– Да так… – понимая, что ход моих мыслей не шибко воодушевит эстха, уклончиво ответила я, – задумалась. Сложно, наверное, научится так легко размахивать такой фиговиной как посох.
– Размахивают табуретом в пьяной драке, а оружием фехтуют. Не на уж это и трудно, если хочешь, можешь сама убедиться.
– Ну… – любопытство все-таки пересилило доводы разума, и я взяла протянутый посох. На вес он, кстати, оказался чуть тяжелее лопаты.
– Смотри и повторяй.
Выполненный Жэнни финт вызвал у меня приступ зависти. Да я ж такого никогда не повторю! Но должна… как там говориться? Взялся за гуж, не говори что не дюж? То-то и оно…
Попытки с пятой мне удалось воспроизвести нечто отдаленно похожее на показанное эстхом. И тогда этот… этот редиска сказал, что можно приступить к настоящей тренировки и без предупреждения напал на меня! Как мне удалось отбить первый его удар сама не знаю, но потом Жэнни таки звезданул мне посохом по лбу. К счастью, тупой стороной.
К чести эстха стоит признать – мой пятиминутный монолог с упоминанием его личностных характеристик, пряморукости и умений обращаться с девушкой, он выслушал молча и лишь в конце виновато пожал плечами:
– Мне показалось, что ты научилась немного. Извини.
– Креститься надо когда кажется. – Буркнула я, ощупывая многострадальную голову, – я же из-за тебя единорогом буду!
– Сильно болит? Давай вылечу… – с этими словами Жэнни приложил к моему лбу свою прохладную ладонь. Прошло несколько секунд и почувствовала как боль отступает. Эх, такого целителя да утром первого января!
– Ну, спасибо большое. Слушай, а ты где лечить так хорошо научился?
– Я не целитель. Просто тебе повезло родиться человеком. Для других расы наша магия смертельна. – Хмыкнул эстх.
– Почему?
– Это я тебя должен спросить, кто из нас историю сегодня читал?
– Я ее читала, но не запоминала! И вообще, сложно ответить?
– Нет. – Мученически вздохнул Жэнни, – просто я хотел проверить твою память. Ну да ладно… Эстхи и люди были когда-то одним народом, но мы слишком увлеклись изучением темного искусства и люди вынудили нас покинуть свои земли. Тогда мы переселились на северо-восток, за Серые горы.
– Выходит, люди иммунны к негативному проявлению вашего колдовства, но подвержены воздействию положительных заклинаний. – Сделала вывод я. – Любопытно…
– Быстро соображаешь.
– А то! «Птица говорун отличается умом и сообразительностью».
Эстх с какой-то странной улыбкой посмотрел на меня, словно о чем-то вспоминая. Но потом тряхнул головой, отгоняя мысли.
– Не забывай, завтра вечером мы приглашены на бал. Надеюсь, ты не забыла правила поведения… Спокойной ночи. – Проводив меня до дверей комнаты, попрощался Жэнни.
– Спокойной. – На автомате ответила я, закрывая дверь. Завтрашний денек, а особенно вечер, обещал быть насыщенным.
«Офигеть!» – Этим коротким словом можно выразить мысли, пришедшие в мою голову после окончания приготовления к балу. Это точно я? Статная девушка с золотистой кожей, сияющими волосами и неожиданно появившейся «осиной» талией? Вот что значит корсет… Хоть и не люблю это пыточное приспособление, должна признать – он прекрасно «лепит» фигуру.
Покрутившись перед зеркалом, я улыбнулась отражению. Принцесса… нет, королевна! Впрочем, в этом я загнула. Но выгляжу весьма прилично. Платье бордового цвета, корсет которого украшен золотистой вышивкой, шелковой волной струиться до щиколотки. Декольте выгодно подчеркивает грудь, а легкая накидка, которую полагается носить на сгибе локтей, придает образу романтичности. Завершающим штрихом стал макияж в коричневато-золотистых оттенках.
Единственное, что выбивалось из образа «милой барышни» был мой характер, который, как известно, никуда не денешь. Но Жэнни говорил, что местных аристократок нрав еще хуже моего. А раз так – плечи расправить, носик задрать и вперед, навстречу с пираньями. И мы посмотрим, кто кого!
– Вита, нам пора. – Постучав, в комнату зашел Жэннистер. – Прекрасно выглядишь.
– Я бы сказала – великолепно, но буду скромной.
– Знаешь, понятия ты и скромность не совместимы. Но так даже лучше. Идем.
Несмотря на то, что от особняка до дворца было рукой подать, мы ехали в открытой коляске, запряженной изящной парой рыжих лошадей. За время в дороге эстх прочел мне краткий инструктаж, словно боялся, что предыдущие напоминания не осели в моей голове.
Вопреки ожиданиям, во дворец мы зашли не через парадный вход, а в маленькую дверь, ведущую в какой-то ход. Пара минут блужданий по застеночному лабиринту и оказались в маленьком зале-гостиной. Из соседнего помещения доносилась музыка и обрывки разговоров. Ясно, основное веселье пройдет там. Но зачем мы здесь?
– Хочу познакомить тебя с одним человеком в неформальной обстановке. – Ответил на невысказанный вопрос Жэнни и присел в одно из кресел.
Ждать пришлось недолго. Вскоре после нашего появления в комнату тихо зашел незнакомый эстх. Он был высоким (почти на голову выше Жэнни), смуглым, с заплетенными в сложную косицу черными волосами и пронзительными глазами фиалкового цвета. Красавец… Но опасный.
– Не ожидал, что ты примешь приглашение. В это время ты обычно скрываешься на Острове. – Пожав руку моему спутнику, проговорил пришедший.
– Обычно не значит всегда, – усмехнулся Жэнни, – тем более что в этом году у меня есть веский повод присутствовать на твоем дне рождении. Позволь представить тебе Витэлли, мою эмисту. Витэлли, познакомься с моим кузеном, принцем Остлетом.
– Рад знакомству с вами, леди. – Галантно сделал полупоклон принц.
– Взаимно. – Выйдя из легкого ступора, я изобразила реверанс.
– Похоже, ты повторяешь судьбу своего отца…– слишком пристально меня разглядывая, проговорил Остлет.
– Поговорим об этом позже. – Поморщился Жэнни, словно брат напомнил ему о чем-то неприятном. Эй, а мене рассказать?
– Хорошо. – На удивление легко согласился принц. – Тогда нам стоит пройти танцевальный зал. Гости уже собрались.
Кивнув, Жэнни предложил мне руку и мы пошли к остальным приглашенным. Спиной чувствуя пристальный взгляд Остлета, я поняла – вечер будет очень интересным. Ну, Жэнни, прощайся со своими нервными клетками…
От того, с каким видом нас встретили, захотелось стать невидимкой или, хотя бы, спрятаться за ближайшей колонной. Удивление, заинтересованность и здравый пофигизм встречались среди взглядов гораздо реже, чем почти открытая неприязнь, брезгливость, сожаление и возмущение. Мужчины, кстати, отнеслись ко мне, кажется, благосклонней своих спутниц. Это внушает оптимизм.
