На крыльцо вышли Адриан и Ариста. Они обменялись приветствиями с Модиной и Ройсом и сели рядом.
— Заботься о ней как следует, — сказала Модина.
— Поверь мне, до тех пор, пока я жив, никто не причинит вреда этой девочке.
Внезапно Адриан рассмеялся, и Модина с Аристой повернулись с вопросительным видом к нему.
— Что такое? — спросила Ариста.
— Извини, но я представил себе будущих женихов Мерседес. Как ты думаешь, хватит у них смелости попросить у Ройса ее руки?
Все рассмеялись, кроме Ройса.
— Еще и женихи будут? — с мрачным видом произнес он. — Мне и в голову это не приходило…
Адриан хлопнул Ройса по плечу.
— Пойдем, я помогу тебе собраться в дорогу.
Ройс поправил чересседельную сумку на вьючной лошади, которую подвели к нему конюхи. Потом еще раз проверил подпругу у пони Мерседес. Ройс все делал сам, когда речь шла о безопасности его дочери.
Рядом стоял Майрон. Он благословил лошадей и несколько раз ласково погладил их. Перехватив взгляд Ройса, монах улыбнулся и заодно благословил и нового короля эльфов.
— До свидания, Ройс. Я очень рад, что познакомился с тобой. Ты помнишь наш разговор в Аббатстве ветров, когда мы там были в последний раз?
По губам Ройса пробежала едва заметная улыбка.
— Каждый заслуживает немного счастья, — тихо сказал он.
— Никогда не забывай об этом. Кстати, если ты найдешь какие-нибудь книги по другую сторону Нидвальден, привези их мне во время следующего визита. Мне очень хочется как можно больше узнать об эльфах.
— Что ж, настало время прощаться, — сказал Адриан.
Они с Аристой, держась за руки, спустились по лестнице.
— Наконец-то ты от меня избавишься, — сказал ему Ройс.
— Но ты ведь скоро нас навестишь? — спросила Ариста.
Ройс кивнул и улыбнулся:
— Сомневаюсь, что на другом берегу у них есть «Монтеморси». А у меня хватило места только на несколько бутылок.
— Тогда я прослежу, чтобы оно всегда было у нас под рукой, — сказала Ариста, которая держала в руке Рог Гилиндора. — Возьми этот Рог, его должен забрать с собой правитель эльфов.
— Благодарю.
— А у короля не будет эскорта? — спросил Адриан, оглядываясь по сторонам.
— Они встретят нас на перекрестке дорог у подножия горы за лесом. Я не хотел, чтобы они глазели на меня, когда мы будем прощаться. — Ройс взял руку Аристы и положил на нее сверху ладонь Адриана. — Я официально передаю его тебе. Теперь он твоя проблема. Тебе придется за ним приглядывать, а это непростое дело. Он наивный, легковерный, незрелый, ужасно простодушный, невежественный идеалист. — Ройс помолчал, делая вид, что напряженно думает. — Кроме того, он нерешительный, трогательно честный, отвратительный лжец. И он слишком добродетелен. Он дважды встает ночью, чтобы облегчиться, бросает одежду где попало вместо того, чтобы ее складывать, жует с открытым, а говорит с полным ртом. У него неприятная привычка хрустеть пальцами за завтраком, не говоря уже о том, что он храпит по ночам. Однако есть одно хорошее средство против храпа, нужно положить камень ему под одеяло.
— Так это делал ты? — поразился Адриан. — Все дни, когда мы спали под открытым небом?
Ариста крепко обняла Ройса, а бывший вор ответил ей тем же и долго-долго смотрел ей в глаза.
— Адриан очень счастливый человек, — сказал он.
Ариста улыбнулась и поцеловала Ройса на прощание. Потом его обнял Адриан и принялся хлопать по спине.
— Будь там осторожен, друг.
— Я всегда осторожен. Да, можешь кое-что для меня сделать? Отдай его Магнусу, — сказал Ройс и протянул ему Альверстоун. — Подожди, пока я уеду, и скажи, что Альверстоун должен остаться у гнома. Так говорил создатель кинжала.
Модина, Амилия и Нимбус вышли из дворца с двумя девочками и Господином Рингсом, которого неумело держала на руках Амилия. Императрица вытирала слезы, губы у нее дрожали. Спустившись по лестнице, Модина прижала Мерседес к груди и не выпускала из объятий до тех пор, пока девочка не высвободилась сама. Она спрыгнула с последних ступенек лестницы на землю и спросила:
— Это мой пони?
Ройс кивнул, и Адриан посадил ее в седло.
— Пока, Элли! — крикнула она, поглаживая гриву пони. — Я стану волшебной принцессой.
Амилия передала ей енота. Нимбус, уже одетый для путешествия, закинул за плечи небольшой мешок. На поясе у него висел уже знакомый Амилии кожаный кошель.
— Вы тоже уезжаете сегодня? — спросила Амилия, обнимая Нимбуса.
— К сожалению, мне пора, миледи. Пришло мое время.
— Уверена, что ваша семья в Вернесе будет счастлива, когда снова увидит вас.
Он улыбнулся, наклонил голову, снял с шеи канцлерскую цепь и вручил ее Амилии.
— А где ваша лошадь? — спросил Адриан.
— Мне она не нужна, — ответил Нимбус.
— Думаю, империя не обеднеет, если предоставит вам лошадь для путешествия, — сказала Модина.
— Не сомневаюсь, ваше величество, но я предпочитаю ходить пешком.
Все обнялись, поцеловались и помахали друг другу на прощание рукой. Наконец Ройс, Мерседес и Нимбус начали спускаться по склону холма. Элли бежала за ними и тоже махала рукой, а потом вернулась к Модине.
Нимбус шел рядом с лошадью Ройса, поэтому тот старался ехать медленным, размеренным шагом. Вскоре исчезли из виду и дворец, и город, и холм. Они вступили в лес. Они не обмолвились ни словом, чтобы не нарушать симфонию птичьих голосов и жужжания насекомых. Мерседес была в восторге от своего пони.
— Как его зовут? — спросила она.
— Боюсь, у него еще нет имени. Если хочешь, можешь придумать сама.
— О да… Дай подумать… А как зовут твою лошадь, папа?
— Мою зовут Мышка. Это имя ей дала императрица.
Мерседес недовольно наморщила носик.
— Нет, мне оно не нравится. А мой пони мальчик или девочка?
— Мальчик, — ответил Ройс.
— Мальчик… Ладно…
Она нахмурила лоб и погрузилась в размышления.
— А как тебе нравится имя Элиас? — предложил Нимбус. — Или Стерлинг?
Ройс посмотрел на бывшего канцлера, который спокойно улыбнулся в ответ.
— Стерлинг мне нравится, — сказала Мерседес.
Лес поредел, и они вышли в поле, где старая дорога пересекалась с новыми, которые недавно проложили путешественники, стекавшиеся в город на празднества. Одна дорога вела на запад, в Ратибор, другая на север, в Колнору. А впереди их поджидала группа всадников в золотисто-голубых плащах.
— Здесь мы расстанемся, — сказал Нимбус.
Ройс внимательно присмотрелся к худощавому человеку в парике и спросил:
— Кто вы на самом деле?
