— Ну… Есть еще свечка в форме яблока, которую ты зимой надкусила, — невинно улыбнулся юноша, — правда, на ней до сих пор следы твоих зубов… Ага, было дело. Не знаю уж, кто эту красоту варил, но свеча была настолько похожа на яблоко моего любимого сорта, что я не удержалась. Появилась у меня такая дурацкая привычка — сначала сделать, а потом спросить, можно ли. Так вот яблоко я схватила и под хихиканье младшей сестры Тэля — Ёлки немножко надкусила. Нет, меня можно оправдать тем, что я тогда болела, и приехала, собственно, потому что Тэль пообещал меня горячим вином отпоить, соответственно, нос у меня был заложен и на запах я не обратила внимания, да и следы там пустяковые, немного краска поцарапана, но шутка до сих пор по компании бродит. Я представила лицо Ассилоха, увидевшего надкушенное яблоко в виде свечи и решила, что лучше уж победа над греками…
— Давай свое разноцветное безобразие, — вздохнула я, выкладывая на столик тонкую книгу, выуженную из шкафа, — и зеркало второе. И вина еще…
— Ты уверена, что он захочет приходить к тебе, когда ты в таком состоянии? — нахмурился парень, протягивая мне коробочку со свечками и второе зеркало чуть меньшего размера, — он же сам особо не пил и пьяных не любил особо.
— Я не уверена, что он вообще меня видеть захочет, если начистоту, — я установила второе зеркало напротив первого на книгу, так, чтобы не было идеального зеркального коридора, а полоса проходила ровно по его центру. Мое лицо отражалось дважды.
Распечатав упаковку, я присмотрелась к свечам разных оттенков и высыпала их на диван. Не знаю уж, где они раньше у Тэля лежали, но они все какие-то надтреснутые, поломанные были. А может, воск такой плохой попался….
Абсолютно целыми, без единой царапины и точки были только две свечки — синяя и черная. Любимый цвет Ассилоха и мой любимый. Как символично.
— Почему ровно коридор не выстроила? — поинтересовался Синий, — я читал, что нужно абсолютно точно все налаживать.
— Ты знаешь, предчувствие у меня какое-то нехорошее… — я поежилась, — такое ставят, если боятся вызывать дух. Вернее, если боятся, что он может прорваться через коридор. Зеркала эти вообще штука очень опасная, много там всего… Нехорошего.
— Тогда зачем вызываешь? — удивился Тэль, — не бойся ты его, он очень хорошим был. И любил тебя…
— Ты сам понимаешь, какой вопрос задаешь? — я подняла на друга тяжелый взгляд,
— я хочу его видеть. Мне нужно его видеть. Мне нужно нормально с ним поговорить, попросить прощения, объяснить все. Потому что из сна он очень быстро уходит, не дослушав меня. Не понимаю, зачем он вообще меня мучает, если не хочет видеть, знать, да и общение мое ему не нужно. Придет, посмотрит на меня, гадость скажет и уйдет, как это чудесно.
— А за что прощения просить? Что ты сделала ему? За что извиняешься постоянно,
почему он тебе плохо делает? — Тэль устроился на стуле с пивом, всем своим видом показывая, что ждет ответа, — что произошло перед его смертью? Как он вообще погиб?
Вот тут-то я и поняла, куда я втягиваю друга. Он же человек, не знает он всего этого, он не в курсе всех событий, предшествовавших смерти вампира, да и самого
Ассилоха он знал шапочно, по дневнику из интернета. И если сейчас Ас придет, и у нас получится нормальный связный диалог (в чем я сомневаюсь — я никогда не занималась подобными вещами и не знаю даже, как вампир мне отвечать будет), то
Тэль тоже все услышит. Поймет, кем был Ас. Кто я. Все поймет. И у меня больше не будет друга…
— Я его очень-очень сильно подвела, — вздохнула я, — перед самой его смертью.
Была не очень приятная ситуация, меня подставили, его подставили, в общем, я все неправильно поняла и очень жестоко его обидела. И разобралась во всем только перед самой его смертью. Последний раз, когда мы виделись, мы с подругой пытались как-то ему помочь, оказать первую помощь, потом приехали… врачи,
увезли его в больницу. В ней он и умер. А диалог у нас был коротким и состоял из двух реплик. Я сказала ему, что никуда его не отпущу, а он ответил, что удержать я его не смогу. Так и получилось…
— Ты это… не волнуйся, все вы еще выясните, — потрепал меня по плечу друг, — во видишь, ты меня уже заставила поверить во всю эту чепуху! Что значит дар убеждения… И его убедишь, не сомневайся даже. Ты только составь вопросник, хотя бы темы обозначь, на какие поговорить хочешь. А ведь это мысль! Я вытащила из рюкзака блокнот с ручкой и задумалась — больше всего меня еще с весны интересовало его чтение и внушение мыслей. Если он так круто в голову лазил, почему ни тогда, ни сейчас не может вычитать из головы правду и поверить? Почему он это не использовал в общении со мной и сейчас не практикует? Это ведь многое решило бы… Второе, что хотелось бы узнать, это о загробном мире. Все ли мертвые могут спускаться в астрал к живым или даже вытягивать их? Почему он 'не видится' в астрале? Почему его тело не рассеялось, а осталось неизменным после его смерти? Где находятся связки с их уровнями, не на верхних ли 'космических' слоях, на которые никто не суется? И, если так, не смогу ли я прорваться к ним на 'мертвые' слой, пусть даже на тот, что для самых слабых? Сможет ли… сможет ли ко мне спуститься Кристиан?
Третьим пунктом шел вопрос о том, что за чертовщина произошла вчера утром. Что это за видения были? Что за женщина с девятого круга Ада, которая меня хвалила за убийство Аса? Почему он был в зеркале? Что за тень за спиной стояла? Почему мне так больно было от прикосновения, почему я упала в обморок? Особняком стоял мой вечный безответный вопрос: как мне вернуть его назад?.. Что-то мне подсказывало, что на него ответа я не получу и на сей раз.
— Ну что, написала сочинение? — глянул через мое плечо Тэль, — я, конечно, понимаю, что лучшее время для вызова покойника — полночь, но нам с тобой Елка выспаться не даст завтра, придет в комнату и начнет анимэ смотреть. Так что давай быстренько сконнектимся с параллельным миром, потом чуток пообщаемся с тобой, допьем — и спать. Я последнюю неделю чувствую себя как мокрая соль в солонке.
— Это как? — удивилась я, оторвавшись от листочка.
— А просто, — фыркнул друг, — не высыпаюсь. Начинаем?
— Пожалуй, — задумчиво ответила я, щелкая зажигалкой, — выключай свет. Нужно будет, чтобы ты сел напротив меня и взял за руки, закрыл глаза и представил Асси как можно ярче. Вспоминай его голос, движения, внешность, запах.
— Ну уж прости, я его не нюхал, — возмутился друг, щелкая выключателем и возвращаясь за стол, — а все остальное попробую. Давай сюда руки. И не дрожи так.
Я зажгла вторую свечу и сжала ладони Синего. Он закрыл глаза, выпрямил спину и принял такое одухотворенное выражение лица, что я прикусила губу, чтобы не засмеяться. Тоже мне, колдун-медиум.
