По тому же самому обычаю, Столли отправился в город, чтобы от имени Дома заглянуть к кузнецу, делающему мечи, а Нейр уже, поди, распивает бутылку вина с Филом, обсуждая, кого из рьяных претендентов, осаждающих школу после каждого праздника, они могли бы взять в признанные. Вот почему я пытался разобраться в наспех накарябанных записях, ломая голову, как позволить Верду уйти, дабы навестить больного отца, если Индар не берется в расчет, поскольку вернулся с праздника со сломанной рукой.
Я в последний раз пробежал глазами список: кажется, сойдет — и тут же выругался шепотом, обнаружив, что поместил трех зеленых новобранцев в одну стражу. Нет, этого делать нельзя. Нужен хотя бы один опытный, чтобы не давал им расслабляться.
— Пенс, ты остаешься за старшего. — Я защелкнул крышку на чернильнице и отложил перо.
Присягнувший тут же вошел в караулку и плюхнулся на табурет.
— Пользуйся случаем, — в шутку посоветовал я ему. — После полудня мы дежурим на конюшенном дворе.
Пенс застонал.
— Скажи, что сегодня мы выпроводим последних гостей!
Я кивнул.
— Насколько мне известно. — Мне тоже надоело таскать чемоданы, шкатулки и пустяковые покупки к телегам и каретам, которые загромождали двор и соседние дороги в течение последних дней.
Я прошел через опустевший парк к резиденции. После праздничной суматохи в коридорах царила необычная тишина. Везде было чисто, все гирлянды убраны, несколько встретившихся мне слуг занимались второстепенными делами. Во всем ощущалась легкая усталость.
Мессир был один в библиотеке, где все опять стояло на привычных местах. Сундуки с документами, принесенные в ожидании битв в судах, вернулись в архив. Шкатулок Авилы, ее спрятанных сокровищ и списков нигде не было видно. Все, связанное с Келларином, было перенесено в салон в противоположном крыле резиденции; все, что могло бы понадобиться Д'Алсеннену, размещалось отдельно. Темар принимал непрерывный поток посетителей, тогда как Д'Олбриоты твердо держались в стороне.
— Добрый день, Райшед. — Сьер сидел в кресле по одну сторону пустого камина. Он не предложил мне сесть.
Я поклонился.
— Мессир.
— Как я понимаю, вчера тебя вызывал судья, собиравший свидетельства за и против Крева Тор Безимара?
— Да. Я рассказал ему все, что знаю.
И много того, что я подозреваю и о чем только догадываюсь. Отделять зерна от плевел — это работа судьи. Если он у всех требовал таких же исчерпывающих подробностей, как у меня, то эта работа будет долгой.
— Если ты дежуришь со стражей, значит, Д'Алсеннен нынче утром в городе, — заметил мессир.
Вместе с пустой приемной я поступал в распоряжение Темара на все время, что он находился в стенах Д'Олбриота. Вне этих стен он был предоставлен самому себе, по крайней мере до тех пор, пока не приведет к присяге несколько своих человек.
— Где Д'Алсеннен? — спросил сьер.
— Он у сьера Ден Джанаквела, — быстро ответил я.
— В связи с чем? — Мессир добродушно поднял брови.
Я немного подумал, прежде чем ответить.
— Чтобы обсудить владения того Дома вокруг Калавена.
— Чтобы обсудить, как зерно Ден Джанаквела могло бы кормить людей Д'Алсеннена, — уточнил сьер с легкой укоризной. — В обмен на что? Дерево? Руду? Шкуры?
— Не могу сказать, мессир, — просто ответил я.
— Не можешь или не хочешь? — Мессир поднял руку. — Прости. Впрочем, я спрашиваю это уже не в первый раз, верно? Не думаю, что ты больше других удовлетворен необходимостью разрываться на части.
Он замолчал, явно ожидая ответа.
— Я выполняю свой долг так, как считаю правильным, — натянуто вымолвил я.
Это верно, что постоянно меняющиеся требования стали для меня настоящим испытанием. Зато я был слишком занят, чтобы думать о чем угодно, кроме этого дня или следующего.
— Как я понимаю, Д'Алсеннен собирается отплыть в Келларин в конце предосени, — заметил мессир. — Когда ты перестанешь быть таким незаменимым, мы должны будем приготовить для тебя казенный дом. Тогда ты сможешь послать за своей рыжей, если еще не передумал. Затем мы назначим тебе какие-то постоянные обязанности в доме. Я знаю, что Лейшалу требуется помощь, и, как избранный, ты должен управлять делами Дома из удобного кресла, а не бегать туда-сюда, снашивая подметки.
Должно быть, я невольно состроил гримасу, потому что сьер рассмеялся.
— Прости меня, Райшед, но сейчас ты похож на Майреда, который собирается с силами перед обедом со своими престарелыми тетками. Полагаю, это моя вина. Я так долго держал тебя в разъездах в качестве следственного агента, что ты изголодался по той службе, не так ли?
Я бы не стал утверждать, что мне по душе роль следственного агента. С другой стороны, эти прошедшие несколько дней с жестокой ясностью показали, что мне действительно больше не нравится казарменная жизнь.
— Я скоро привыкну.
Хотелось бы знать, как долго эти мои слова будут оставаться ложью.
— Не сомневаюсь, что ты привык бы, — отрывисто молвил сьер, — но это не изменило бы того факта, что ты не подходишь для этой работы. Ты был бы верховой лошадью, впряженной в телегу с углем. И есть другие обстоятельства.
Он снова сделал паузу, но я молчал.
— Пришло время поговорить откровенно, Райшед. — Мессир откинулся в кресле, сжимая кисти под подбородком. — Ты хороший человек и всегда был таким, но никто не может служить двум хозяевам. Д'Алсеннен рассчитывает на твои советы — нет, я не возражаю. После указов Тадриола под этой крышей осталось не так много тех, к кому он может обратиться, а Сэдрин знает, что этому парню нужен кто-то, кто направлял бы его. Но я не могу закрыть глаза на потенциальную опасность. Уверен, ты даешь самые лучшие советы, — другого и быть не может, — но рано или поздно ты обнаружишь, что самое лучшее для Д'Алсеннена не идет на пользу Д'Олбриоту, или, наоборот, интересы Д'Олбриотов противоречат интересам Келларина.
На сей раз его молчание требовало ответа, и он возник в виде первой заповеди присягнувшего.
— Я всегда верен своей клятве.
— Прости, Райшед, но как бы ты в это ни верил, я больше не убежден, что это так. — Непринужденный тон мессира не мог замаскировать неумолимость его слов. — И опять-таки, большая доля ответственности за это лежит на мне. Я поощрял тебя, как следственного агента, использовать твою собственную инициативу, твое собственное суждение, но в этот праздник я видел слишком много случаев, когда ты ставил интересы Д'Алсеннена выше интересов Д'Олбриота. Ты действуешь во всем как управляющий Д'Алсеннена, только не называешься так, и ты не можешь продолжать это делать, нося на руке браслет с моей эмблемой.
