— Оно дает тебе силу, чтобы гадать на Ливак и остальных? — тотчас спросила Хэлис.
— Стоит попробовать еще раз. — Узара протянул руку, чтобы взять у Аллин кольцо, но остановился и внимательно посмотрел на Гуиналь.
— В чем дело? — Барышня слегка покраснела.
— Мне просто интересно, — медленно ответил маг, — что случится, если ты его примеришь?
Реттасекк, острова эльетиммов
11-е предлета
— Вы готовы? — Сорград посмотрел на Райшеда и Шива.
— Не волнуйся. Мы уже делали это. — Я с притворным спокойствием улыбнулась Райшеду. Он держался невозмутимо, но я видела, что он тревожится за нас обоих.
— Пошли! — Грен уже выглядывал из колючих кустов, растущих вдоль длинной запруды между нами и замком Олрета. О дамбу плескалась вода. Недавний прилив загнал ее в открытые шлюзы, и теперь, закрытые, они будут удерживать ее, сколько нужно. Мы связывали наши планы с той водой.
— Вперед, — приказал Сорград, и Грен побежал, держа наготове длинные ножи. Мы с Сорградом мчались за ним по пятам, выбивая сапогами пыль из утоптанного верха дамбы. Высокие стены мельницы заслоняли нас от замка, но мы не собирались рисковать.
Дверь была незаперта, в этом просто не было необходимости. Не останавливаясь, Грен влетел в нее и прямо с разбега ударил какого-то мужчину, разинувшего рот от неожиданности. Эльетимм рухнул на пол, темная кровь растеклась по муке, запорошившей все кругом. Его рот так и остался разинут, как стоящий рядом мешок, в который сыпалась из желоба мука. Я не ждала, когда Грен ударит второй раз, чтобы убить этого человека, а помчалась за Сорградом вверх по лестнице на второй этаж просторного здания.
Мельник, следивший за огромными жерновами, услышал внизу суматоху, но, не имея под рукой никакого оружия, встретил смерть под бесстрастным клинком Сорграда. Мне было жаль этих двух бедняг, погибших только из-за того, что они оказались не в том месте, но пока меня больше заботило спасение собственной шкуры.
— Останови зерно! — приказал Сорград.
Я уже была у желоба, по которому оно поступало из загрузочной воронки на верхнем этаже. Костяная заслонка бросалась в глаза, и я вогнала ее до упора. Сорград тем временем разбирался с рычагами. Эти рычаги управляли жерновами и соединялись с водяными колесами, находящимися далеко под нами. Я услышала нарастающий рев воды, хлынувшей через шлюзы.
— Грен нашел нужные канаты! — Мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать грохот мельницы, теперь стремительно набирающей обороты.
— Он не дурак. — Сорград сделал что-то, и жернова завращались быстрее. — Особенно когда есть возможность повеселиться.
Я наблюдала, как зерно, оставшееся между жерновами, перемалывается в мелкую пудру. Она сыпалась через край камня все более тонкими струйками.
— Мы здесь почти закончили.
Сорград открывал люки, через которые мешки с зерном поднимались лебедками на верхний этаж мельницы. Снизу вырвались белые клубы, и он закашлялся.
— Закрой ставни.
Делая, как он велел, я внимательно следила за жерновами. Скрип, подобный скрежету ножа по глиняной тарелке, подсказал мне, что зерно в них кончилось.
— Пора уходить, — предупредила я горца.
Сорград знал не хуже меня, что случится, когда те шершавые камни, не имея зерна для помола, высекут искры друг из друга. Не тратя времени на лестницы, каждый из нас схватился за плетеную кожаную веревку и скользнул через ближайший люк на нижний этаж. Воздух здесь был непрозрачный от белой пыли. Я закашлялась и стала щуриться. Грен все еще вспарывал ножом мешки, горстями разбрасывая вокруг муку.
— Бежим!
Ему тоже не надо было повторять дважды. Весь белый, словно заметенный снегом, Грен без промедления кинулся к двери. Я едва не наступала ему на пятки, а Сорград бежал сразу за мной.
— Насколько остры те жернова? — крикнул Сорград, когда мы неслись обратно по дамбе. — Насколько тверды?
— Я не разглядывала!
Впереди, за колючими кустами, я увидела настороженный взгляд Райшеда. Рядом стоял Шив, его костлявое лицо явно выражало опасение.
— Ложись! — махнула я им рукой.
В тот же миг мельница позади нас взорвалась. Грохот был невероятный. Он так ударил по ушам, что у меня в голове зазвенело. Следом налетела воздушная волна, заставившая споткнуться сначала меня, потом Грена. Когда она докатилась до Райшеда и Шива, я услышала, как трещат кусты, за которыми они скрывались. Не причинив им большого вреда, эта волна понеслась дальше, чтобы потеряться на поросшем кустарником просторе. Тучи испуганно кричащих птиц взлетели с пруда и скалистых берегов за дамбой.
Со всех сторон посыпались обломки. Ставни, целиком сорванные с незастекленных окон, летели далеко через мельничный пруд или шлепались в освобожденные воды, несущиеся к морю. Осколки шифера, просвистев в воздухе, стучали по камням дамбы. Порядочный кусок ударил меня прямо в спину, и я невольно сгорбилась, проклиная его. Куски поменьше забарабанили по голове и плечам. Раздался еще один мощный грохот, и дамба содрогнулась. Значит, рухнул пол или стена. Но я не обернулась, пока мы не достигли относительной безопасности колючих кустов. Райшед вышел, чтобы поймать меня, и я прыгнула с дамбы прямо в его объятия. Нырнув обратно в кусты, я прижалась к моему возлюбленному, тяжело отдуваясь.
Грен бросился на землю рядом с нами, его грудь вздымалась, лицо светилось ликованием.
— Вот так-то, Шив. Ни капли магии не понадобилось!
Шив взирал на развалины мельницы с ужасом и смехом.
— Неудивительно, что ты не чувствуешь нужды учиться в Хадрумале, Сорград.
Горец с любопытством оглянулся.
— А вы, маги, можете мне объяснить, почему от одной искры мука в воздухе взрывается как рудничный газ?
Я изогнулась в объятиях Райшеда, чтобы посмотреть, чего мы добились. В тот единственный раз, когда я позволила Грену уговорить меня на это безумие, мы имели дело с маленькой ветряной мельницей. Тогда мы превратили ее в щепки. Поэтому я поразилась, увидев нынешние развалины. Я никак не ожидала, что это большое, прочное здание так пострадает.
— Жаль, хорошего пожара не будет. Эти люди используют слишком мало дерева, — разочарованно заметил Грен.
— Нам и этого довольно, — покачал головой Райшед, глядя на руины.
В каждой стене мельницы зияла огромная брешь, из которой все еще сыпались камни. Сломанные балки и стропила падали на груду валов и зубчатых колес, которые раньше вращали жернова, поднимали мешки и творили все остальные тайны мельничного ремесла. Стремительно разгорающийся огонь заполнил пустое сердце поврежденного здания, прожорливые языки пламени взлетали все выше. Когда вездесущий ветер услужливо раздул пожар, его жадный рев заглушил резкие звуки дальнейшего обрушения.
