Ты наивно полагаешь, что уцелели многие?
Я молчал, ожидая продолжения. Сердце мое замерло.
— Их единицы, Демиан, их так мало… — дракон тяжело вздохнул. — Мир пуст, чувствуешь?
Я не чувствовал. Я слышал тишину, но принимал ее как должное. Нет, я не мог поверить, что мир пуст.
Чувствуя мое недоверие, зеленый сказал с насмешкой:
— Иди, убедись. Твой родной город или любой другой, не важно… Знаешь, они были здесь повсюду, они властвовали здесь. Маги, люди, звери — все оказались равны перед лицом времени и гибли на ровне друг с другом. Маги, будь они готовы, могли бы себя защитить, но они не успевали. Это была ночь скорби и звонил бронзовый колокол Форта, крича о беде, вторя крикам умирающих.
Много драконов ушло в ту ночь в вечное путешествие. Их тела развеял ветер, который подняли маги, чтобы отогнать беду. Все было тщетно. Нельзя остановить уплывающий вдаль корабль или бурный поток, прорвавший дамбу. Ни у одного мага не найдется на такой подвиг силы. Бороться было слишком поздно. Маги сами забыли, зачем они живут в этом мире. Они мешали друг другу, ветер возникал в разных местах, заставляя фантомов метаться между его очагами. От этого было еще больше погибших.
Они пришли и за нами. Ты ведь знаешь, что в озере тоже жили драконы?
Я молча кивнул.
— Они не могли спастись, водяным змеям некуда было бежать, их озеро — их дом — было уничтожено, и они погибли вместе с ним. Фантомам нужно очень много жизни, чтобы стать живыми.
— Живыми? — задумчиво протянул я.
— Ты же знаешь Шиву…
— Да-а, — протянул я, — я тебя понял.
— Фантомам нужно очень много времени, на самом деле они ненасытны. Они пришли и за мной, но я скрылся от них за смертью.
Я удивленно посмотрел на него, но вопроса не задал, понимая, что он все расскажет сам. И он рассказал:
— Я пожертвовал деревьями, я не отдал их им. Они умерли в моем пламени, скрыв меня за своими мертвыми телами. Я предал их, спасая собственную жизнь. Думаешь, я был неправ?
— Тебя не найдут здесь? — не поддавшись на вопрос дракона, спросил я.
— Найдут, но им меня не достать. Я не маг, я не забыл, что они такое. Я вижу их структуру и чувствую приближение. Северной не даром несся сюда мстить за Мастера, о да, я владею магией времени. И твой дракон умеет это. Теперь он знает, как смотреть и что искать.
Теперь пора, иди и не рискуй своей жизнью…
— Они идут, — тихо сказал я.
— Теперь они идут всегда. Загляни в Гранд Сити.
— Мы еще встретимся, — выдохнул я и подошел к Мраку, который уже выставил лапу, чтобы мне было проще забраться на его спину.
За моей спиной растаял дракон, превратившись в неровное облачко зеленого света. Да, лесной дракон был прав, фантомам его не достать. Если даже все люди и остальные драконы умрут, он останется жив до тех пор, пока не устанет от постоянной погони и не сдастся. Так я думал, но тогда я еще не знал, сколько их пришло в мой мир. Я мог лишь предполагать и мое предположение было заведомо неверным, потому что воображение не могло нарисовать того, что я увидел немного позднее, послушавшись совета лесного дракона и войдя в Гранд Сити.
Невозможно передать сковавшее мою волю чувство пустоты. Казалось, я сам являюсь лишь эхом, пережитком чего-то уже давно чуждого тому мертвому миру, который разворачивался перед моими глазами. Прошли десятки лет с тех пор, как на эти узкие улицы ступала нога человека, десятки лет одиночества и тишины.
Огромные ворота города были изъедены дырами, одна створка отвалилась и теперь, искореженная, лежала у моих ног. Везде была ржа, она лежала слоем как в моем сне о гибели корабля. А еще везде был черный песок — то, что осталось от людей. Кое-где тела сохранили свою форму, как останки дракона под стенами Форта, но в узких улочках Нижнего города теперь свободно жили лишь сквозняки, которые развеивали то, что осталось от безразличных жителей Гранд Сити.
Когда фантомы ворвались в город, каждый спасал себя сам, каждый бежал и звал на помощь, каждый хотел выжить, но вряд ли кто-то пытался помочь другому.
Все вокруг — камни, бетон, метал, все кричало, все молило о помощи, и меня тянуло вперед, хотя я отчетливо понимал, что не встречу здесь живых. Я отстраненно думал о людях, которых знал когда-то будучи совсем другим, но сердце, переполненное болью, уже не отзывалось на воспоминания.
Всего в городе коснулось дыхание времени. Высокие стены будто пропитались годами, с них мне под ноги осыпалась штукатурка, окна смотрели мертвыми темными провалами. Все стало серым и однообразным — рассыпающиеся от старости стены, торчащие, будто скелеты гигантских животных, изломанные ребра оголившихся арматур. Под ногами похрустывали стекло, камень, пластик и этот звук вместе с тихим шорохом, с которым играл ветер своими новыми игрушками, был единственным живущим здесь звуком.
Не горели огни, не играла музыка, не было ни голосов, ни движения. Я проникал все глубже в разлагающееся тело города и уже не знал, что ищу. Мой взгляд скользил по узким проходам и тупикам, я слышал над собой Мрака и дракон то и дело проскальзывал по небу черной тенью, закрывая на мгновение своим широким крылом падающие на стены косые лучи света, которые лишь подчеркивали безжизненность и запустение.
Я свернул с главной улицы, прошел по кажущемуся тупиковым проходу, поднялся по крутой, делающей тройной поворот лестнице между неподвижными серыми стенами и через узкий лаз буквально протиснулся дальше. Нижний город плотно обступил меня. В проходе часть здания обрушилась и мне пришлось карабкаться на кучу мусора, в которой превратились стены.
Все было блеклым и неживым, камень медленно чернел, стекло подернулось рябью пыли и трещин, на железе проступил налет ржавчины. Порой мне приходилось переступать через тела, свернувшиеся в разных, зачастую ужасающих позах, но я оставил свое сердце холодным к этой спокойной смерти. На самом деле не было ничего страшного в пепельных силуэтах, лежащих в дверных проемах, сидящих и распростертых на усыпанном сором асфальте. Здесь не было крови, не было удушающе-тошнотворного запаха гниющих тел. Эта смерть была тиха и быстра, она настигала и за долю секунды превращала жизнь в ничто. И все же, как бы я не пытался себя успокоить, тот ужас, что, казалось, пропитал не только стены вокруг, но и сам воздух, растирали мою волю в пыль.
Я был последним человеком в этом мире, тишина звенела в ушах, а шаги гулко отдавались, подхваченные темны ртами бесконечных провалов. Дракон звал меня, но его взволнованное движение не могло разрушить стены, которые я возвел, чтобы только не касаться того, что здесь произошло. И даже через стены дымка видений едва заметно скользила по моему сознанию. Я видел движение, слышал чужие крики, осязал чистую, неотвратимую смерть…
