— Как посмела ты, мерзавка, явиться в имеющих такую скандальную славу подвесках.
— Посмела и все тут!
— Ты прекрасно понимаешь, что скандал с Испанией абсолютно недопустим. Вот и сумасбродствуешь.
— Отнюдь нет! Я в отличие от некоторых монархов, монархинь и герцогов никогда не сумасбродничаю. Я дело делаю!
— Знать хотелось бы, какое?
— Не твоего монаршего ума дело.
— Это выходит уже за рамки…
— А хочешь, просто так поменяюсь с тобой камушками?
— Так я тебе и поверила: твоя копия в два раза дороже моего оригинала.
— А хочешь я тебе, королева Анна Австрийская, просто так подарю свою копию и оригинал тебе оставлю?
— Это сумасшествие, — твердо произнесла королева. Но… в глазах монархини не было уверенности.
— Это не сумасшествие. Мы с инфантой развлекли короля, попроси его о маленькой услуге, и мы в расчете.
— Что за услуга?
— Подорожная от короля для путешествия в Сибирь контессы Валькирьяни, Инфанты Изабель, мушкетеров Атоса, Портоса и Арамиса, их друга д ,Артаньяна и российского князя Ивана Сермягина.
Подорожная с требованием ко всем королевским домам и правительствам Европы и Азии о безоговорочном представлении содействия и помощи на всем пути следования указанного отряда
— Не много ли просишь за стеклышки. А вдруг, вы уедете, а ко двору явится какой-нибудь никому не известный ювелир с интересной историей, которая тоже позабавит Их Величество? Да, и король очень привязан к этой четверке разбойников. Может не захотеть так надолго разлучаться. Я слышала, что Россия это где-то очень далеко, а Сибирь еще дальше.
— Уж Вы постарайтесь, душечка. Никому не известный ювелир со вчерашнего вечера уже никому и ничего сказать не может. Кстати, он перестарался. Я просила сделать в точности такие подвески, а не лучше. Фокус был в другом.
— Позвольте, контесса, полюбопытствовать: в чем была Ваша игра?
— А вот когда он, бедняга, был еще на этом свете, я попросила пометить на каждой подвеске дату изготовления. Если попросить у мэтра увеличительное стекло, легко можно будет увидеть, что подвески, в которых Вы сейчас так глупо и неуместно щеголяете, изготовлены вчера. А мои подвески помечены именно тем днем, когда тебе, Анна, их подарил наш обожаемый Людовик Справедливый. Не упусти свой шанс, Анна. И семейное благополучие сохранишь. Вот твой обожаемый супруг приближается к нам с группой придворных.
— Сир! Склонилась перед супругом королева. У нас с нашей испанской родственницей есть к Вам одно небольшое дельце. Так, пустячок.
Контесса с поклоном протянула заранее составленный документ королю.
— Ну-ну! Посмотрим! Нет! Это, право, абсурд! Мне, королю Франции Людовику XIII, обращаться с просьбой ко всем без разбору королевским домам для протежирования какой-то странной частной поездки. Что обо мне подумают мои братья монархи. Это невозможно. И потом, это породит с их стороны встречные просьбы.
— Ваше Величество! Контесса имеет очень влиятельных друзей в окружении испанского короля. А у нас такие сложные отношения с Англией, которые, благодаря Вашей вспыльчивости и ревности, чуть не обернулись катастрофой. Война с гугенотами не за горами.
— И Вы – Королева Франции предлагаете мне стать посмешищем всего монаршего сообщества, подписав такую бумагу. К тому же, мои мушкетеры нужны мне в грядущей войне.
— Уверяю Вас, Сир, они успеют вернуться как раз к осаде Ля Рошели. Может даже немного раньше, если будут иметь документ о Вашей поддержке и на обратный путь. — Смиренно сказала контесса и протянула королю еще одну подорожную.
Король подумал. Затем отвел руку чуть вправо и пошевелил пальцами. Всем придворным был знаком этот жест. В руке у короля оказалось хорошо очиненное перо. Он поставил подпись на обеих бумажках. Вперед выступил Хранитель Большой Королевской Печати.
Дело сделано. Под благовидным предлогом срочности сборов компания путешественников была милостиво отпущена с аудиенции.
Уже садясь в карету, контесса больно ущипнула Изабель и прошипела:
— А без фокусов со львами нельзя было обойтись?
— А все время называть нас бедными родственниками и глупо при этом хохотать, обязательно было?
***
— …А вообще, мне кто-нибудь скажет, что это за контесса и что за инфанта Изабель. Она чья — испанская или португальская? — Догадался наконец поинтересоваться король. Но кроме Анны Австрийской рядом с ним в этот момент никого не было.
— Сир! Верьте моему слову: Валькирьяни — известнейшая фамилия в Испании.
— Да, моя супруга! В Ваших словах мне никогда не приходилось сомневаться! Пойдемте же веселиться!
Былинные времена 2
Каганат
На берегу Большой Реки стоял дворец Тугарина Змеевича. Надо сказать, что Тугарин Змеевич — давно уже было не просто именем. Это была должность. Много таких злыдней Тугаринов на все четыре стороны света расползлись змеями по Руси. Тугарин — злой богатырь, потомок Тугор-хана. Деточки его были разбойниками почище папаши. Набеги затевали, дань требовали. Со всеми Русскими богатырями ратиться лезли. Вот и Тюркским Каганатом в Казахских степях правил такой Тугарин Змеевич.
Здоровый и вредный мужик был. Жадность и злоба душили Змеевича: Русичи еще края, ему доставшиеся, не освоили. А ведь известно: с Русичей дань драть — милое дело. Сами привезут, сами посчитают, сами в крепкие амбары сложат.
Ну, повоюют немного, как невтерпеж Тугаринское самоуправство терпеть станет. Повоюют да снова к своим пашням, лесам да пастбищам возвращаются.
Ну, иногда богатырь какой, вроде Алеши Поповича или Добрыни Никитича, не стерпит. Накостылять крепко может. Говорят, и сам Илья Муромец в сердцах заушению одного из Тугаринов подвергал. Но не до смерти же. Раны да синяки быстро заживают. Подлечился чуток, и жди нового поступления дани.
Наглец Казахский Тугарин, как и все его коллеги был редкостный. Но не было у него под началом трудолюбивых и мирных Русов. Спору нет — не бедно жил Тугарин. Все окрестные племена ему дань тащили лошадьми, баранами, рыбой, войлоком, тканями. Даже кое-кто и деньгой платил. Но, мало! Мало! Удел Тугарина был огромен — все пространство между двух больших рек, текущих в Студеное Море. А дохода — Ма-а-а-ло!
Велел Тугарин своему Великому Визирю лазутчиков во все стороны разослать. Не давала Змеевичу покоя байка, рассказанная начинающим выживать из ума Визирем про Боевых Кобылиц. Шпионов в городе Чумске по всем пивным и борделям посадить велел. Плачет Визирь: нет такого города! Он только на ярмарку проявляется вместе с дорогами. А так, его еще даже строить не начинали.
