— Вообще-то я гусляр из Новгорода… был им, — поправился Буян, — пока…
— Все ясно! Тебе сразу надо было сказать, что гусляр, — и ссоры б не было,—оборвал Святобор.—Гусляры— любимцы богов, а особенно такие, как ты, наглецы… Что ж, идемте!
Русалки разбежались в стороны, словно только и ждали этих слов. Одни устремились вперед за Святобором, другие ринулись в чашу. Подле славян остались лишь две. Они приблизились к всадникам, беря лошадей под уздцы, и одна из них шепнула Буяну, поманив его рукой:
— Мы вас нарочно поджидали на всех лесных тропах!
— А зачем мы вам, девы, понадобились?
— То не нам, а иным кое-кому, — уклонилась от ответа дева. — Сестры за ними поспешили, они приведут их к нужному месту.
Она не прибавила более ни слова, как Буян ни старался ее разговорить.
Святобор, окруженный русалками, широко и бесшумно шагал по лесу, с легкостью перемахивая через кусты и невысокие деревца. Самые высокие деревья доставали ему лишь до груди — их он отводил руками в стороны, и они распрямлялись за его спиной с шелестом и скрипом. Если не считать этих звуков, царила полная тишина.
Славяне ехали на эти звуки.
Не сбиться совсем с дороги помогали только русалки. По дороге к ним приставали все новые и новые девы — похоже было, что они караулили славян на тропинках. Растянувшись вереницею, девы то пели, то плясали, то водили хороводы, мелькая меж деревьев. От их светлых нагих тел в лесу было светлее. Жуки-светляки, Купалины червячки, вились над их головами, словно искорки костров. Еще не позабывшие разгульной ночи, русалки то и дело подбегали к всадникам, норовя стащить их с лошадей и увлечь в пляску, но две девы, что вели жеребцов в поводу, всякий раз останавливали чересчур разошедшихся сестер.
Лес тем временем чуть посветлел и немного поредел. Впереди что-то заблестело мягко и призывно. Русалки разом остановили пляску и с криками убежали туда.
Всадники выехали из зарослей и осадили лошадей.
Путь их заканчивался в урочище, со всех сторон окруженном дубравой. Огромные деревья стояли сплошной стеной — через них было невозможно протиснуться и мыши.
Урочище мягко и полого спускалось поросшими травой и камышом склонами на дно. Оно было почти круглое, и в центре его застыло, как глаз неведомого существа, озеро.
Было оно небольшое — едва два десятка саженей в поперечнике, но круглое, как солнце. В его спокойных водах отражались звезды и тонкий изломанный месяц. Вода казалась льдом — до того она была неподвижна.
Не сразу Буян очнулся от наваждения и заметил сбоку тень.
Святобор стоял подле, совсем близко от людей, и тоже смотрел на озеро. Почувствовав на себе взгляд Буяна, он искоса оглянулся на него и простер руку к озеру.
— Я исполнил то, что обещал, — сказал их провожатый. — Искомый вами клад там. Прощайте!
Он повернулся и растаял в чаще — ни один лист не дрогнул.
— Но как же…— начал было Мечислав и осекся. Русалка нежно взяла его за руку и кивнула успокаивающе.
— Об этом не беспокойся, — сказала она. — Делай свое дело — и увидишь, что будет.
Буян решительно спрыгнул с коня и подошел к озеру. Наклонившись, он заглянул под воду, потом опустился на колени и погрузил руку по локоть под воду, что-то нашаривая там.
— Есть, — обернулся он на Мечислава, не вставая, — Будет знатное дело!
— Ты нашел клад? — Юноша спешился и бросился к нему.
— Почти. Помнишь, где мы коней наших обрели?.. В мире подземном, у родичей твоих дэвсов. Помнишь, что со мной в море дважды приключалось?.. Под воду я спускался и жив остался. Ныне мне опять надлежит то же повторить, чтобы на дне озера отыскать то, что когда-то дэвсы запрятали и Святобору на хранение оставили.
— А что там может быть?
— Вот того не ведаю — надеюсь лишь, что другого чего искать не придется.
Он выпрямился и стал стаскивать рубашку, но тут подошла к нему русалка и остановила.
Не торопись, человече, — улыбнулась она. — Мы здесь с сестрами на то оставлены. Достанем то, что для дела сгодится,
и потом все устроим. Нам бы только князя твоего сюда вывести, ну да и с этим справимся!
Русалка тихо свистнула, и несколько ее подруг подбежали тут же. Не говоря ни слова, она махнула рукой, и девы тотчас зашли в воду и нырнули.
На берегу остались только двое славян и старшая русалка. Буян подозрительно косился на нее.
— Мы же вас не просили, — сказал он, — почему вы нам помогаете?
— Не ради тебя, гусляр, и не ради этого красивого юноши. — Русалка зазывно улыбнулась Мечиславу. — Мы людей мало знаем, но есть у нас друзья и братья, которым верим мы, как самим себе. Они нас просили, по их слову мы вас поджидали и караулили, а теперь, — русалка прислушалась осторожно, — они сами сюда идут. С ними и разбирайтесь.
Она отошла в сторонку.
Славяне вскочили тоже. Острый слух подсказывал, что по лесу легко и стремительно бегут несколько зверей. Учуяв знакомый волчий запах, жеребцы рванулись с привязи.
В первый миг люди так и подумали, что то дозор псоглавцев Гао — силуэты выскочивших навстречу двух незнакомцев были похожи на них — сгорбленные, с волчьими шкурами на плечах. Но вот незнакомцы остановились, выпрямились, и звезды осветили знакомые юные лица.
Близнецы-оборотни, Явор с Яроком, подошли ближе, давая себя рассмотреть.
— Вы? — воскликнул Буян, узнавший их первым.
— Да, все это — они, — вставила русалка.
— Мы вас ждали, — промолвил Явор. — Князь где?
— Мы вперед поскакали, он следом едет, а мы ему тут, у этого озера, встречу хотим подготовить… если он с пути не собьется.
— Не собьется, — пообещал Ярок. — Мы дозоры поставим — завернем, ежели что. Будет он здесь — только назови срок!
— Все правда, — опять вставила русалка. — Их все мы слушаемся!
Близнецы разом отмахнулись от нее. Слова девы кое-что напомнили Буяну.
— Вас-то все слушаются, — сказал он, — а сами вы что творите, неслухи?.. Мы вам перед отъездом что наказывали? Сторожить княгиню, чтоб беды какой с ней не приключилось, а вы что?.. Или она с вами, или… случилось что с нею неладное?
Кивни близнецы, и еще неизвестно, что бы сотворил с ними Буян с горячей головы. Властимир о жене последние дни, как родным воздухом потянуло, только и мечтал, только и говорил, как прижмет к сердцу водимую да сына малого. Но близнецы переглянулись и разом расплылись в улыбке.
— Живая она, Буян, — сказал Явор, — Мы, правду молвить, впотай от стражи ушли к югу, князя поджидать. Но ты не сомневайся — в места те лишь мы с братом дороги ведаем, и никто без нас ее не сыщет. Успокой сердце да поведай, не можем ли мы еще чем послужить князю Резанскому?
