— Что случилось? — спросил Серегил, оказавшись рядом с Ретаком.
Тот печально покачал головой:
— Не знаю. Она недавно приковыляла в деревню, и никому еще не удалось добиться от нее вразумительных слов.
— Это же Вара, двоюродная сестра моего мужа из деревни Торгуд! — воскликнула какая-то женщина, расталкивая столпившихся у двери деревенских.
— Вара! Что с тобой случилось?
Женщина подняла глаза, потом кинулась к родственнице.
— Чужаки! — вскрикнула она. — Они пришли вместе с бурей! Они отвергли наше угощение, они убили вождя и всю его семью. Убили многих, многих других
— моего мужа, моих детей… Моих детей!
Откинув голову назад, женщина снова завыла. Жители деревни, вздыхая и перешептываясь, посматривали на Ретака.
— Но почему? — спросил тот мягко, склоняясь над женщиной. — И кто они? Что им нужно?
Вара закрыла лицо руками и съежилась еще больше. Серегил опустился рядом с ней на колени и положил руку на плечо женщине.
— Они ищут дом духа? Та молча кивнула.
— Но они отказались от угощения, — тихо продолжал Серегил, чувствуя, как в животе растет холодный ком. — Они оскорбили жителей деревни, и никто не захотел бы им помогать.
— Правильно, — прошептала Вара.
— А потом, когда они начали убивать, вы сказали им, где дом духа?
Глаза Вары наполнились слезами.
— Партис им сказал — после того как они убили его жену. — Она жалобно всхлипнула. — Он рассказал им про Тимана и его клан. Партис думал, что тогда убийства прекратятся. Только этого не случилось. Они смеялись, убивая нас. В густых бородах так и блестели зубы. Они смеялись, все смеялись…
Все еще прижимая к себе своего мертвого ребенка, женщина рухнула на пол в глубоком обмороке. Несколько жительниц деревни подняли ее и перенесли на подстилку у стены.
— Кто может творить такое?! — воскликнул Ретак обескураженно.
— Пленимарские солдаты, — прорычал Серегил, и все взгляды сосредоточились на нем. — Эти люди — враги, и для вас, и для меня. Они пришли в поисках злых сил, что скрываются в доме вашего духа. Когда они найдут, что ищут, они станут поклоняться этому ужасному божеству и приносить ему человеческие жертвы.
— Что же нам делать? — воскликнула какая-то женщина.
— Они явятся сюда! — гневно завопил мужчина. — Партис натравил их на нас!
— У вас есть оружие? — громко спросил Серегил, перекрывая шум и крики.
— Только копья для охоты на волков и ножи для свежевания туш. Как нам этим сражаться с такими злодеями?
— Ты же волшебник! — прокричал Екрид. — Разве ты не можешь убить их своими чарами?
Серегил обвел глазами лица, на которых было написано завороженное ожидание, и глубоко вздохнул.
— Вы все видели, каков характер моей магии. Я не знаю заклинаний, которыми можно было бы убивать.
По толпе пробежал разочарованный шепот, но тут серегил добавил:
— Но может быть, мне удастся предложить вам что-то не менее эффективное.
— Что же? — пренебрежительно поинтересовался какой-то мужчина.
Серегил слегка улыбнулся:
— У меня есть план.
Ретак приказал остановиться, когда при первых лучах солнца, осветившего горы на востоке, они добрались до перевала. Шрадин отправился вперед, чтобы оценить, насколько опасен дальнейший путь. Остальные — все мужчины, женщины и дети деревни — молча ждали приказа двигаться дальше. Матери снова и снова шепотом объясняли малышам, почему на перевале нужно сохранять тишину. Самым маленьким дали ллаки, чтобы они крепко спали.
Серегил вскарабкался на выступ скалы и, заслонив глаза рукой от яркого света, стал вглядываться в снежные просторы. Долина все еще тонула в синих тенях, но он смог разглядеть темную колонну солдат, приближающуюся к деревне. Пленимарцам не понадобится много времени, чтобы обнаружить: добыча ускользнула; не станет для них загадкой и то, в каком направлении скрылись беглецы.
— Вон они, — шепотом сообщил Серегил Ретаку. — Нам нужно поторопиться.
Едва осмеливаясь дышать, люди двинулись через перевал. Это было очень тяжелое путешествие. Горцы шли так быстро, как только могли, склоняясь под тяжестью припасов, неся на спине детей, а престарелых родичей — на носилках. Только тихий скрип снегоступов нарушал тишину. Старый Тиман с трудом плелся в конце, поддерживаемый Туриком и его братьями.
По милосердию богов Вара вскоре умерла, и ее тело вместе с младенцем спрятали в сугробах позади овечьих загонов. Но она погибла не напрасно: ее предупреждение позволило жителям деревни Ретака сделать необходимые приготовления.
Ветер нес через перевал сверкающие облака ледяных кристаллов; кое-где по отвесным склонам скатывались небольшие лавины. Они рассыпались, не причинив людям вреда, оставляя на тропе мелкие комья смерзшегося снега. Среди скал, нависающих над проходом, эхом отдавались зловещие поскрипывания и треск, но Шрадин не подавал знака остановиться, и Ретак молча вел своих людей вперед.
Шагая в гуще толпы, Серегил чувствовал себя глубоко тронутым выражением страха, доверия и решимости на лицах людей. Они гостеприимно встретили его — чужеземца, одарили всем, что имели. Когда Ретак объявил, что отныне Серегил
— член его клана, это имело буквальное значение. Для дравнийцев он был теперь кровным родичем — до тех пор, пока он сам пожелает.
Пленимарские солдаты, напавшие на горцев, были встречены с тем же гостеприимством.
Когда беглецы достигли пещеры, Серегил оглянулся. Враги уже миновали оставленную деревню и теперь поворачивали в проход, ведущий к перевалу.
«Подонки! — подумал Серегил с горечью. — Вы же готовы вырезать этих людей как овец ради чего-то скрытого в этом темном провале, так же как вы перебили жителей деревни Вары. Но только вы замешкались, голубчики, и тут-то и попадетесь!»
Впереди колонны Ретак о чем-то тихо поговорил со Шрадином и знаком остановил беглецов. Серегил вскарабкался туда, где стояли предводители.
— Эти люди умеют читать следы на снегу? — прошептал Шрадин.
— Будем надеяться, что нет. Ретак, прикажи остальным подняться еще немного выше и ждать сигнала. Парни, которых ты послал, заняли свои места?
— Они готовы. Но что, если твой план не сработает?
— Тогда мы придумаем что-нибудь еще. — Серегил занял отведенную ему позицию, совсем не чувствуя той уверенности, которую постарался вложить в свои слова.
Жители деревни с беспокойством смотрели, как пленимарцы приближаются. Солнце поднялось из-за гор, и в его лучах заблестели наконечники копий и шлемы солдат. То, что раньше казалось просто длинной темной линией на снегу, теперь превратилось в шеренгу воинов, наступающих на горцев.
