Сразу после этого они переехали в другой город. И с тех пор Сара старалась держать свои способности в тайне, но проколы все равно порой случались. За двумя значительными инцидентами вновь следовали переезды. Зато теперь и ей самой, и родителям казалось, что Сара наконец-то научилась контролировать себя, и в этой славной деревушке они прожили больше двух лет. Вот будет стыдоба, если тот мужчина неприятной наружности что-то заподозрил…
С легким сердцем и улыбкой на губах Сара добралась до дома, совершенно не подозревая об удивительном сюрпризе, уготованном ей судьбой.
— Вовсе нет, никакой шикарной подружки я тут не цеплял! — Пол Инкман бросил в реку очередной окурок и усилием воли подавил раздражение. — Говорю тебе, Эндрю, ничто бы не заставило меня минутой дольше задержаться в здешней глухомани. Но я нашел сюжет, причем потрясающий! И он обещает обернуться настоящей сенсацией.
— Что, поважнее одноразового показа в новостях? — прозвучал вопрос. В голосе редактора новостей сквозила заинтересованность.
— Значительно существеннее, — заверил Пол. — Хватит и на несколько выпусков, и на специальный репортаж. Причем не местного, а международного значения.
— Отлично. — Эндрю на мгновение задумался, и Пол услышал странный звук, будто кто-то постукивал по зубам карандашом. — Возможно, из этого и впрямь выйдет толк. Сью как раз ищет тему для своей программы. Она больше не снимает сюжет о восьмидесятилетней проститутке: милая старушка померла от сердечного приступа, развлекая клиента. Пришлю ее прямо к тебе — Сью, разумеется. Все. До скорого.
Телефон умолк. Пол несколько секунд в ярости поджаривал его взглядом, пытаясь совладать с желанием швырнуть им о каменную стену.
Сью Перриго! Самодовольная дрянь! Пол трижды выругался вслух, а потом еще разок — про себя. Он уже потерял два лучших репортажа из-за этой наштукатуренной пустоголовой бимбо, и теперь есть шанс оказаться в дураках в третий раз. Ну уж нет, только не сейчас! Он изо всех сил постарается раскрутить сюжет своими силами.
Пол быстро соображал. Действовать надо незамедлительно и разнюхать как можно больше. Еще следует привлечь на свою сторону Тони, что будет несложно, поскольку дамочку всегда снимает ее собственный ручной обласканный оператор, стараниями которого Сью всегда выглядит на телеэкране сногсшибательно. Когда же она приедет, будет несложно убедить ее в том, что охотиться за химерами бесполезно. Хотя само по себе это не очень-то здорово: взрывной характер Сью Перриго стал притчей во языцех. А потом, когда страсти утихнут, они вместе с Тони незаметно для всех приедут сюда и сделают собственный подробный репортаж, который станет настоящей сенсацией.
Пол плотоядно усмехнулся. Хоть та маленькая девочка и не знает об этом, но именно с ее легкой руки он получит повышение, а вслед за ним — известность и благосостояние.
— В гости? С ночевкой? После того, что случилось в последний раз? — Саре даже показалось, что отец готов взорваться от возмущения.
— Но, папочка, мне тогда было всего семь лет! К тому же мне казалось, что я поступаю правильно. Вы с мамой ведь всегда говорили, чтобы я поступала правильно, верно?
Потеряв дар речи, мистер Паркер бормотал и шипел, словно закипающий чайник, и его супруга поспешно пришла на выручку:
— Сара, когда раздраженные взрослые люди велят разбушевавшимся детям исчезнуть, это всего-навсего означает, что малышам следует уйти с глаз долой.
— Теперь-то я это знаю! Но…
— Бедная миссис Харрис, она так и не смогла оправиться с тех пор! — Отцу все же удалось совладать с голосом, и он вновь вступил в беседу. — А прочие твои выходки…
— Но Трейси была моей лучшей подругой! И ей так хотелось, чтобы пошел снег!
— Я понимаю, дорогая, — вновь заговорила мать. — Но лучше бы он пошел на улице. Папе Трейси пришлось целых два часа махать лопатой и выкидывать это безобразие в окно спальни.
— Я же извинилась! И потом, мам, когда это было? По крайней мере с тех пор, как мы переехали в Аптон, ничего такого не произошло, так ведь?
— Ну, можно и так сказать… Хотя не совсем. Не было таких происшествий, в которых смогли бы счесть виновной тебя.
— Ну вот видишь!
Миссис Паркер посмотрела на дочь и вздохнула:
— Милая, не прибраться ли тебе в своей комнате? А мы с папой пока поговорим.
Сара была совсем малышкой, когда миссис Паркер поняла, что младенец наделен, мягко говоря, необычайными способностями. Но если большинство матерей были бы до глубины души взволнованы летающими по воздуху бутылочками для кормления и подгузниками, менявшимися сами собой, то мама Сары, надо сказать, в значительной степени ожидала чего-то в этом роде. Дело в том, что она отлично помнила собственное детство и бабушку — невысокую и полную замкнутую пожилую даму, которая могла творить удивительные вещи и была глубоко разочарована, что ни дочери, ни внучке ее способности не передались. А еще в семейных преданиях говорилось о прапрабабушке Притчард, которая родилась в Пендле…[49]
Отец Сары вовсе не был готов оценить реальное положение дел, но в конце концов и ему пришлось признать очевидное. И с тех пор Паркеры посвятили жизнь… да честно говоря, они не могли с полной уверенностью сказать, оберегают ли Сару от мира или же мир от Сары. Оба знали наверняка, что если в современном мире, напичканном коммуникациями, телевидение или газеты прознают об их дочери, то погубят ее жизнь. Но они понимали и то, что жизнь в полной изоляции также не пойдет ей на пользу.
Посему родители сочли наиболее разумным придерживаться золотой середины. В целом все складывалось неплохо, но трижды последствия Сариных действий объяснить не представлялось возможным, поэтому им приходилось спасаться бегством. Когда они переезжали в последний раз, миссис Паркер подумала, что было бы нелишним поселиться недалеко от кого-то, кто наделен способностями, схожими с теми, которыми обладала ее дочь. Но когда она поделилась мыслями с Сарой, та без тени сомнения ответила:
— Нет, мамочка. Больше таких, как я, нет — это точно. Если бы кто-то был, я бы… их почувствовала. Так было, когда я была маленькой: где-то в глубине души такое чувство, вроде огонька… Он не сильно горел, но все время. А однажды утром я проснулась и поняла, что его больше нет. Нет той родной души: она, наверное, умерла, и я осталась одна. Я — последняя из ведьм, вот так-то.
С того дня мистер и миссис Паркер стали охранять покой дочери вдвое бдительнее и приучать ее к строжайшей самодисциплине. Первое время Сара пыталась уклониться, но затем привыкла; если происшествия и случались, то были незначительны и легко объяснимы. Но за последние месяцы родители заметили, что Сара наконец-то научилась держать свои способности в тайне. И сейчас миссис Паркер склонялась к выводу, что возросшую ответственность стоит поощрить увеличением свободы.
