— Да, — прошептал Джим, — она не подозрительна…
— Да, — очевидно, все так и было. Девушка решила забрать вас и Комиссия начнет расследование, как только вы поправитесь. Как я понял, доктор уже дал положительную оценку вашему здоровью, поэтому предварительное слушание, вероятно, начнется утром…
— Что это будет за расследование?..
— Видите ли… в том-то и дело. Расследование не имеет ничего общего с судебной процедурой. Теоретически комиссия созвана для того, чтобы получить информацию. В действительности, и я думаю, вы уже поняли это, они хотят открыть судебное дело, обвинив вас в предательстве и измене.
— Вы сказали «как я уже понял это», — повторил Джим спокойно. — Почему вы решили, что я должен ожидать нечто подобное, возвратившись на Землю?
— Но… — Вилькоксин на секунду умолк и быстро взглянул на Джима. — Когда вы вместе с Высокородными улетали с Альфа Центавра, на Землю вернулся Макс Холланд, который доложил, что вам наплевать на приказы и вы будете действовать по своему собственному плану и попытаетесь поднять на Тронном Мире чуть ли не мятеж, и, естественно, Холланд скажет это завтра на комиссии. Разве вы не говорили этого?
— Нет. Я сказал, что буду руководствоваться только своими суждениями.
— Для комиссии это то же самое.
— Похоже на то, что ваша комиссия уже признала меня виновным… в чем там… в предательстве?
— Пожалуй, да. Тогда я буду вас защищать. И я бы не сказал, что мне все это нравится, опять-таки — как вашему защитнику. Вас выбрали из тысячи кандидатов, потратили много денег. Вас обучали лучшие специалисты — и все это для того, чтобы вы могли вести’, наблюдения на Тронном Мире. Правительству надо было решить, действительно ли мы забытая часть Империи или развивались самостоятельно. Правильно?
— Да.
— Значит, вы согласны? Очень хорошо. Но если поверить рассказу Ро, вместо того чтобы вести спокойно наблюдения, вы затеяли драку с Высокородными, как только вступили на борт корабля, и ранили одного. Потом вы и ваш телохранитель ввязались в какую-то придворную интригу, в которой погибли дядя Императора и его брат. Были убиты и охранники. Правильно?
— Данную ситуацию трудно понять, следуя только фактам. Они искажают картину.
— Вы хотите сказать, что Ро лгала? — требовательно спросил Вилькоксин.
— Я хочу сказать, что ее не так поняли, — ответил Джим. — Скажите, это она рассказала вам это или это просто пересказ?
Вилькоксин задумчиво поскреб свой подбородок.
— Это пересказ, — признался он, — но если человек, который все это мне рассказал, выступит так же убедительно на комиссии, то вам будет плохо.
— Значит, комиссия предубеждена против меня?
— Пожалуй…
Вилькоксин задумался, потом внезапно вскочил и зашагал взад и вперед по комнате.
— Скажу вам честно, я был не в восторге, когда меня назначили вашим адвокатом. Может быть, я и сам был немного предубежден. Я говорю так, не потому что вы переубедили меня, — торопливо сказал он. — Но, возможно, вы говорите правду!
Вилькоксин вновь сел у постели Джима.
— Ну что ж, давайте послушаем ваш рассказ. Итак, вы покинули Альфа Центавра.
— Я отправился на Тронный Мир, чтобы выяснить, посещали ли Высокородные нашу планету или нет. Все, что случилось там, было следствием моих поисков и наблюдений!
— И это все? — спросил Вилькоксин.
— Пока что да. Я выступлю перед комиссией и все подробно расскажу, если они, конечно, выслушают меня.
— Но вы же должны понимать, что без исчерпывающей информации я не могу быть полезным вам.
— Да, но если быть откровенным, я вам не доверяю. Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Просто вы вряд ли поймете мой рассказ, не побывав на Тронном Мире.
— Да, но ведь… на Тронном Мире не побывал еще ни один землянин.
— Совершенно верно. Никто из землян не поможет, мне, особенно когда Макс Холланд собирается свидетельствовать перед комиссией, которая уже заранее решила предать) меня суду за измену.
— В таком случае я не могу быть вам полезен.
Вилькоксин вскочил и направился к двери.
— Подождите. Возможно, вы не поможете как защитник, но помогите мне как человек.
— Как?
Вилькоксин повернулся, но его рука лежала на дверной ручке.
— Начнем с того, что я попрошу вас считать меня невиновным, пока не будет доказано обратное.
Адвокат минуту постоял у двери, потом его рука упала и он медленно подошел к Джиму.
— Извините, ну хорошо. Что я могу сделать для вас?
— Видите ли, я думаю, вы можете завтра пойти со мной на заседание комиссии как мой защитник. А пока я буду рад, если вы ответите на несколько вопросов. Во-первых, почему комиссия, Правительство и весь народ так хотят обвинить меня в предательстве, когда я всего лишь вернулся живым с Тронного Мира и привез ценнейший звездолет, Высокородную и Старкиена? Я просто не понимаю, как это сочетается с мнением о моей измене. Конечно, есть Макс Холланд, который обвиняет меня во всех смертных грехах. Но если у них имеются только его показания, я думаю, беспокоиться нечего.
— Как вы не понимаете? — Вилькоксин нахмурился. — Все разговоры начались потому, что они боятся мести Высокородных, которые могут сделать с Землей все что хотят.
— Почему?
Адвокат даже поперхнулся.
— Может быть, потому, что дядя и брат Императора мертвы. Разве Империя не будет мстить за них?
Джим ухмыльнулся.
— Вам смешно!? — удивился Вилькоксин.
— Нет. Просто теперь я понял, почему меня решили обвинить в предательстве. Ведь, насколько я знаю, измена карается смертью.
— Иногда… но при чем здесь?…
— Боюсь, что не могу вам объяснить, — ответил Джим. — Скажите, вы не могли бы встретиться с Ро?
Вилькоксин покачал головой.
— Я попытался сделать это раньше, но мне не разрешили даже приблизиться к кораблю.
— А передать записку?
— Возможно, хотя я и не знаю, доставят ли мне ответ.
— Это не обязательно, — сказал Джим. — Она отдала меня Темным врачам без протеста. Следовательно, Ро доверяла им. Отсюда вывод — она не знает, что собирается эта комиссия сделать со мной завтра… Ей надо рассказать о расследовании.
— Пожалуй да, — сказал Вилькоксин. Потом добавил: — Я передам ей все. Если не будет выхода, я позвоню завтра утром… они, несомненно, вызовут ее, чтобы она повторила рассказ для комиссии. Ро будет присутствовать на расследовании.
— Если вам удастся поговорить с ней вечером, я буду вам очень благодарен.
— Посмотрим. Но чем она вам поможет? Ведь она не даст других показаний.
