— Ящик оставался в пещере, пока ты не построил церковь? — спросил Роланд. — Свою церковь?
— Ага. Не могу сказать, сколь долго. Может, лет восемь. Может, меньше. Трудно сказать. Но пришло время, когда он начал меня звать. И, пусть я ненавидел Глаз и боялся его, какая-то моя часть хотела увидеть его вновь.
Роланд кивнул.
— Все части радуги Мэрлина могут притягивать к себе, но Черный Тринадцатый, как мне говорили, самый мощный из всех магических кристаллов. И самый страшный. Думаю, теперь я знаю причину. Это наблюдающий Глаз Алого Короля.
— Чем бы он ни был, я чувствовал, как он зовет меня в пещеру… и дальше. Нашептывал, что я должен возобновить свои странствия и более не задерживаться в одном месте. Я знал, что могу открыть дверь, открыв ящик. А дверь перенесла бы меня, куда я пожелаю. В любое место и время. От меня требовалось лишь сосредоточиться, — Каллагэн задумался, вновь сел. Наклонился вперед, глядя на Роланда поверх лежащих на столе сцепленных рук. — Выслушай меня, прошу. У нас был президент, по фамилии Кеннеди. Его убили за тринадцать лет до случившегося в Салемс-Лоте… убили на Западе…
— Да, — кивнула Сюзанна. — Джек Кеннеди. Бог любит его, — она повернулась к Роланду. — Он был стрелком.
Брови Роланда поднялись.
— Ты так говоришь?
— Ага. И я говорю правду.
— В любом случае, — вновь заговорил Каллагэн, — вопрос так и остался открытым, действовал ли убийца в одиночку или был частью большого заговора. Иногда я просыпался ночью и думал: «А почему бы тебе не отправиться туда и не увидеть все своими глазами? Почему бы тебе не встать перед дверью с ящиком в руках и не отдать мысленный приказ: „Даллас, 22 ноября 1963 года“? Если ты это сделаешь, дверь откроется и ты окажешься там, как герой романа Герберта Уэллса о машине времени. И, возможно, ты сможешь изменить произошедшее в тот день. Если и был в современной американской истории переломный момент, то пришелся он именно на 22 ноября 1963 года. Измени его, и ты изменишь все, что произошло потом. Вьетнам… расовые волнения… все».
— Господи, — в голосе Эдди слышалось уважение. С какой стороны ни посмотри, столь честолюбивая идея заслуживала уважения. Она стояла вровень со стремлением капитана маленького суденышка преследовать белого кита. — Но, отец… если б ты это сделал, а все изменилось к худшему?
— Джек Кеннеди не был плохим человеком, — холодно отчеканила Сюзанна. — Джек Кеннеди был хорошим человеком. Великим человеком.
— Может и так. Но знаешь, что я тебе скажу? Я думаю, только великий человек может совершить великую ошибку. А кроме того, тот, кто пришел бы после него, мог оказаться очень плохим человеком. И какой-нибудь Большой охотник за гробами, возможно, не получил своего шанса благодаря Ли Харви Освальду или кому-то еще, если стреляли несколько человек.
— Но шар не допускает таких мыслей, — вмешался Каллагэн. — Я уверен, он убеждает людей творить зло, нашептывая им, будто, зовет на добрые дела. Что они помогут не кому-то в отдельности, а всем вместе.
— Да, — сухо согласился Роланд.
— Ты думаешь, я попал бы туда? — спросил Каллагэн. — Или шар лгал мне? Заманивал меня?
— Я не сомневаюсь, что попал бы, — ответил Роланд. — И я уверен, если мы покинем Калью, то именно через эту дверь.
— Тогда я смогу пойти с вами! — с жаром воскликнул Каллагэн.
— Может, и пойдешь, — ответил Роланд. — Но, в конце концов, ты перенес ящик, вместе с шаром, в церковь. Чтобы утихомирить его.
— Да. И, по большому счету, это сработало. В основном он спит.
— Однако, ты говорил, он отправил тебя в Прыжок.
Каллагэн кивнул. Жар из голоса исчез. Осталась только усталость. Он вдруг постарел на добрый десяток лет.
— Первый раз он отправил меня в Мексику. Вы помните начало моей истории? Писателя и мальчика, который верил в существование вампиров?
Они кивнули.
— Как-то ночью, когда я спал, шар добрался до меня, и я оказался в Лос-Сапатосе. На похоронах. Похоронах писателя.
— Бена Мейерса, — кивнул Эдди. — Автора «Воздушного танца».
— Да.
— Люди тебя видели? — спросил Джейк. — Нас вот — нет.
Каллагэн покачал головой.
— Нет. Но чувствовали. Когда я направлялся к ним, они отходили. Словно воспринимали меня, как дуновение холодного ветра. Мальчика я увидел. Марка Петри. Конечно, уже не мальчика. Молодого мужчину. Из его речи я понял, что в Лос-Сапатосе середина девяностых годов… Надолго я там не задержался, но все-таки успел увидеть, что мой юный друг из далекого прошлого не тронулся умом, голова его осталась ясной. Так что, возможно, в Салемс-Лоте я хоть что-то, но сделал правильно, — он помолчал. — В своей речи Марк называл Бена отцом. Меня это тронуло до глубины души.
— А твой второй Прыжок? — спросил Роланд. — Ты попал в замок Короля?
— Там были птицы. Огромные, жирные, черные птицы. Об остальном говорить не буду. Во всяком случае, ночью, — сухо отрезал Каллагэн. Вновь поднялся. — Может, в другой раз.
Роланд кивнул, принимая его решение.
— Мы говорим, спасибо тебе.
— Вы тоже идете спать?
— Скоро, — ответил Роланд.
Они вновь поблагодарили его за рассказ (даже Ыш, и тот коротко тявкнул) и пожелали ему спокойной ночи. Проводили его взглядом, а потом несколько секунд молчали.
20
Первым заговорил Джейк.
— Это Уолтер оказался позади нас, Роланд! Когда мы покинули дорожную станцию, он оказался позади нас! Вместе с отцом Каллагэном!
— Да. Получается, что с тех пор Каллагэн — часть нашей истории. От таких мыслей мой желудок поднимается к горлу. Словно я потерял вес.
Эдди коснулся уголка глаза.
— Когда ты проявляешь такие эмоции, Роланд, у меня внутри все тает, — а стоило Роланду взглянуть на него, добавил. — И не смейся, пожалуйста. Ты знаешь, мне нравится, когда ты шутишь, но сейчас ты смущаешь меня.
— Извини, — ответил Роланд с легкой улыбкой. — Тот юмор, который у меня остался, рано отправляется на покой.
— А вот мой бодрствует всю ночь, — ответил Эдди. — И мне не дает заснуть. Рассказывает мне шутки. Тук-тук, кто там? Это я, почтальон…
— Ты закончил? — оборвал его Роланд.
— Да, но только на время. Потому что голоса моего юмора не заглушить. Он обязательно даст о себе знать. Могу я задать тебе вопрос?
— Глупый?
— Я так не думаю. Надеюсь, что нет.
— Тогда задавай.
— Эти двое мужчин, которые спасли задницу Каллагэну в прачечной Ист-Сайда… ты думаешь, они именно те, о ком думаю я?
— А по-твоему, кто они?
Эдди посмотрел на Джейка.
— Что скажешь, о, сын Элмера? Есть идеи?
