-Они подожгли мои архивы! - я никогда еще не видела Якира в такой ярости. - Слава Богу, успел спасти древнейшие рукописи, но многое, очень многое из запасных фондов теперь потеряно навсегда! Это нелюди! Они подняли руку на свою историю! И при этом еще смеют что-то петь о нарушении древних укладов!
Марк тихонько похлопал разбушевавшегося мужчину по плечу.
-Тише, друг, - сказал муж, кивнув на невозмутимо сидевшего поодаль Парамана. - У нас тут тоже кое-что случилось...
Спросив у меня взглядом разрешения, Белый герцог подробно рассказал о недавнем происшествии в покоях Карла. Не стану писать слова, которые при этом сорвались с языка лорда, но они были весьма красноречивы и далеко выходили за рамки этикета. Мнение его, впрочем, было таким же, как и у всех присутствующих: пора было созывать военный совет и что-то решать. Наученные собственным опытом, мы прекрасно знали, что даже из искорки, если ее не тушить, может разгореться пламя.
Огонь…. Пат в моих снах горел, не сгорая, уже долгие годы. Однажды это должно было случится и наяву. Следовало действовать. Как не клялась я никогда не покидать стен Белого замка, предстояло нарушить это слово. Мое личное присутствие везде, где мерзость начала смущать души народа, становилось сейчас жизненно необходимо.
Спустя пару дней, две стопы Горготского гарнизона, я, герцог Параман и Якир, выдвинулись на север к тракту. Из Бартайоты нам навстречу дядюшка Аармани выслал половину северного гарнизона. Сам он уже не смог идти со своими людьми, так как был стар и слаб здоровьем. Марк вынужденно остался в замке - как нареченный правящий герцог, он был обязан охранять свою вотчину. Я в отличие от мужа не очень переживала по этому поводу, ведь разлука обещала быть не долгой, да и времени скучать у нас обоих не предвиделось.
Неуверенность в собственных предчувствиях, появилась примерно через два дня после начала похода. Ночь, проведенная за сплошными разговорами, большая часть которых затрагивала события прошлого, обернулась утренней усталостью и раздражением. Уже в пять утра Параман стал поднимать офицеров, а к шести очередь дошла и до меня. Еще час ушел на завтрак и в начале восьмого, когда все были в седле, с юга примчался гонец.
Обе привезенные депеши были из Замка. Отстранив герцога, я взяла письма и, отъехав немного в сторону, взломала печати. Первое послание принадлежало руке Флоран. Герцогиня сообщала, что Мариэль слегла с горячкой, и следует опасаться самого худшего. В голову сразу полезли мысли о ядах… Выдохнув, заставила себя успокоиться и мысленно сосчитала до десяти… Паника не отступала. Тогда, собрав волю в кулак, я решительно убрала письмо в сумку и развернула второе.
«Лирамель», - писал муж, – «сегодня ночью, прилетел ястреб от Натана: в Ровмене восстание. Как я понял, кое-кто неверно истолковал новые законы, в результате чего герцог Аурок был убит, и город поднялся против сил Горготского гарнизона. Генерал опасается, что Южные войска могут выйти из-под контроля и присоединиться к мятежникам. Ситуация меня пугает - это явная провокация. Считаю, что тебе следует немедленно вернуться в Замок и отослать приказ Кристиану взять контроль над северными областями – мы должны разделить их силы. Жду твоего решения».
Я никогда не ругалась вслух, но тут что-то внутри оборвалось, и с языка слетели слова, которые когда-то давно довелось слышать в Академии Бартайоты… Якир мгновенно оказался рядом и, не спрашивая разрешения, выдернул бумагу из моих рук. Вокруг беспорядочно столпились офицеры.
-Что будем делать? - мрачно хмыкнул лорд Варута, слегка прищурив зеленые глаза.
Видя, что отвечать я не собираюсь, Параман, стоящий рядом с нами, обернулся и подозвал одного из палечников.
-Голубь из Бартайоты у нас имеется? - спросил он.
-Да, Ваше Высочество.
-Сюда его.
Достав перо и небольшой клочок тонкой бумаги, кузен протянул их мне.
-Пиши брату, пусть выдвигает войска.
Кивнув, я послушно нацарапала несколько строчек, которые дядюшка Аармани должен был передать Кристиану. Спустя минуту, голубь, вспорхнул из рук Парамана в утреннее небо.
-Лирамель, - герцог Лаусенса положил тяжелую руку на мое плечо, - возьми людей и отправляйся в Ровмен. Думаю, только твое личное вмешательство может остановить это безумие. В деле Аурока необходимо разобраться самыми жесткими мерами. Убийство сына Ведущей линии за лояльность к Ордену, может отвратить от нас детей всех родов.
-А вы? - спросила я, оглянувшись на Якира.
-В одиночку мы с Якиром достигнем Пата намного быстрее. У меня достанет влияния, чтобы до прихода князя, удержать ситуацию под контролем.
-Уверен?
-Относительно.
-Согласен, - кивнул лорд Варута, - хотя и не хочется отпускать тебя одну. Юг не север: гарнизоны преданны королеве, но простые люди… Сейчас слишком много перемен.
Я улыбнулась.
-Нашел за кого волноваться…
Наши взгляды встретились. Время ничего не желало менять… Немного помедлив, он кивнул и, развернув коня, поехал прочь. Пожелав мне удачи, Параман последовал следом. Не отрываясь, я с минуту смотрела, как две белые лошади удаляются по пыльной дороге, а потом подняла руку и перекрестила их. Будущее продолжало свои туманные игры. Никогда бы не подумала, что судьба проложит мне путь на юг… Но видимо именно у моей судьбы была особая страсть к большим дорогам - ей нравилось гонять меня по Королевству, как перекати-поле.
Как не болело сердце за дочь, я решила не терять времени и не сворачивать к Замку. Кроме слез, которые с тем же успехом могла лить сердобольная Флоран, я ничем не могла помочь своей девочке. Карл подготовил достаточно хороших лекарей, они должна были сделать все возможное.
Написав Маркусу принятое решение, я попросила его держать меня в курсе относительно состояния Марии, а так же изолировать ее и Карле настолько, насколько это будет возможно, чтобы не вызвать подозрений. Больше я не имела права думать о семье - впереди были проблемы, требующие меня без остатка.
Погода стояла отменная: жара спала, и температура круглосуточно держалась где-то на уровне двадцати градусов. Дождей в ближайшее время не предвиделось, ураганов тоже, поэтому настроение у всех, несмотря ни на что, было благостное. Я радовалась всему, что видела и ощущала - это было огромное преимущество. Мне по сердцу был покой и стабильность, но известные события прошлого насильно привили страсть к приключениям, напряжению ума и воли. Не знаю, хорошо ли это было или плохо, но жизнь лепила из меня то, что требовали обстоятельства, и потому я не смела роптать.
