Она рванула Морана за плечо.
– Там хоринги! – взмахом меча мадхет указала за поворот. – Ты ходил к ним… О чем вы тогда говорили? Кто они нам?
– Друзья, – коротко сказал Моран, прислушиваясь.
Громкий крик, крик отчаяния и боли перекрыл звон стали. Моран явственно вздрогнул.
– Это Роэн, – зло сказал он. – Его ранили. Джерх мохнатый, Лю! Какого демона мы стоим на месте?
Лю не отвечал. Он пристально смотрел на место недавней схватки.
Корневик, шатаясь, брел к ближайшему дольмену. Ему явно было очень нехорошо. Один бок его треснул, из трещины сочилась ароматная смола, а из покореженного дупла с кашляющими звуками вырывались клубы мелкой трухи и даже свежие щепки.
Маги Седракса опять перестроились. Теперь они стояли по пятеро с обеих сторон от лидера, как два зловещих крыла. Седракс коротко кивнул, и Одиннадцать медленно двинулись к Троим.
– Приветствую тебя, Ассанг, – с неприятной ласковостью сказал Седракс и вежливо поклонился.
– И я приветствую тебя, Седракс, – сдержанно сказал Лю. Он вдруг стал быстро изменяться.
Моран с изумлением смотрел на то, как плавно плоть чародея перетекает в новую форму, словно отливается заново. Джерх, это было… совсем как у оборотня.
Теперь рядом с ними стоял высокий худощавый парень с коротко стриженными темными волосами. Трудно было сказать, сколько ему кругов
– не меньше двадцати пяти, наверное, если считать по людским меркам. Но усталые глаза и складки, залегшие у рта и глаз, говорили то ли о куда более значительном возрасте, то ли о том, что Лю – не человек. Сейчас в его облике было нечто, роднящее его скорее с Ульфенором. Или… или с самим Мораном!
– Ты все-таки дошел до У-Наринны, Ассанг, – сказал Седракс. Он, кажется, уже не торопился.
– Вы щадили нас, – церемонно улыбнулся Ассанг. – Однако Ночь коротка.
– Значит, все решим сейчас, – сухо сказал Седракс. – Жаль, что тайна третьего Пути умрет вместе с тобой, но, собственно, это уже не важно.
– Сходи к Камню и спроси, – посоветовал Ассанг. Золотой знак у его лба стал разгораться.
– Я не узнал твоего имени, – сказал Седракс. – Поэтому ты умрешь позорной смертью. От стали и серебра.
– От стали – нет. Не умру, – хмыкнул Ассанг.
– Ну-у… – задумчиво протянул Седракс. И вдруг прямо из его груди вырвалось короткое копье с широким лезвием и светлой молнией метнулось к груди Ассанга.
Тот просто развел руки в стороны. Копье вдруг замерло в воздухе, жалобно заскулило, как потерявшийся щенок, и мягко легло к ногам Ассанга. Седракс пораженно отшатнулся.
– Убейте их! – одними губами прошептал он.
Правое крыло стремительно выдвинулось вперед, обнажая клинки. Их предводитель, стоявший ближе всех к Седраксу, со злой иронией поклонился Ассангу и нанес убийственный удар в незащищенное горло. Точнее, попытался его нанести.
Металл рукояти вдруг налился густым пурпуром. Предводитель крыла вскрикнул от боли, выпустил меч и схватился за обожженную руку.
– Не понимаю! Седракс?..
– Назад, Аншан! – скомандовал Седракс и повернулся к левому крылу.
– Ну, разом! Дих-ан-ди!!
Пятеро из левого крыла одновременно произнесли краткое слово. И указали вперед, на Троих.
Тури вдруг почувствовала, что у нее отнялись ноги. Время словно остановилось, она не могла пошевелиться, и только смотрела, широко раскрыв глаза, как приближается к ней шар, сотканный из синего огня, похожий на оживший клубок молний.
Моран, тоже скованный непонятной слабостью, попытался поднять Опережающий, но ничего не получалось, а пламенный клубок был все ближе и ближе, ничтожные доли мгновения тянулись, как бессчетные тысячекружия, и все что смог сделать Моран – это с мольбой обратиться к Ассангу… нет, к Лю… нет, все-таки к Ассангу; да еще подумать, как, должно быть, быстро летит этот голубой шарик на самом деле…
И тут корневик с трудом оторвался от дольмена и заковылял в их сторону. Он двигался очень медленно, корни едва волочились по щебню и траве, но на него заклятие времени не действовало, или… он умел быть быстрее молнии?
Голубой клубок уже почти коснулся груди Тури, когда корневик выбросил вперед длинный сук и перехватил его.
Чудовищной силы удар грома оглушил всех. Даже Седракс пошатнулся и схватился за голову. Время рванулось вперед. Вспышка молнии ослепила даже демонов, на миг прервавших песню Ночи. Корневик, воздевший все сучья к небу, еще какое-то мгновение стоял неподвижно, а потом судорога свела его обугленные стебли, он надрывно всхлипнул – или заскрипел? – и рассыпался горстью серебристого пепла.
– Ййе!! – зло крикнул Ассанг, сверкнула еще одна молния и небо словно раскололось на две части. Его верхняя половина, показавшаяся после двух волшебных вспышек еще более черной, ошеломленно заколыхалась среди дрогнувших звезд. А багровое днище, как кулак разъяренного бога, рухнуло на головы Одиннадцати.
Группа Седракса замерла, словно окаменела. Они уцелели, все одиннадцать, но теперь, кажется, уже из них никто не мог пошевелиться.
– Наступает Полночь, – громовым шепотом сказал Ассанг. – Быстрее!
Тури и Моран повиновались вяло, не в силах до конца придти в себя. Ассанг схватил Морана за запястье, одновременно пнув Тури коленом пониже спины, и повлек обоих к центру У-Наринны.
– Быстрее!
– Нож! – спохватился Моран, но тут же махнул рукой.
– Полночь? – словно просыпаясь, переспросила Тури.
– Черный полдень, – досадливо пояснил Ассанг. – Джарх-ом… Седракс очнулся! Еще быстрее!!
Они проскочили арку третьего круга и оказались на большой круглой поляне, в центре которой к черному небу ступенями поднималась черная пирамида. И в отшлифованном до зеркального блеска черном камне отражались звезды.
Здесь не было травы. Только камни. Круглые камни, стесанные и отполированные за тысячи Ночей ногами Идущих, словно морскими волнами. Тури на мгновение зажмурилась, не в силах представить себе такой невероятно огромный – почти вечность! – промежуток времени. Тысячи и тысячи Ночей!
– Трон! – звонко и звучно сказал Ассанг. И голос его прозвучал в средоточии Силы слабо, как писк новорожденного котенка. – Цель нашего Пути. Все решится здесь. И сейчас.
Моран порывисто обернулся на лязг стали. Из прохода напротив соседней грани пирамиды молча вышли хоринги. Ульфенор и Роэн, зажимавший правой рукой окровавленную левую, Халимор и Тил, и еще пятеро. Ганиона с ними уже не было.
Тури на миг прижалась к анхайру и без слов указала на арку у дальней грани. Оттуда беззвучно возникали ужасные тени, существа непривычного, невозможного облика. Не люди, но и не звери. И не птицы. И не демоны. Но смотреть на них без отвращения было невозможно, и сразу можно было сказать – ни люди, ни хоринги, ни даже вильты не могут делить с этими существами один мир.
