Но он берет ящик. Менее всего на свете он хочет его взять, но не может остановить себя. «Закрыть, я должен закрыть его», — думает Каллагэн, но он падает, зацепился ногой за ногу (или ка человека в черном зацепила одну его ногу за другую), падает, одновременно поворачиваясь. Откуда-то снизу его зовут голоса прошлого, упрекают (его мать хочет знать, почему он позволил этому грязному Барлоу сломать крест, который она привезла ему из Ирландии) и, в это трудно поверить, человек в черном радостно кричит вслед: «Bon Voyage[55], святоша».
Каллагэн ударяется об каменный пол. Он усыпан костями мелких животных. Крышка ящика закрывается и он чувствует безмерное облегчение… но она поднимается вновь, очень медленно, и он снова видит глаз.
— Нет, — шепчет Каллагэн. — Пожалуйста, нет.
Но он не может закрыть ящик, силы его иссякли, а сам ящик не закрывается. Внутри черного глаза возникает красная искорка, растет… растет. Ужас переполняет Каллагэна, сдавливает горло, угрожает остановить сердце. «Это Король, — думает он. — Это Глаз Алого Короля, посредством которого он обозревает мир, сидя в Темной Башне. А сейчас он видит меня».
— НЕТ! — кричит Каллагэн, лежа на полу пещеры к северу от Кальи Брин Стерджис, где вскорости ему предстоит обосноваться. — НЕТ! НЕТ! НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ! О, РАДИ ЛЮБВИ ГОСПОДА, НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ!
Но Глаз смотрит, и Каллагэн не выдерживает этого безумного взгляда. Лишается чувств. Вновь откроет глаза только через три дня, уже среди Мэнни.
19
Каллагэн устало посмотрел на них. Полночь пришла и ушла, мы все говорим, спасибо, и до прихода Волков, собирающихся и в этот раз собрать урожай детей, осталось двадцать два дня. Каллагэн допил остатки сидра в стакане, скривился, словно хлебнул пшеничного виски, поставил пустой стакан на стол.
— Остальное вы знаете. Меня нашли Хенчек и Джеммин. Хенчек закрыл ящик, а когда он это сделал, закрылась и дверь. С тех пор Пещера голосов называется Пещерой двери.
— А ты, отец? — спросила Сюзанна. — Что они сделали с тобой?
— Отнесли меня в хижину Хенчека… его кра. Там я окончательно пришел в себя. На какие-то мгновения очнулся у пещеры, но потом снова отключился. Пока лежал без сознания, жены и дочери Хенчека кормили меня водой и куриным бульоном. Каплями, которые выжимали из тряпки, одну за другой.
— Извини за любопытство, но сколько у него жен? — спросил Эдди.
— Три, но спать с ними он может только по очереди, — рассеянно ответил Каллагэн. — В зависимости от расположения звезд или еще от чего-то. Они поставили меня на ноги. Вскоре я начал гулять по городу. Поначалу меня так и звали — Гуляющий Старик. Я никак не мог осознать, где нахожусь, хотя прежние странствия в какой-то мере подготовили меня к тому, что произошло. Укрепили психологически. Видит Бог, бывали дни, когда я думал, что все происходящее укладывается в одну-две секунды, которые потребовались бы мне, чтобы долететь от разбитого окна на тридцать третьем этаже до тротуара Мичиган-авеню. Что это мой разум готовится к смерти, напоследок предлагая мне удивительную галлюцинацию, реальное подобие целой жизни. И бывали дни, когда я думал, что со мной случилось то самое, чего мы все больше всего боялись в «Доме» и в «Маяке»: белая горячка. Так что сижу я сейчас в какой-нибудь психушке и события эти прокручиваются у меня в голове, а не наяву. Но в конце концов я просто принял все, как оно есть. И порадовался, что забросило меня в хорошее место, настоящее или воображаемое.
Когда ко мне вернулись силы, я начал зарабатывать на жизнь тем же, что и в годы странствий. Здесь, конечно, не было отделений «Менпауэр» или «Броуни мен», но эти годы выдались изобильными, так что человеку, который хотел работать, работы хватало. Годы большого риса, как здесь говорят, хотя и скот плодился, и другие сельскохозяйственные культуры давали большие урожаи. Со временем я вновь начал проповедовать. Все получилось само собой, решение вызрело на подсознательном уровне, потому что, видит Бог, в молитвах я к Нему с такой просьбой не обращался. Выяснилось, что эти люди знают о Человеке-Иисусе, — он рассмеялся. — Как и о Всевышнем, Орисе и Звезде Бизона… ты знаешь о Звезде Бизона, Роланд.
— Да, — кивнул стрелок, вспомнив проповедника Звезды, которого однажды ему пришлось убить.
— Но они слушали, — продолжил Каллагэн. — Во всяком случае, многие слушали, и когда они предложили построить церковь, я сказал, спасибо вам. Такова история Старика. Сами видите, вы в нее попали… двое из вас. Джейк, это случилось после того, как ты умер?
Джейк склонил голову. Ыш, чувствуя его печаль, тихонько заскулил. Но когда Джейк ответил, голос его не дрожал.
— После первой смерти. До второй.
На лице Каллагэна отразилось удивление, он перекрестился.
— То есть такое может случиться не однажды? Мария, спаси и сохрани нас!
Розалита покинула их чуть раньше. Теперь вернулась с новым подсвечником. В том, что стоял на столе, свечи практически догорели, так что на крыльце-веранде значительно потемнело.
— Кровати готовы, — объявила она. — Сегодня мальчик ляжет с отцом. Эдди и Сюзанна, вам постелено в той же комнате.
— А Роланд? — кустистые брови Каллагэна поднялись.
— Для него у меня есть диванчик, — без запинки ответила она. — Я уже показала ему, где он стоит.
— Показала, значит, — повторил Каллагэн. — Показала. Что ж, с этим все ясно, — поднялся. — Не могу вспомнить, когда в последний раз так уставал.
— Мы посидим еще несколько минут, если ты не возражаешь, — Роланд вскинул на него глаза. — Вчетвером.
— Как вам будет угодно.
Сюзанна взяла его руку и поцеловала.
— Спасибо тебе за рассказ, отец.
— Я рад, что наконец-то смог выговориться.
— Ящик оставался в пещере, пока ты не построил церковь? — спросил Роланд. — Свою церковь?
— Ага. Не могу сказать, сколь долго. Может, лет восемь. Может, меньше. Трудно сказать. Но пришло время, когда он начал меня звать. И, пусть я ненавидел Глаз и боялся его, какая-то моя часть хотела увидеть его вновь.
Роланд кивнул.
— Все части радуги Мэрлина могут притягивать к себе, но Черный Тринадцатый, как мне говорили, самый мощный из всех магических кристаллов. И самый страшный. Думаю, теперь я знаю причину. Это наблюдающий Глаз Алого Короля.
— Чем бы он ни был, я чувствовал, как он зовет меня в пещеру… и дальше. Нашептывал, что я должен возобновить свои странствия и более не задерживаться в одном месте. Я знал, что могу открыть дверь, открыв ящик. А дверь перенесла бы меня, куда я пожелаю. В любое место и время. От меня требовалось лишь сосредоточиться, — Каллагэн задумался, вновь сел. Наклонился вперед, глядя на Роланда поверх лежащих на столе сцепленных рук. — Выслушай меня, прошу. У нас был президент, по фамилии Кеннеди. Его убили за тринадцать лет до случившегося в Салемс-Лоте… убили на Западе…
