Глубоко вздохнув, я прислушалась к Забаве. Она ответила далеким робким окликом. Она боялась. Ей было страшно, что она здесь одна, а я где-то далеко в темной пещере. Посмотрела вниз. Лахрет спешился и стал возле парадного входа, замерев в ожидании.
– Лирит! – позвала я его нура. – Что мне делать?
– Лахрет сказал, чтобы ты никуда не летела и оставалась на месте. Я буду рядом, - подлетая, ответил он, пахнув на меня порывом хвойной свежести. – Я защищу тебя.
– Не думаю, что меня кто-то тронет… - оглянулась я вокруг. – Расскажи, что здесь было, пока я была без сознания, а Забава спала. Ее кто-то пытался тронуть?
– Нет… Забава все это время спала, кроме того момента, когда ты должна была прийти к ней продолжить сон. Она очень тебя звала, но ты не отвечала и тогда мы с Лахретом забеспокоились серьезно. До этого мы искали тебя только на территории Небесного Ира. Потом, когда поняли, что тебя здесь нет, полетели в атконнор и даже в твой родной поселок Со.
– Как? Я не…
– Не переживай, мы не беспокоили жителей, только просмотрели территорию. Когда поняли, что тебя там нет, стали тщательно обыскивать весь атконнор. Тебя искали по всему Земному Иру. Как вдруг, почувствовали всплеск силы… Когда королевы вступают в бой, все из нашего рода это чувствуют. Мы с Лахретом, как и все наездники, полетели по зову всплеска. Тут мы увидели вас… Кара раздавлена. Она не скоро придет в себя… - Лирит моргнул нижними веками, смерив меня, то есть Забаву, с ног до головы. – Еще там, в небе, когда вы только боролись, мы с Лахретом поняли, что сама бы Забава не справилась. Ей нужен был стимул и сила эмоций. Поэтому мы поняли, что ты связалась с нею, но боялись в это поверить, так как это под силу не каждой женщине… Такое было лишь несколько раз в истории Иридании.
Если бы у Забавы были волосы на голове, они, наверное, зашевелились от полученной информации. И вправду, мир перевернулся и притаился, ожидая действий королев и наездниц. Что будет далее. Я посмотрела вниз, где ходил взад-вперед Лахрет в ожидании тех, кого он позвал. Я ощущала его напряженную работу мыслей. Он продумывал ходы, просчитывал и… боялся… за меня… его сердце дико сжималось в страхе, что со мной что-то могут сделать. Это мешало ему трезво мыслить. Он постоянно заставлял себя собраться и откинуть негативное. Из здания выбежал стройный мужчина и остановился возле Лахрета. По плавным жестам узнала Крафа. Он спросил что-то. Я прислушалась, и удивительная способность Забавы сразу услужливо усилила слух в десятки раз так, что мне показалось, что они разговаривают рядом:
– Где она? – молодой человек говорил с прерывающимся дыханием.
– Она не знает. Говорит, где-то в пещере. Ей завязали глаза, - Лахрет выжидающе смотрел в небо. – Я думаю, в районе Нодсронского побережья.
– Как она туда попала? – Краф источал искреннюю обеспокоенность и чувство вины.
Лахрет кинул на него мрачный взгляд и снова поднял голову:
– Мара.
Этого Крафу было достаточно. Дальше он себе все объяснил сам. Он закинул руку за затылок, задрав высоко локоть, и шокировано расширил глаза.
– Она все-таки решилась на это… Я думал, что побоится тронуть кашиасу, тем более наездницу дочери ее Кары. Она, что, действительно не понимает всю безумность этой идеи? Она же себе подписала смертный приговор! Если это все обнародуется… ее же четвертуют! – в голосе Крафа дрожал ужас.
