти способ расправиться при первом же удобном случае.
