множество женщин, не разбирая, какого цвета их кожа. Часть лестниц опустилась на город Акки, часть — на воду Йогх, но в тот момент главным было выбраться из рушащегося города.
Я несся вслед кошмарному чудовищу, сам четко не представляя, что собираюсь делать. Я просто бежал, перепрыгивая через рухнувшие обломки и перелезая через образовавшиеся завалы, пока не оказался рядом с попятившимся монстром. Оказалось, что он вовсе не такой уж бесчувственный и слепой. Стоило мне прицельно запустить хорошим булыжником в показавшееся мне уязвимым место на огромной голове, как движения гигантского слизняка перестали быть беспорядочными: разбрасывая камни в разные стороны, как бык разбрызгивает пену, переходя через быструю реку, чудовище ринулось в мою сторону.
Я отчаянно убегал, уводя чудовище за собой — прочь от того места, где напуганные люди покидали город. Я прекрасно понимал, что каждая выигранная секунда означает чью-то спасенную жизнь. Но незнание планировки города сыграло со мной злую шутку: я и сам не заметил, как оказался в полукруглой башне, нависшей над водами Йогх на высоте пятисот футов. Сзади ко мне приближалось чудовище. Я развернулся и увидел, что оно, на миг приостановившись, даже чуть попятилось, а затем бросилось на меня. В середине огромного брюха я увидел темное пятно размером с кулак. Инстинкт дикаря или интуиция цивилизованного человека подсказали мне, что это — жизненно важная точка гигантской твари. Словно сжатая пружина, я распрямился и метнулся навстречу чудовищу. Тело и руки не подвели меня: меч по самую рукоятку воткнулся в темное пятно. Что было потом — я не знаю. Для меня мир погрузился в море огня и раскаты страшного грома, за которыми последовали темнота и забытье.
Уже потом мне рассказали, что в момент нашего . прыжка и чудовище, и я скрылись за стеной синего пламени. А затем раздался страшный грохот, и вместе с развалившейся на куски башней мы с чудовищем рухнули вниз, в реку, с высоты пятисот футов.
Меня спас Тхаб, несмотря на тяжелую рану, бросившийся в реку и вытащивший мое бесчувственное тело на берег.
Вы можете мне возразить, сказав, что ни один человек не останется в живых после падения в воду, пролетев перед этим пятьсот футов. Единственное, что я могу вам ответить, — это то, что я остался жив. Хотя, по правде говоря, я не думаю, что кто-нибудь из землян смог бы повторить такой полет с таким же результатом.
Но и мне дорого обошлось то падение. Я долго лежал без чувств, еще дольше мучительно, в бреду и кошмарах приходил в себя и еще дольше оставался парализованным, пока мои нервы, мозг и мышцы медленно-медленно возвращались к жизни.
Пришел я в себя уже в Котхе, не помня ничего о долгом пути через леса и по равнине, прочь от поверженного города Югги. Из девяти тысяч воинов, отправившихся в страну Ягг, вернулись назад лишь чуть больше половины — израненных, измученных, но возвратившихся победителями. С ними вернулись пятьдесят тысяч женщин — освобожденных рабынь. Тех гура, которые не были котхами или кхорами, сопроводили до их родных городов — случай, невиданный за всю историю существования на Альмарике расы гура. Женщинам других народов предоставили возможность свободно выбрать место для жительства в любом из городов гура.
Мы с Альтхой наконец обрели друг друга. Ее прекрасное лицо, склонившееся надо мной, было первым, что. я увидел, придя в себя после возвращения из страны Ягг. Наверное, наша любовь останется с нами навсегда — слишком много испытаний пришлось вынести нам обоим и нашему чувству, чтобы прийти к счастливому концу.
Впервые в истории гура два города — Котх и Кхор — заключили мир и поклялись друг другу в вечной дружбе. Теперь два племени, вместо того чтобы воевать, вместе сражались против враждебных сил природы и добывали себе пищу на охоте.
А мы двое — я, землянин, и Альтха, рожденная на Альмарике, но одержимая инстинктом познания, как земная женщина, — еще надеемся передать хотя бы малую часть культуры моей родной планеты прекрасному, но дикому народу, живущему под небом планеты, ставшей моим вторым домом, — планеты, называющейся Альмарик.
Перевод Ады Оношкович-Яцына.
Имеются в виду однозарядные пистолеты, заряжающиеся с дула.
Ремни-патронташи, на которых «стрелки» на Западе носили кобуры с пистолетами.
Черт возьми (фр.).
Лоуп (loup) — волк (фр.).
Господин (фр.).
Тут Р. Говард вспоминает события происшедшие в другом его рассказе о городке Фаринге — «Проклятие моря», напечатанном к книге «Конан-победитель» (Саратов: АО «Заволжье». 1994).
Морская сажень.
Накидка у индусов.
Торговцы спиртным во время сухого закона в США.
