Рикори, когда был у нее, применял ту же тактику. Он восхищался куклами, спрашивал, где она их достала, сколько это стоило… Вспомните, я говорил вам, что оставался в машине, когда он был у нее. После этого он приехал домой, звонил по телефону, а потом отправился к этой бабе-яге. Вот и все. Что-нибудь это значит? Да, тогда здорово!
Он помолчал немного, но трубку не вешал.
— Ты слушаешь, Мак-Кенн? — спросил я.
— Да, я думал… Мне хотелось быть с вами, когда босс проснется. Но мне нужно съездить и удостовериться, как мои люди смотрят за этими коровами Менделип. Может быть, я попозже заеду к вам. Всего!
Я медленно подошел к Брейлу, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли. Я повторил ему то, что сказал Мак-Кенн. Он не перебивал меня. Потом спокойно сказал:
— Гортензия Дарили отправляется к старухе Менделип, ей дают куклу, просят позировать, ранят, затем лечат рану, и она умирает. Питерс тоже отправляется к ней, получает куклу, как Гортензия. Вы видели куклу, для которой он, видимо, позировал. Харриет прошла через то же самое. Также умерла. Что же теперь?
Я вдруг почувствовал себя старым и утомленным. Не очень приятно видеть и чувствовать, как рушится знакомый и организованный мир. Я сказал устало:
— Не знаю.
Брейл погладил меня по плечу.
— Поспите немного. Сестра позовет вас, если Рикори проснется. Мы доберемся до сути истории.
— Если даже сами в нее попадем, — улыбнулся я.
— Даже если сами должны будем в нее попасть, — сказал он, но не улыбнулся.
После ухода Брейла я долго сидел глубоко задумавшись. Затем попытался читать, но безуспешно. Мой кабинет, как и комната Рикори, выходит в маленький сад. Я подошел к окну и стал смотреть в него, ничего не видя. Яснее, чем когда-либо, я чувствовал себя стоящим перед закрытой дверью, которую важно было открыть.
Я вернулся в кабинет и удивился, что уже десять часов. Я погасил свет и лег на кушетку. Почти тотчас же я заснул. Я проснулся, вздрогнув, как будто кто-то сказал мне что-то громкое прямо в ухо, и сел прислушиваясь. И вдруг я почувствовал, что тишина какая-то странная, давящая. Она заполняла кабинет густой массой, ни один звук снаружи не мог пробиться сквозь нее. Я вскочил на ноги и включил свет. Тишина, казалось, стала изливаться из комнаты, как что-то материальное. Но медленно.
Теперь я мог расслышать тиканье моих часов. Я неторопливо подошел к окну, нагнулся над подоконником и высунулся, чтобы глотнуть чистого воздуха. Потом я высунулся еще больше, чтобы взглянуть на окно комнаты Рикори. При этом я оперся рукой о ствол виноградной лозы и вдруг почувствовал, что она слегка дрожит, как будто кто-то осторожно трясет ее или по ней взбирается какое-то маленькое существо.
Окно комнаты Рикори вдруг осветилось. Позади я услышал тревожный звонок и бросился вверх по лестнице. У дверей комнаты Рикори стражи не было, двери были распахнуты. Я остановился на пороге ошеломленный. Один из стражей перегнулся через подоконник с автоматом в руках, другой склонился над телом Рикори, лежащим на полу. Пистолет его был направлен на меня. Кровать была пуста. За столом сидела сиделка, голова ее свешивалась на грудь, она спала или была без сознания. Телохранитель опустил оружие.
Я нагнулся над Рикори. Он лежал вниз лицом в нескольких футах от кровати. Я перевернул его. Лицо было смертельно бледное, но сердце билось.
— Заприте дверь и помогите положить его на кровать, — приказал я. Телохранитель повиновался. Человек у окна, не оборачиваясь, спросил сквозь зубы:
— Босс умер?
— Не совсем, — ответил я и затем выругался, что делал весьма редко: — Что же вы, черт побери, мерзавцы этакие, за сторожа?
Человек, запиравший дверь, невесело засмеялся.
— Тут есть много такого, о чем следует порасспрашивать, док.
Я взглянул на сиделку. Она все еще сидела в расслабленной позе.
Я снял с Рикори пижаму и начал детальное обследование тела. Никаких следов не было. Я сделал инъекцию адреналина, потом занялся сиделкой. Она не просыпалась. Я стал трясти ее, потом поднял веки. Зрачки были сжаты. Я поднес к ним яркий свет, но реакции не было. Пульс и дыхание были слабыми, но не опасны. Я оставил ее в покое и обратился к стражам.
— Что случилось?
Они смущенно поглядывали друг на друга. Стоявший у окна махнул рукой, как бы приглашая своего товарища говорить.
Тот начал.
— Мы сидели в коридоре. Вдруг в доме наступила какая-то проклятая тишина. Я сказал Джеку: “Как будто глушители поставили во всем доме”. Он ответил: “Да”. И вдруг мы услышали звук из комнаты, как от падения тела с кровати. Ворвались в комнату и увидели босса в таком виде, как застали вы. И сиделку тоже. Мы позвонили, и скоро пришли вы. Это все, Джек?
— Да, — ответил тот, — я полагаю, все.
Я посмотрел на него подозрительно.
— Ты полагаешь, что это все? Что ты хочешь сказать этим “я полагаю”?
Они снова переглянулись.
— Давай, катай все, Билл, — сказал Джек.
— Черт, ведь не поверит, — сказал тот.
— И никто не поверит. Тем не менее расскажи.
Билл начал.
— Когда мы ворвались в комнату, мы увидели что-то похожее на пару дерущихся кошек на подоконнике. Босс лежал на полу. Мы схватились за пистолеты, но боялись стрелять, так как вы сказали нам, что шум может убить босса. Потом мы услышали странный звук, будто кто-то играл на флейте за окном. Два существа разъединились и прыгнули за окно. Мы бросились к окну, но ничего не увидели.
— Вы видели какие-то существа? На что они были похожи?
— Скажи, Джек.
— На кукол.
Дрожь пробежала у меня по спине. Это был ответ, которого я ожидал и боялся. Выпрыгнули в окно! Я вспомнил, как дрожала лоза.
Билл посмотрел на меня, и рот у него раскрылся.
— Иисус, Джек, — прошептал он. — Док верит этому.
Я заставил себя говорить.
— Какие это были куклы?
Джек у окна ответил уже более доверительно:
— Одну мы не рассмотрели. Другая была совсем как одна из ваших сиделок, если бы ее уменьшить футов до двух.
Одна из моих сиделок… Уолтерс!.. Я почувствовал слабость и опустился на край кровати. Что-то белое на полу у кровати привлекло мое внимание. Я тупо посмотрел на эту вещь несколько секунд, потом нагнулся и поднял ее. Это была… шапочка сиделки, маленькая копия тех, которые носят мои сиделки. Она была как раз таких размеров, которые нужны были для двухфутовой куклы. На полу лежало еще что-то. Я поднял. Это была веревочка из волос с узелками… Светлые пепельные волосы… девять сложных узлов на разных расстояниях друг от друга.
