Седракс собирал в себе мощь всех Одиннадцати и управлял ей, творя заклинания с удесятеренной силой. Он последовательно направил на Троих Изнеможение, Рабские цепи и Зарок молчания. Потом окутал себя Плащом малой власти.
Ассанг работал спокойно, как чеканщик над пластиной панциря. Одно заклятие Освобождения стерло два из Седраксовых – Цепи и Зарок. Следом опустилось покрывало Преобладания, отбросив Изнеможение и сорвав с Седракса Плащ.
Седракс нахмурился и призвал Великую скорбь.
Оба мага поднимались к заклятиям все более и более высоких ступеней, но пока еще никто не желал уступить. Вдруг один из Одиннадцати вздрогнул, отчаянно взвыл и рухнул на четвереньки, стремительно теряя человеческий облик.
Моран пошатнулся. Он был в ужасе. Перед ним метался в припадке безумия анхайр – такой же, как он сам. Только наделенный умением мага.
– Что ты сделал? – он невольно схватил Ассанга за руку.
– Это Смятение, – тихо сказал Ассанг, высвобождаясь. – Не мешай. Я сам едва сохраняю контроль… уйди, Моран!
Седракс не смог воспользоваться этим мгновением. Его Одиннадцать действительно были охвачены смятением. И даже он сам прикрыл глаза и тяжело дышал. На висках его выступили мелкие капли пота.
Морану отчаянно захотелось быть где-нибудь далеко отсюда, залечь в кусты до красного пересвета, а когда Четтан станет властен над его телом – выть, долго и протяжно, выть в тоске и ненависти. Он, Моран, должен убить собрата? Такого же отверженного людьми, вулха в двойной шкуре, скрывающего истинный облик от всех? Будь проклята эта магия!
Но вулх уже снова становился человеком, и Седракс открыл глаза, и Одиннадцать снова угрожали Троим, а за спиной иссохшие полосатые уроды в призрачных плащах, сотканных из самой Тьмы, наступали на хорингов, и Опережающий нервно звенел в руке, ожидая схватки… Моран прикоснулся к ошейнику. Потом. Все потом. Если они выживут. Ведь убивают же люди людей, в конце концов?!
Да, но вулхи не убивают вулхов.
Аншан вдруг выкрикнул что-то злобное и неразборчивое. И метнул в Ассанга обыкновенную серебряную звездочку. Пятилучевик с бритвенно заточенными лучами.
Ассанг молниеносно обернулся и отпрыгнул в сторону. Звездочка с почти неслышным свистом пронеслась рядом с его лицом, стукнулась о дольмен и со звоном упала на камень.
И все-таки он отвлекся. Обычный огненный шарик, ничем не отличающийся от тех, которыми бросались крылатые вампиры, вырвался из ладони мага левого крыла и попал Ассангу в плечо.
– Дж-ж-ж… – успел сказать Ассанг и упал. Тело его странно замерцало, изогнулось в судороге – и пропало. Только кучка одежды глупо валялась на камнях, разметав пустые штанины и рукава.
Тури и Морану показалось, что их вновь настигла магическая слепота. Но длилась она лишь крохотный обломок мгновения. Зрение вернулось к мадхету и анхайру – обычное зрение оборотней, лучше звериного и человеческого, но не сравнимое с Истинным взглядом. Заклятие Истинного взгляда развеялось с исчезновением Ассанга.
Седракс обессиленно шагнул назад, взмахом руки отсылая оба крыла магов в обычный бой. Поединок с Ассангом исчерпал его мощь. Ему нужна была передышка, чтобы восстановить способность управлять силой Одиннадцати.
Аншан сверкнул глазами на предводителя:
– Зачем беречь магию? Вот он – Трон!
– Есть еще Ульфенор, – холодно сказал Седракс. – Я опасаюсь шерхов. И тебе того же советую. Или ты не совладаешь с двумя недоносками без помощи магии?
Аншан томно улыбнулся. Сверкнули белые зубы под щеточкой черных усов.
Двое оборотней оказались перед стеной из десяти бойцов.
Моран не медлил. Он хмуро усмехнулся и шагнул вперед. Опережающий совершил филигранный проворот и обрушился на коренастого мага-человека, одного из Одиннадцати. Тури, лишившись магического зрения, растерянно заморгала. Она попыталась воспользоваться внутренним взглядом, который вел ее к У-Наринне, но это была ошибка. Все вокруг сверкало таким нестерпимым золотым огнем, что Тури в ужасе мысленно зажмурилась. Нет уж, магию лучше оставить чародеям. Да где же Ассанг, джерхова задница! Неужели Седраксу удалось отправить его во Тьму?!
Седракс вполне мог рассчитывать на успех – десять против двоих. Он не учел только одного: маги редко владеют мечом лучше наемников. Или лучше телохранителей. Моран быстро ранил двоих магов в левом крыле и оглушил третьего, а сам всего лишь слегка оцарапал щеку о чужую гарду в стремительном выпаде. Тури осталась стоять, привалившись спиной к дольмену. Двое светловолосых магов с длинными северными мечами насели на нее, загородив от остальных. Девушке приходилось трудно. С любым другим мечом в руке она давно бы рухнула под клинками северян. Но Опережающий, казалось, сам рвался навстречу вражеской стали.
Мечи северян тоже были непростыми. Текучая вязь рун опоясывала длинные рукояти, переходя в узор плетеных гард, ветвистых, как растопыренные оленьи рога. При каждом скресте с Опережающим магические клинки вспыхивали ярко-зеленым светом. Тури только щурила глаза и берегла дыхание, стараясь поспеть рукой и всем телом за движением Опережающего. Схватка поглотила ее целиком.
Стрелы у магов к этому моменту уже закончились. Остались в телах врагов, разбросанных в первом и втором кругах У-Наринны.
В глазах Морана, окруженного врагами, сияла мрачная радость боя. Анхайр был в своей стихии. Он рубил сплеча, он колол врага острием, он отражал несколько ударов одновременно, не упуская возможности врезать противнику ногой по колену или в пах. Опережающий в его правой руке уже даже не пел, а стонал от наслаждения боем. В левой руке анхайра сверкал узкий хорингский кинжал, острый как игла. Моран коротко и мерно выдыхал в такт ударам: «Ы-ых! Ы-ых!» Из пятерых его противников ни один не оставался невредимым. Правда, у анхайра тоже текла кровь из рассеченного предплечья. А царапина на щеке уже не кровоточила.
Хорингам наконец удалось сократить число призрачных – Тил и Ульфенор дружной двойной вязью заплели черный клинок предводителя плащеносцев, а третий хоринг в цепи наотмашь рубанул мечом. Хлынула чужая кровь, орошая бесплодный камень, и призрачный, издав шепчущий стон, осел под ноги.
Секундой позже черный клинок его товарища пришел за жизнью Тила. Последний хоринг из отряда Иланда выронил меч и упал на колени, а потом ничком повалился в лужу темной крови призрачных. Лужа быстро краснела.
И хорингов осталось семеро.
Ульфенор отступил за спину Роэна и в немом отчаянии поднял взор к небесам. Черное солнце Ночи застыло в зените. Звезды влажно мерцали в темном небе. Мир ждал победителя. Теперь на Трон могут взойти либо Одиннадцать, либо Трое. Но хоринги и в этот раз потеряли шанс победить. Хотя пока и не проиграли.