Лахрет смерил друга взглядом и хмуро ответил:
– Если узнают… чтобы обнародовать эту информацию, нам нужны самые веские доказательства. И самым лучшим будет Лана. Живая, - при этом его голос дрогнул. – Если Мара учует опасность, она пойдет и на крайние меры…
Краф превратил глаза в блюдца и распахнул рот:
– Она не посмеет убить наездницу королевы!!! Тем более, после сегодняшнего инцидента!!!
Ноздри Лахрета расширились в гневе, а лоб прорезало три суровых морщины:
– Нет, Краф, как раз это событие ее и подтолкнет. Лана своим необдуманным поступком выбила у нее почву из-под ног. Неограниченная власть вытекает сквозь пальцы Мары. Ее Кара пала! Мир вокруг нас дрогнул. Все в ожидании. Ты видел, что сегодня было? Это конец правлению Мары. Ниясыти в ожидании действий Забавы. Они готовы ее слушать. Они уже ее слушаются!
– Но ведь она же маленькая! – брови Крафа взлетели до макушки.
– Ниясыти знают. Но они видели и другое. Они почувствовали ее наездницу. Все. И они видели действия Шимы. Эта королева действовала против своей наездницы, что, если честно, меня очень озадачило. Неужели, Лана сумела затронуть эту королеву настолько? – говорил Лахрет, скорее размышляя вслух, чем желая поделиться информацией с Крафом, но тот мотал себе на ус и внимательно слушал лорта. Лахрет же продолжал: - Теперь ниясыти в замешательстве. Впрочем, как и люди… Власть ушла от прежней шиасу, но и в руки Ланы еще не перешла. Ее нигде нет. Это очень плохо… - он прерывисто вздохнул и сморщил лоб. - Мы с тобой в курсе, что кое-кто не хочет, чтобы она вернулась. Тогда полетит много голов. Если Забава будет и дальше действовать в таком же духе, мы можем потерять и Лану, и Забаву! Мы должны опередить Тирета и Мару. Нам нужно действовать быстро и без промедлений. Каждая секунда приближает нас к поражению... – Лахрет поджал губы и стиснул челюсти.
– Как ты думаешь, Тирет уже в курсе случившегося сейчас?..
– Ниясыти в курсе. Все. А значит, и Тирет тоже… Я не буду тебе объяснять, что может произойти… Он так просто не отступит.
Краф ничего не ответил, лишь потрясенно глядел на моего мужа. И я тоже. Лахрет осудил меня, назвав мои действия необдуманными. Но я не могла поступить иначе! Как?! Подчиниться Каре и не искать возможности спастись? Позволить Забаве всю жизнь безропотно прятаться в стороне, как это делают все королевы? И вообще, если меня не станет, то что станет с моей Забавой? Не хочу об этом пока думать. Но Лахрет рассердился на меня! Мои действия действительно рушили все, что он с таким трудом строил. Ведь и вправду, Мара может от отчаяния натворить страшных дел, только чтобы не потерять столь вожделенной и дорогой власти. То, что сейчас произошло, может ее побудить к радикальным действиям, и, скажу, не во благо мне и моей Забаве! Страх сковал легкие, мешая дышать. Последние слова Лахрета молотом о наковальню звенели в мозгу, и я уже не слышала их дальнейший разговор. Он слишком холодно говорил обо мне. Не как любящий муж, потерявший жену, а как следователь, стремящийся разобрать дело. Может, так и надо. Паника и слезы сейчас не помогут. Однако я посмела спросить себя, что его больше расстроило, что я в плену и могу лишиться у тараков жизни, что его любимую похитили, или то, что его планы рухнули и столь трудно доставшаяся власть уходит из рук? По его каменному сосредоточенному лицу ответить было трудно. Больно ли ему? Или он расчетливо думает о своих действиях? И почему я задаю себе эти вопросы и никак не могу отделаться от сомнений в его чувствах? Одно сейчас поняла точно, что сомнения рождаются у меня из-за власти, которую мне навязали против моей воли. Она мешает мне понять его истинные намерения и мысли. Она мешает мне распоряжаться моей жизнью так, как мне хочется. Такова участь всех властьимущих.
