Однако философские размышления — это хорошо, но что дальше? Моя мать не терпела нерешительности. «Вы не можете и булочку купить, и сохранить свои пенни», — всегда говорила она нам, детям. Я вытащил ключ, чтобы узнать, сколько булочек я могу купить на ту сумму, в которую меня оценил мессир.
— Зубы Даста!
Да я могу купить целую пекарню на эти столбики белого золота, плотно набитые в ящик и переложенные лоскутками шелка. Я могу купить землю, чтобы выращивать пшеницу, и мельницу, чтобы перемалывать зерно в муку, и у меня еще останется серебро на мотовство.
Я повеселел. Мессир всегда говорил, что нет смысла роптать из-за того, что уже сделано, верно? Мы с Ливак нанялись к нему на службу в начале года, чтобы заработать деньги, которые позволят нам выбирать наше будущее. Что ж, теперь у меня есть целая шкатулка выборов, и если Ливак привезет из своего путешествия какие-нибудь эфирные знания, то вознаграждение, которое она получит у Планира или Д'Олбриота, еще больше расширит наши возможности.
Но прежде чем принимать решение, покупать ли мельницу, или снарядить отряд наемников и идти завоевывать трон Лескара, мне нужно поговорить с Ливак. Я запер ящик и надежно засунул его под мышку, пытаясь вспомнить, где будет сегодня Казуел. Уговорю его связаться с Узарой, решил я. Узара должен знать, где Ливак и что она затевает. Затем вернусь в сторожку и закончу расписание нарядов. По крайней мере с той обязанностью я могу попрощаться на моих собственных условиях.
Императорский зверинец, Тормейл, 20-е постлета в третий год правления Тадриола Предусмотрительного
— У вас замечательная коллекция животных. — Темар старался быть вежливым и очень надеялся, что в его словах не проскользнула скука. Конечно, светская болтовня с императором — долг его нового ранга, но юноша предпочел бы вернуться к той сотне с лишним дел, которые ему пришлось устраивать перед возвращением в Кель Ар'Айен.
— Однако это не совсем то, что человек надеется увидеть в таком рациональном парке, верно? — Император бросил орех рыжей обезьянке с белой мордочкой, тихо сидящей в углу клетки. Она безучастно наблюдала, как угощение покатилось по полу. — Но Дома всерьез соревнуются, посылая мне животных, никогда прежде не виданных в Тормейле: то какую-то экзотическую редкость, купленную у алдабрешского воеводы, то лохматую диковинку, пойманную в Великом Лесу.
Темар посмотрел на угрюмую обезьянку, и она бросила на него недобрый взгляд.
— Надо будет узнать, какие диковинки может предложить Кель Ар'Айен.
Это то, что от него ждут?
— Думаю, в таком деле ты мог бы соперничать с Именами на этой стороне океана без особого риска. — Император вежливо поклонился двум барышням поодаль, которые с интересом смотрели в вольер, где певчие пташки ярких окрасок порхали над скребущими землю птицами с роскошными хвостами. — Люди наверняка решат, что это-то мы и обсуждаем, вот почему я попросил тебя встретиться со мной здесь.
Темар оглядел парк. Пары, молодые и старые, прогуливаются между клетками и загонами, кружевные вуали опущены на лицо, чтобы защитить от солнца нежную кожу, а веера усердно стараются разогнать жару.
— Должно быть, те птицы стоят в десять раз больше своего веса в золоте только из-за перьев в хвостах, — заметил он.
Император кивнул.
— Время от времени у нас случаются взломы, но с наступлением темноты мы выпускаем сюда мастифов. Жаль, что у нас до сих пор нет волков. Они бы наверняка отпугнули всех желающих рисковать!
— Значит, крупных животных у вас нет?
Темар недоумевал, когда же Тадриол подойдет к самому главному.
Император хихикнул.
— Во времена Алеона Галантного была такая мода, чтобы Дома посылали императору то животное, какое они изображали на своих гербах. Д'Олбриот послал рысь, мои предки — быка, ну и так далее.
— По крайней мере каменный дуб нетрудно будет поймать, — изрек Темар с мрачным юмором.
— Обязательно пошли мне его. — Тадриол махнул рукой на соседнее дерево, на котором пламенели длинные соцветия. — Оно было посажено Ден Брюернами, прежде чем их отнесли к Д'Олбриотам. Нет, та забава впала в немилость из-за суеверия. Сьер Ден Хориент умер через два дня после того, как сдох волк, которого он послал еще щенком. Затем половина эсквайров Ден Сомира утонула, когда их корабль пошел ко дну. А за десять дней до того вся стая их фазанов умерла от какого-то кашля.
— Поэтому все следили за здоровьем своего животного, словно оно было их собственным? — догадался Темар.
Он, что, должен извлечь какой-то смысл из всей этой чепухи? У него действительно есть дела поважнее.
— Совершенно верно. — Император пошел дальше, но вскоре снова остановился и бросил орех в пустой на вид вольер. Маленький пушистый зверек, совершенно незнакомый юноше, выскочил из норы и исчез со своей добычей. — Потом возник слух о лисице Тор Леорила, тявкающей на каждую женщину, которая потеряла невинность, из-за чего была расторгнута целая горсть помолвок. Последним несчастьем стал дикий кабан, которого Д'Истрак прислал из Далазора. Какая-то барышня попыталась его погладить, и он откусил ей пальцы.
— Какой ужас! — с чувством воскликнул Темар. Он оглядел обширный парк. — В Старом Дворце был зверинец. Кастан Проницательный осушил крепостной ров, засадил его травой и разделил на части. Дома посылали ему волков и медведей как символ торма-линской мощи, приручающей дикий мир Далазора, так говорил мне дед.
— В летописях ничего об этом не сказано, — удивленно промолвил император.
— Несомненно, все сгинуло в Хаосе. — Юноша натужно улыбнулся. — Во всяком случае, к концу четвертого года правления Немита Последнего никаких животных уже не осталось. Он не хотел платить за их содержание и велел натравливать их друг на друга, устраивая схватки.
— Чем больше я узнаю об этом человеке, тем больше я его ненавижу, — заметил Тадриол.
— Даже его лизоблюды были недовольны, — кивнул Темар. — И он не раз выглядел дураком, как, например, когда девять рысей отказались напасть на медведя.
— Это меня не удивляет. — Император съел орех. — Пример Немита Безрассудного приводили в качестве предостережения еще до того, как я вырос из мягких башмаков.
— Что вам за нужда вспоминать о таких жалких субъектах? — поинтересовался Темар.
— Каждый мальчишка, который мог бы однажды возглавить свое Имя, изучает царствование Немита. Это наглядный урок, как поставить Империю на колени, оказывая предпочтение одной фракции перед другой, пренебрегая достоинством Домов, грабя богатых и не обращая внимания на нужды торговцев и бедных, которые своим трудом содержат нас всех. — Император говорил с очевидной искренностью, а не только повторял то, что вызубрил в юности.
