И он действительно приближался: Синяя Звезда на лбу горела, будто посыпанная углями, голова взрывалась изнутри голубым светом. И почему, во имя всех богов, настоящих и вымышленных, ей взбрело в голову стать волшебницей?.. Надо было задаваться этим вопросом много лет назад, а сейчас уже поздно. Литанда крепче сжала в руке грубую деревянную рукоять кухонного ножа и изо всех сил ткнула им в нависшее над двором пятно тьмы более черной, чем ночь.
Литанда точно не знала, кто издал оглушительный крик, поглотивший весь мир: кричала ли сама она от ужаса, или же вопль исходил из необъятного черного вихря, что кружился вокруг Идущего? Ее подхватил ураганный порыв ветра и бросил во влажную тьму. В голову успела прийти страшная мысль: а что, если оставшиеся на лезвии ножа травы превратят Идущего в огромного борова Хаоса? Что ей тогда с ним делать? Но в руке она держала нож сообщницы Идущего Позади, сообщницы по магии Хаоса. Литанда вонзила его в сердце существа и вцепилась изо всех сил, хотя ветер швырял и крутил ее из стороны в сторону.
Тут раздался шумный вздох, будто размоталась огромная катушка, и Литанда обнаружила, что стоит во дворе, а Френнет крепко ее обнимает. Галка пронзительно выкрикивала: «Он исчез! Он исчез! Хорошая девочка, хорошая девочка!»
Он исчез. Во дворе совсем не осталось магии, лишь туман на влажных камнях. За спиной Френнет на кухне Литанда увидела смутную тень. Она вошла внутрь и обнаружила там приземистого, полного мужчину, завернутого в плащ. Гимлет, собачий мошенник, он собирался уходить.
— Я ищу хозяйку, — свирепо заявил он. — Тут слишком шумно для меня, слишком много суеты. А, вот и девушка. Ты, — сварливым тоном обратился он к Френнет, — где твоя хозяйка? И мы договаривались, что ты придешь ко мне в комнату.
— Я теперь сама себе хозяйка, господин, — твердо ответила девушка. — И я больше не продаюсь. А что касается хозяйки таверны, то я не знаю, где она. Можете поспрашивать о ней у небесных врат, ну а если там ее нет, то сами догадаетесь, где искать.
Около минуты тугоумный Гимлет пытался переварить смысл ее слов, но когда понял, бросился к Френнет с кулаками:
— Так, значит, я зря за тебя заплатил!
Литанда пошарила в кармане мантии и протянула ему монету:
— Держи. Не сомневаюсь, что сделка принесет тебе прибыль, как обычно. А Френнет пойдет со мной.
Гимлет уставился на монету и торопливо сунул ее в карман. По круглым, ошеломленным глазам мошенника Литанда поняла, что он никогда не держал в руках таких больших денег.
— Как скажете, добрый господин. Мне пора идти, дела не ждут. Может, мне удастся хоть завтрак получить?
Литанда указала на висящие на стенах куски мяса:
— Чего-чего, а ветчины здесь в избытке.
Гимлет глянул на стену, громко сглотнул и содрогнулся:
— Нет уж, спасибо.
Ссутулившись, он вышел в темноту, и Литанда повернулась к девушке:
— Нам тоже пора уходить.
— Мне правда можно пойти с вами?
— По крайней мере на первое время, — ответила Литанда. Девушка это заслужила. — Быстро собирайся, можешь взять все, что захочешь.
— Отсюда я ничего не возьму. Но что будет с другими постояльцами?
— После смерти ведьмы они снова превратятся в людей. По крайней мере те из них, кого не подали к столу в виде отбивных. Посмотри. — Литанда повернулась к стене. И действительно, куски ветчины обрели кошмарный вид, не имеющий ничего общего со свининой. — Пошли отсюда.
Вместе они зашагали по дороге навстречу поднимающемуся солнцу, а галка летела позади и выкрикивала: «С добрым утром, дамы! С добрым утром, дамы!»
— Еще до восхода солнца я сверну этой птице шею, — заметила Литанда.
— А как же, — согласилась Френнет. — Или оглушите ее волшебством. Могу я спросить, почему вы путешествуете в мужской одежде, госпожа?
Литанда с улыбкой пожала плечами:
— А ты бы не стала?
Перевод Ирины КолесниковойДжеймс Бибби
Последняя из ведьм
Джеймс Бибби (родился в Великобритании в 1953 году) известен как автор цикла юмористических произведений в жанре фэнтези о Ронане-варваре, первая книга которого так и называется — «Ронан-варвар» (1995). В последнее время Бибби экспериментирует с другими идеями, а самым новым его произведением является представленный ниже рассказ, который весьма изящен и саркастичен.
Пол Инкман затянулся сигаретой, облокотился на потертый парапет моста, сложенный из песчаника, и посмотрел вниз, на плавно струящиеся воды реки. На фоне ярко-голубого отражения неба черным контуром вырисовывался его собственный мрачный силуэт.
Казалось, в воздухе висит немой вопрос: «Что, черт возьми, ты, неудачник, делаешь здесь? Аптон-на-Ди? Да тут еще малолюднее, чем в Борнмуте ночью в понедельник. Что же происходит с твоей карьерой?»
Пол, сколько помнил себя, всегда хотел стать военным репортером на телевидении. Еще ребенком он рисовал себе захватывающую перспективу стать одним из тех крутых, неформально одетых героев, искрение вещающих в камеру откуда-то из невообразимого далека, с пыльных чужеземных дорог, мимо которых целеустремленным маршем проходят солдаты, с грохотом проезжают танки, удрученно плетутся беженцы… Когда в возрасте двадцати двух лет он в должности простого репортера оказался на региональном телевидении, то расценил это как первую необходимую ступень карьерной лестницы, что вознесет его к высотам национальной тележурналистики. Сварливость начальства, установку лесов для освещения и пинки непонятно отчего прославившихся глупцов Пол воспринимал как неизбежные издержки на пути к славе, богатству и скорому признанию.
Каково же было спустя шесть лет убедиться, что по вожделенной карьерной лестнице он не продвинулся ни на дюйм! На региональном телевидении Пол Инкман был все той же мелкой сошкой: по-прежнему делал репортажи о марафонских забегах восьмидесятилетних старичков и о приходских священниках, разъезжающих на мотоциклах; его вновь и вновь отправляли в ничем не примечательные маленькие поселки вроде Аптона-на-Ди, чтобы рассказать о несуществующих деревенских привидениях. Почему-то он ни разу не набрел ни на одно значительное событие из тех, что переходят в разряд национальных новостей и способствуют быстрому взлету по службе.
Его посетило чувство, что и нынче ничего путного не выйдет. Вздохнув, Пол разжал пальцы; окурок по спирали полетел к воде, течение подхватило его и унесло под мост.
— Ничего достойного мы тут не найдем, я уверен на все сто, — повернулся он к своему оператору Тони.
