Они продолжали работать веслами.
— А где вход в пещеру? — спросил Бэйр, отирая с лица льющийся ручьями пот.
— На южной стороне острова, нам надо обойти его вокруг, — ответил Араван, настраивая парус.
— И долго нам идти?
— Если срежем угол, то не более четырех миль.
Бэйр бросился поворачивать нок–рей, поскольку ветер дул с траверса.
— А остров большой?
— Мили четыре с востока на запад и примерно три мили поперек.
— А сколько времени осталось до наступления Триады?
— Примерно четыре часа.
Бэйр обреченно выдохнул сквозь стиснутые зубы:
— Мы сделаем это, Араван? Мы будем там вовремя?
Эльф закрепил руль и мрачно ответил:
— Только если Руалла смилостивится.
Они поплыли через пролив с чистой водой, цвет которой из–за огромной глубины казался эбеновым, паруса «Шлюшки» наполнял легкий бриз, дующий с траверса правого борта.
А время шло, солнце спускалось все ниже к горизонту. Они огибали выступающую часть острова — высокую и отвесную скалу, — а затем пошли под углом к востоку. Араван настраивал парус, а Бэйр управлялся с рулем.
— Нам осталось две мили, и у нас в запасе два часа, — внезапно сказал Араван.
Бэйр посмотрел на наполненный ветром парус:
— А ветер сейчас дует нам как раз в корму, дядя. Так неужто мы не доберемся до этой пещеры прежде, чем наступит Триада?
— Может быть, да, а может быть, и нет, это мне неизвестно, — ответил Араван, сжимая в руках румпель.
И снова они плыли навстречу времени, назначенному судьбой, по крайней мере так считал Бэйр… А также навстречу смертельной опасности. Они прошли еще милю, легкий бриз по–прежнему дул в корму.
— Иди вперед, Бэйр, — сказал Араван, — будешь говорить мне, куда вести корабль. Вход в пещеру вот–вот покажется. Это огромная расселина в скале.
— Мне помнится, ты говорил, что он скрыт от глаз неким миражем, — сказал Бэйр, перебираясь с кормы на нос.
— Так оно и было, но, когда Дарлок был убит, его заклинания потеряли силу. Однако, даже если бы этого и не случилось, ты своим взглядом смог бы обнаружить, где вход, даже сквозь мираж.
— Наверное, — согласился Бэйр и, согнувшись, пролез под парусом. Внезапно он вскрикнул и вытянул руку вперед, указывая на что–то.
Араван, присев на корточки, посмотрел из–под паруса туда, куда указал Бэйр, и из его груди вырвался стон…
Над темной расселиной, выходящей из–под воды и подымающейся по отвесному утесу, как страж у входа, лежал ржаво–красный дракон.
Лишь один час оставался до наступления Триады.
МАРТ 5Э1010
(настоящее время)
Войска отступили с поля боя, и на нем осталось лежать почти триста тысяч своих и неприятельских трупов и тех, кто умирал от ран. Наибольшие потери понесли люди, хотя ряды эльфов, варорцев, гномов, баэронов также сильно поредели: были зарублены, заколоты, сражены стрелами, дубинами, растоптаны… Кровь пропитала землю, и над полем висел ее горьковатый запах. В удушливом воздухе слышалось громкое карканье черных воронов, слетевшихся на пир. Рыдания, стоны и мольбы о помощи смешивались с плачем о любимых, с которыми не суждено будет встретиться. В предрассветном сумраке эти скорбные звуки разносились над долиной, но оставались без ответа. Среди поверженных лежал и Верховный правитель; ворон, опустившись ему на голову, выклевывал его мертвые глаза.
Шум сражения стих. Согласно отданному Верховным правителем приказу армия союзников смогла в конце концов разделиться — авангард Золотой Орды столкнулся с ожесточенным сопротивлением. Южане понесли огромные потери, и обе вражеские армии решили сделать передышку, подсчитать потери и дождаться, пока Золотая Орда в полном составе переправится через Аргон.
Войска Верховного правителя отступали на запад в сторону Красных холмов, оставив за собой горящий лагерь: палатки, повозки, фургоны, продовольствие, оружие — все то, чем они не успели воспользоваться в жестокой битве и, торопясь с отходом, не смогли собрать и взять с собой,— все было предано огню. Они отступали на запад, оставив на поле боя мертвых и умирающих, а за их спинами полыхал огонь и дым поднимался в небо.
Впереди ехал Рион — теперь он был Верховным правителем — горестные морщины пролегли по обеим сторонам его рта.
Трое суток они медленно двигались по Пендвирской дороге, и наконец на горизонте слева замаячили Красные холмы.
Когда они добрались до предгорья, семнадцатилетний Верховный правитель объявил:
— Здесь мы сделаем привал.
— Мой господин, — возразил лорд Штейн, — я знаю о том, какое решение вы приняли, но численность неприятеля намного больше, чем мы можем себе представить, да еще с примкнувшими к нему проклятыми южанами. Почему бы нам не отойти к Гюнарскому ущелью, а может быть, и еще дальше, куда враг не сможет проникнуть со всем своим громадным войском?
Рион, задумавшись на мгновение, ответил:
— Мой отец говорил, что, сражаясь где бы то ни было, мы можем и мы должны дать тем, кто нам дорог, время, чтобы найти убежище на западе. Предложенная вами стратегия, лорд Штейн, выглядит очень привлекательной, но мы воспользуемся ею позже.
Далек, правитель Красных холмов, ехавший на пони рядом с Рионом, обратился к королю:
— Мой господин, хотя я и не смогу надолго принять здесь у себя такое большое войско, вы сможете всегда найти убежище в моем поселении.
— Благодарю вас за любезное предложение, — ответил Рион. — Но нет. Это поставит нас в положение барсука, застигнутого в норе, а врагу даст полную свободу грабить, разорять, насиловать. Нет, мы остановимся на привал здесь, поскольку здесь им не обойти нас с флангов.
Леди Бакторн, сидевшая верхом на пони, вступила в разговор:
— А что будет, мой господин, если мы снова потерпим неудачу, как нам от них оторваться? Разве мы не окажемся в западне, если за спиной у нас будут Красные холмы?
— Нет, госпожа,— ответил Фенерин, глядя на нее с улыбкой. — Место, куда мы идем, было выбрано после тщательного обдумывания. Оттуда можно выйти в случае необходимости.
— А что будет, если этот выход станет известен врагу? — спросила леди Бакторн. — Кто поручится за то, что он не перекроет нам путь отхода или не ударит по нам с тыла?
— Все может быть, — ответил лаэн, — но это длинный кружной путь. Кроме того, врагу придется разделить силы и тем самым ослабить себя. Либо это, либо нам надо будет отступать и отступать неизвестно до какого предела.
Итак, король вел остатки своих сил — сто пятьдесят тысяч воинов — в узкую, открывающуюся перед ними долину. И когда все войско вошло в горную долину, он приказал усилить фланги. За дорогой, по которой они только что шли, проходили границы Валонских равнин.
