Первым он применил сонное заклинание. По своей силе оно могло свалить с ног любого гиганта, а то и двоих, если бы они стояли рядом. Но мутирующее чудовище лишь чуть-чуть замедлило свое движение.
Потом пошли в ход все остальные умения из богатейшего магического арсенала, который был в распоряжении Кремона. При всем при этом он был вынужден еще и носиться по всему храму, потому что чудовище в большом прыжке пыталось достать до висящего на воротах колдуна, протаранить его щиты и сбить вниз. Приходилось петлять, вырываться вперед и вновь зависать на максимальной высоте. И уже оттуда раз за разом встречать целеустремленно атакующее животное. Именно животное, потому что от разумного создания в нем не осталось и тысячной доли.
Через час Кремон выдохся – и физически, и магически, и морально. Лишь в самый последний момент он удержался оттого, чтобы нанести чудовищу смертельный удар, – потому что заметил, что и оно устало и начало меняться. Только теперь все преобразования проходили в обратном порядке и гораздо медленней, из-за чего пришлось еще добрых пять минут побегать по опротивевшему храму, теряя последние капли колдовского могущества.
Наконец Кремон, шумно дыша, уселся спиной к воротам и с полным безразличием стал наблюдать, как из лужи воды, отфыркиваясь, выползает совершенно обнаженная, вернувшаяся в прежнюю форму Элиза Майве. Она взобралась на кровать, уселась там с ногами и только после этого, словно проснувшись, стала осматриваться по сторонам.
Вначале она увидела своего командира и поразилась его жалкому состоянию. Затем опустила взгляд на свои ноги – и вспомнила все. И сразу же началась новая истерика. Пришлось Кремону вновь добрых полчаса возвращать наследнице престола твердость духа. Только после этого она смогла рассказать о своих ощущения и воспоминаниях.
Оказалось, что в теле зверя она чувствовала и помнила себя совершенно отчетливо, но вот управлять им не имела ни малейшей возможности. Она могла лишь ждать трагического конца, оставаясь посторонним наблюдателем.
– Ты ведь мог меня убить? – спросила Элиза, закончив рассказ.
– Мог…
– Почему же этого не сделал?
Кремон пожал плечами:
– Не подумай, что ради тебя. Скорее ради… нас всех. И себя в первую очередь.
– Значит, в следующий раз ты меня опять сможешь остановить, не причинив вреда?
– Увы! – Молодой колдун упал спиной на кровать и внимательно прислушался к своей магической силе: – Во мне не осталось ни капли силы, и проклятый храм перекрыл все потоки мировой энергии. В следующий раз ты меня съешь и не подавишься.
Наследница престола вздохнула с полной безысходностью. Немного подумав, она приподнялась на локте и заглянула Кремону прямо в глаза:
– Значит… будешь меня насиловать?
– Тоже увы… Боюсь, что не смогу…
– Почему?! – экспансивно воскликнула девушка и с явной обидой прикусила нижнюю губку.
Невменяемый отвел взгляд и стал осторожно подбирать слова для объяснения:
– Понимаешь, Элиза, то, что я увидел… вернее, то, что представляло собой твое тело в момент мутации, навсегда отбило у меня охоту к близости с женщиной. И вопрос даже не в тебе, твое тело… мм… в его настоящем виде достойно всяческого восхищения, но вот зверь, который из него появился…
Оба долго молчали, глядя на серый купол потолка и перебирая в голове возможные варианты спасения. Однако по всему получалось, что их отряд здесь собственными силами не справится – слишком далеко находился этот странный храм-шар. А организовать и привести значительную помощь спасателям никак не хватит недели. Позже, конечно, возмездие настигнет всех виновных вьюдорашей без исключения. Зная, что Утерянный Путь существует, Дарина Вторая соберет наемников со всего света, но выковыряет этих мохнатых уродцев на белый свет Занваля. А уж тем более она это сделает, если не дождется возвращения из Каррангарр своей старшей дочери.
Жаль, что увидеть справедливый суд пленникам не придется. По всему выходило, что одноухий жрец не соврал, а значит, совсем через непродолжительное время перед Кремоном и Элизой вновь встанет страшный выбор: умереть или заменить смерть постыдным и грубым “удовольствием”.
В этом отношении Элиза Майве оказалась намного сообразительнее. Своим женским чутьем и прекрасно развитой интуицией она прекрасно сообразила, что может остановить Невменяемого в самый ответственный момент и тут же начала принимать надлежащие меры. Потому что трезво и цинично рассудила: лучше уж быть изнасилованной, находясь при этом без сознания, чем умереть, не осознавая этого.
Первым делом она подошла к мини-озеру в центре:
– Хм! Посмотри, как хорошо здесь все отражается!
Кремон непроизвольно откликнулся на приглашение и уставился на обворожительную и манящую женскую фигурку. Тогда принцесса игриво обежала вокруг лужицы, словно согреваясь, при этом одной рукой придерживая свою подрагивающую от бега грудь, которую считала самым действенным оружием в соблазнении любого мужчины.
Но молодой колдун опять скривился и отвернулся.
Тогда в ход пошли другие хитрости:
– Я пить хочу! Может, прямо отсюда напиться… вроде вода прозрачная и чистая.
– Не смей! – Невменяемый вскочил на ноги, а потом решительно схватил свою “сокамерницу” за плечи и поволок к дверям. – Там кто только не ходил грязными ногами! Давай лучше стучать будем! Ведь не собираются они нас целую неделю морить голодом и жаждой…
В тот же момент сверху послышался голос Одноухого:
– Конечно, не собираемся! Наоборот, для поддержания необходимого жизненного тонуса будем кормить вас самыми отборными и питательными продуктами.
В верхней трети сферы виднелось большое открытое окно, откуда по пояс высовывалась фигура жреца. Чуть сбоку от него еще два вьюдораша поспешно опускали огромную корзину с едой, фруктами и кожаными флягами с жидкостью. Лишь только корзина коснулась пола, крючок провис вниз, освободил захват и отошел в сторону. Веревку тут же вытянули наверх, – видимо, пленникам запрещалось иметь такие предметы.
– Этого вам вполне хватит до следующего раза, который будет через девять с половиной часов. Выживете – получите еще еды. Не понимаю, как тебе удалось спастись… Но вряд ли даже такие уникальные запасы магии, как у тебя, человеческий самец, в следующий раз помогут тебе уйти от набирающего силы зверя.
– Так он еще и усиливаться будет? – не выдержал Невменяемый.
– А как же! Кроме того, в каждую последующую мутацию он будет становиться в два раза больше.
Жрец хохотнул, и окно вновь стало почти не отличимым от окружающей поверхности.
