— Спасибо, — ответила Мира. Много слов тоже будет лишним, а своего она добилась. Она аккуратно присела возле Анри.
— Значит, никто не выяснил, что это за рыцарь? — спросил Асилар. Беседа продолжилась. Рамюэль покачал головой.
— Нет. Мы не можем выяснить, потому что не можем его найти. Он, то появляется, то исчезает.
— Вы о том, кто доставляет нам так много хлопот?.. — шёпотом спросила Мира у Анри. Он ей кивнул и ответил, что рыцарь выдвинул новые требования. Он хочет сразиться с Рамюэлем. — Да, ну?!! — удивилась Мира, широко открыв и без того огромные глаза. — Он, что камикадзе? Одно из трёх: либо он решил покончить жизнь самоубийством, либо просто не знает, с кем связался, либо…
— По-моему, он отлично знает, с кем связался. И идёт на это умышленно, — сказал Нюрий.
— … либо, — решила закончить мысль Мира, — он тебе мстит. Здесь не может быть ничего другого. Его ведь до сих пор никто не обнаружил? — предположила она, и, дождавшись утвердительного ответа, продолжила. — Это означает, что он не так прост. Я думаю, что он обладает истинной силой (так она дала понять ребятам, что Неизвестный, за которым они охотились, Маг высокой степени посвящения).
— Знаешь, — неожиданно сказал принц. До этого он молчал, обдумывая происходящее. — Я думаю, что он Колдун, только не могу найти причин его ненависти ко мне. Зачем он хочет меня убить? Он вредил нам всю дорогу. Он украл у нас лошадей и поджёг наш лагерь. А сейчас он не даёт дойти ни одному каравану с провизией! По округе шастают волки. Люди боятся выходить на улицу. Замечено много жертв. Это всё не спроста…
— Может, это Аманда его подослала? — спросил Нюрий.
— Зачем? — спросил Асилар. — Ведь ей, скорее всего, уже известно, что Рамюэль покинул пределы города.
— Затем, — спокойно ответил Анри, — чтобы обезопасить себя в будущем. Сейчас она уберёт Рамю, потом расправиться или выдаст замуж Ариму, и трон её. Элементарно!
— Логично, — согласилась Мира. — Но он и так у неё, а Рамю не сильно-то хлопот ей доставил по сути. А, чего именно требует Незнакомец?
— Он требует моей головы. Он сказал, что хочет отомстить. Я ему живым не нужен, — мрачно сказал принц. Лицо его было серым от переживаний. Мира вдруг поняла, что его гложет неизвестность. Рамюэль боялся Незнакомца, сильно боялся. Но, как истинный принц, не показывал этого.
— Ну. Значит, здесь всё понятно. Чего настроение портить?! Первое, нужно обезопасить замок и близких.
— Удвоить охрану, — подсказал Аслан.
— Ага. Второе, не рассеивать панику, а всё же попытаться его отыскать.
— Можно поставить ловушки в лесу, — предложил Нюрий. — Или просто прочёсывать окрестности.
— Точно, превратить погоню в охоту на него самого, — поддержал Анри. Разгорелся спор, начали уточняться детали. Мира улыбнулась про себя. Мальчишки… Даже в двадцать, и в сорок, и в шестьдесят, они будут всего лишь мальчишками…
— Правильно, — сказала она в слух. — Он хочет твоей головы? Прекрасно, но пусть это его желание остаётся мечтой. Тебе совсем не обязательно принимать вызов. Хотя бы потому, что лично ты не имеешь на это причин.
После этих слов, сидящие за столом, как будто воодушевились. Странно. Все они сильные, храбрые, отважные… Они просто боялись признаться в собственной слабости. Боялись пересудов, и того, что о них подумают другие. Но никто из них не задумался, что подумают другие, если их бахвальство приведёт к негативному результату. Если попросту некому будет тешить себя и других собственным тщеславием…
Мира улыбнулась сидящим друзьям, и, сославшись на срочные дела, покинула их. Большего она сделать не могла…
— Интересная она у вас… — задумчиво проговорил принц, провожая взглядом Миру. Присутствующие перешли к деталям обороны…
*******************************
А дела обстояли не так уж и хорошо… Всё вокруг гибло на глазах. Первый Страх прижился, пустил корни и ростки. Уверенно и быстро он начал опутывать всё вокруг. И всё, к чему он прикасался, гибло…
Погибли все цветы. Вместо красивых, ярких, радующих глаз растений, поляны и луга, клумбы и леса были усыпаны чёрными скрюченными сухими уродцами. Вот, во что превратилась красота планеты…
Люди не обратили на это должного внимания. Подумаешь, сезон засух начался немного раньше?!. Не обращали люди внимания и на другие растения. Растут себе, да и ладно. Как там говорят: "Моя хата с краю, ничого не знаю"? Похоже, такой позиции здесь придерживались все.
А дела ухудшались…
Земля гнила. Она разлагалась изнутри, рассыпалась, расползалась, как старая ветошь. Целыми стайками умирали птицы, камнями падая на землю, разбиваясь о крыши домов, усыпая собственными телами дороги. Люди качали головами, убирали мёртвых птиц, и продолжали жить дальше. Им было хорошо в их собственном мирке. Никто из них не хотел пускать туда новые страхи и тревоги. Люди на этой планете давным-давно позабыли об этом. Они замкнулись в собственной иллюзии, но не замечали, что она подобна мыльному пузырьку, который так и норовил лопнуть в любую минуту.
Вены земли стали тонкими и старыми. Совсем не такими, как прежде. Они не несли жизни, а сеяли смерть. Вода стала отравой. Тухлой, вязкой, смертельной. Чистые родники пересохли, а реки стали похожи на болота. Люди смотрели на всё это, но закрывали глаза, отнекиваясь от собственных деяний. Они пытались её очистить миллионными способами, не замечая, что уже очень скоро очищать будет попросту нечего.
Земля умирала. Её дыхание с каждым часом становилось слабее. Её, то знобило, то обливало жаром. Она болела, постепенно превращаясь из красавицы в старушку. А люди жили…
Они теряли свои навыки, умения, дары. Они отворачивались от того, что им было дано изначально. Они отмахивались от больной земли, словно от прокажённого больного. Люди стали злобными, недоверчивыми. Они начали забывать про общение с силой природы, проклиная Магию. Это безумие прокатывалось от селения, к селению, захватывая всё большие территории. Открытость, честность, радушие из чеснот превратилось в порок. Люди чурались собственных хороших поступков.
Они пытались натянуть на себя побольше, забрать, собрать, стать значимей, чем другие. Это была задачка на уровне школы. У них было одно большое одеяло — это все дары, которые им преподносила земля. Это то, что они умели, и то, чему могли научиться. Одеяло было таким большим, что могло укрыть всех с головой. Могло бы, если бы человек забыл про жадность тщеславие, гордыню. А так, каждый находящийся под ним, пытался натянуть побольше материи на себя. Изо всех сил. И от того, что каждый хотел лишь для себя, одеяло ставало всё более тонким, ветхим. Оно уже начинало трещать по швам. А люди, ослеплённые одной целью — получить как можно больше, не замечали этого. Сейчас оно находилось на грани разрыва…
