Ознакомительная версия.
Как клиенту психбольницы удалось затем оказаться на воле – история умалчивает. Известно только, что сразу после возвращения в общество нормальных людей молодой человек устроился на работу в ГУВД. Опять же, непонятно, каким образом. Как его после психушки могли взять на службу в милицию?.. Я, конечно, слышал, что гребут всех подряд, даже с шестью классами образования, даже приезжих из ближнего зарубежья, потому что желающих примерить милицейскую форму мало, но, во-первых, случается подобное не так уж часто, и для того, чтобы взяли откровенного психопата, должна быть хорошая протекция.
Сопоставив факты, я пришел к выводу, что капитан Счастливцев относится к очень редкой породе людей. Несомненно, он сумасшедший. Но представляет собой редкий подвид психопатии. Патология, порождающая гениальность. Капитан Счастливцев был гением оперативной работы. Единственное, что ограничивало его гений – он был один против всех. Если бы в органах охраны правопорядка работала хотя бы пара сотен таких вот «вечных» ментов, не сомневаюсь, им удалось бы полностью одолеть организованную преступность. А в одиночку войну не выиграешь.
По крайней мере, мне стало совершенно ясно, почему наняли именно меня. Они хотели, чтобы гениальный киллер завалил гениального поборника справедливости.
О родственниках и о месте рождения ничего узнать так и не удалось. Вообще, все сведения о Счастливцеве до девяностого года, словно кто-то специально вымарал из личного дела. Как будто не было до девяностого года такого человека, как Андрей Счастливцев.
Был у меня однажды объект, проходивший по программе защиты свидетелей. Это в Штатах подобные уловки действенны. У нас же свидетели долго не живут. Даже если имя сменят и внешность. Все равно такой специалист, как я, их найдет. Если сотрудники органов не продадут сведения, проколется пластический хирург, или кто-нибудь еще, совершенно случайно посвященный в тайну – практика показывает, без утечки данных никогда не обходится.
Если он и менял имя и фамилию, то лет ему было вовсе не сорок, а все восемьдесят. Владик раздобыл в военных архивах фотографию сороковых годов, на которой был изображен Андрей Счастливцев в военной форме среди боевых товарищей. Точнее, конечно же, не он сам, а его двойник. Я искренне подивился, насколько похож. Как известно, у Господа бога набор физиономий не слишком велик. Порой даже люди разных рас схожи лицом, как братья.
– Я думал, может, дед его, – сказал Владик. – Но кроме фото – ничего найти не удалось.
– Не надо мне фото двойников подсовывать, – попросил я. – Кстати, где ты его раздобыл?
– Простое совпадение. Сайт военных архивов. Наш клиент – Счастливцев. А этот солдат на фото – Счастьин. Прикольно, да?
– Бывает, – сказал я. – Только все равно, фамилия другая. Копай по последним годам двадцати. Узнай, где родился. Подкидыш он, что ли, в самом деле?
С девяностого по двухтысячный год биография Андрея Счастливцева изобиловала героическими историями. В стране царил беспредел и жестокие нравы. Братва окучивала бизнесменов. Те искали защиты у ментов. Менты брали их под свою защиту, требуя за это те же самые деньги, какие просили бандиты. А наш капитан боролся за справедливость. Не брал взятки. Зато брал с поличным своих же товарищей по службе – если удавалось доказать наличие преступного сговора с ворами.
Количество покушений на капитана Счастливцева за эти десять лет превышает все мыслимые пределы. Его пытались застрелить, взорвать и похитить с целью запытать до смерти. Но он чудесным образом выходил сухим из воды. При этом никому спуску не давал, пер бесстрашно и напролом, и всегда побеждал – как танк вооруженных копьями аборигенов.
Вот лишь одна история из девяностых. Ее поведал Владику все тот же несчастный сиделец Леня Седой. Давал зуб, если хоть слово соврал.
Однажды интересы Счастливцева пересеклись с неким братком, чье погоняло – Стриженный – знала все бандитская Москва. Время было лихое, и большинство милиционеров предпочитали со Стриженным не ссориться. Многие даже водили с ним дружбу. Но только не Счастливцев. Он и в девяностые годы находился в плену своей навязчивой идеи, имевшей характер мании, – победить преступность в России.
Стриженный чувствовал себя в столице очень комфортно, в отделение милиции заходил, как к себе домой – «побазлать о делах», так он говорил. И привык все вопросы с властями решать через наличный расчет. Только вот беда – уперся в Счастливцева. Тот деньги брать не пожелал, и парочку его верных соратников, вместе с которыми бомбили коммерсов, засадил за решетку. Да и самого Стриженного с трудом вытащили с нар те нечистые на руку оборотни в погонах, с которыми он водил дружбу. Вышел браток на волю, пребывая в дикой злобе, взял и, недолго думая, вызвал Андрюшу Счастливцева на стрелку. Привык решать все вопросы, даже с милицией, одними и теми же методами. Знал, среди представителей органов честные милиционеры редко встречаются, время не то. К тому же, оборотни его предупредили, за Счастливцева никто впрягаться не будет. Так что Стриженный был спокоен, предъявил претензию, забил стрелку и отправился к братве – волыны смазывать и ножи точить.
А капитан, получив вызов, пошел домой, выпил стакан портвейна «777», на ночь он всегда его принимал, и лег спать. Кстати, я не упомянул. Выпить Счастливцев очень любил. Но с утра всегда вставал свежий, как огурец, будто и не пил вовсе. И направлялся в отделение на своих двоих. Автомобиля не водил. То ли не любил автотранспорт, то ли, что весьма вероятнее, по принципиальным соображениям. Наблюдатели донесли, капитан имел несколько раз общение с коллегами по родному отделению, где, в частности, говорил следующее: «в то время как отдельные категории граждан нашей многострадальной родины получают гроши, на которые невозможно прокормить семью, я не имею морального права иметь частный автотранспорт, и вам не советую».
Конечно, коллеги его не любили. Впрочем, «не любили» – это слабо сказано, ненавидели. И почти все, за исключением разве что полковника Воронина, жаждали от него избавиться. Слишком сильно капитан Счастливцев своей честностью наступал оборотням на нетрудовые мозоли. Только лапы у них были коротки. Как ни пытались некоторые особенно оборотистые покусать Андрюшу Счастливцева, результатом всегда становились обломанные зубы и очередное закрытое дело по факту злоупотребления служебным положением.
В начале двухтысячного года распространился среди сослуживцев некий слушок, что, дескать, есть у Андрюши Счастливцева покровитель на самом верху. Речь, конечно, не о мистическом покровителе, а о самом, что ни на есть земном доброжелателе, способном сделать жизнь своего протеже счастливее и богаче. Якобы, кто-то из ближайших родственников капитана ходит с давних пор в друзьях у самого главы ГУВД Москвы, обучает его кататься на горных лыжах и пьет вместе с ним в кулуарах элитный коньячок.
Ознакомительная версия.
