— Алрик, ты себя слышишь? Ты говоришь безумные вещи. Мы не в одной пищевой цепи, мы вообще из разных миров и никогда не должны были встретиться. У демонов нет и не может быть потребности пожирать людей!
— Тогда зачем все это было?! — вспылил Рик, ощутив хоть и притупленное, но самое настоящее раздражение.
Оранжевый огонь в зрачках Элгора погас.
— Хочешь сказать, ты действительно не знаешь, с чего началась война?.. Как это возможно?.. — с недоверием в голосе проговорил он. — Мы пришли к вам, чтобы отомстить, чуть меньше чем через полгода после разрушения Аррг-Хамма, куда вы сами открыли портал.
— Открыли портал?.. Но это невозможно! Наши маги с начала войны больше четырех лет не знали, как это сделать! Я, конечно, тогда еще не сражался, но историю войны знаю хорошо!
Элгор многозначительно хмыкнул.
— А ведь правда, первых ваших разведчиков на своей стороне мы поймали только через четыре года. И я удивился, что вы ждали так долго…
Больше минуты они молча смотрели друг на друга, мысленно сопоставляя и анализируя факты.
— Что такое Аррг— Хамм?.. — спросил, наконец, Рик.
— Священная земля. Сердце нашего мира. Великое святилище. Это был мой дом, Алрик — с того дня, как я стал Хранителем ядра мира. А твои братья с нелюдями осквернили его кровью и грязью со своих ног!
— Под нелюдями ты подразумеваешь эльфов?..
— Да какие еще эльфы, Алрик! — разозлился Элгор. — Будто я эльфов не знаю! Нелюди — это нелюди!..
— Да что они такое вообще?
Элгор, звякнув цепями, пожал плечами.
— Это у вас нужно спросить. Они принадлежат вашему миру, а не нашему. Правда, за все время битв нам лишь однажды удалось их выследить, но никого из них живым мы так и не поймали. У них другая магия, не такая, как у нас или у людей. И они умеют менять форму.
Рик шумно выдохнул.
— Понятия не имею, о ком ты говоришь… И они хотели украсть вашу святыню?.. То есть мы положили тысячи тысяч жизней с обеих сторон за ритуальную вещицу?
Элгор с укором покачал головой.
— Алрик, какой бы пустяковой не была вещь — она принадлежала не вам! Никто не вправе вторгаться в чужой дом, убивать там слуг и пытаться присвоить себе то, что ему не принадлежит, будь это хоть камень с дороги! Но речь идет не о камне, и не о каком-то бессмысленном ритуальном предмете. Это было ядро мира, хранившееся в священной земле с незапамятных времен и сменившее немало Хранителей — плита из небесного камня…
При упоминании о плите Рик вспомнил о странной находке Ингвара.
— Та самая, которую ты потом хранил в своем дворце, оставив за сторожей существ, похожих на тень?..
Элгор неловко дернулся в оковах — и они вспыхнули зеленым свечением, заставив пленника содрогнуться всем телом.
— Откуда… знаешь? — прошипел он, едва сдерживая стон.
— Мне рассказывали, что этим предметом теперь обладают полудемоны.
— Какие еще полудемоны? — возмутился Элгор. — Наши виды не скрещиваются!
Рик криво усмехнулся.
— Кажется, теперь мой черед рассказать тебе то, чего ты не знаешь? Полудемоны — это не полукровки по рождению. Ими становятся люди, которые пьют кровь демонов. Со временем они меняются и становятся обликом похожими на вас. У них нет копыт и почти ни у кого нет крыльев, но кровь у них в жилах фиолетовая.
Лицо Элгора брезгливо скривилось.
— Мерзость какая… Откуда тебе известно об этом?
— Помнишь мое войско, что разбило твоих воинов в последней битве? Так случилось, что наш портал закрылся, и все эти пятьсот лет мои… — Рик запнулся, и с горькой усмешкой поправился. — Теперь уже, конечно, давно не мои… воины стали полудемонами. И плита принадлежит одному из них.
Элгор недовольно зарычал.
— Нелепость!.. Как ядро мира может принадлежать тому, кто сам этому миру не принадлежит?!
Рик пожал плечами.
— Ты, конечно, можешь мне не поверить на слово, но жизнь порой — несправедливая сволочь.
На лице Элгора появилась недобрая улыбка.
— Хорошая шутка. Мне понравилась, — и, прищурившись, добавил. — Так значит, портал между мирами сейчас открыт? Иначе как бы ты узнал о судьбе войска?..
Рик кивнул.
— История повторяется, Элгор. Нижний мир снова воюет с людьми. Только уже без нас.
Демон вздохнул, закрывая воспаленные глаза.
— Какими славными, кровавыми были наши битвы, Альтарган! Сколько силы, величия, отчаянья, храбрости!..
— Ублюдок, — проговорил Рик, впиваясь взглядом в Элгора. — Сколько боли, крови, страданий, горы трупов, сожженные деревни и города — ты этим восторгаешься? Убийством слабых?
На лице Элгора застыло недоумение.
— И что в этом нового? На войне сильный всегда убивает слабого. Это называется победа. Разве вы воюете как-то по-другому?
— Убийство женщин, детей и стариков называется не победой, а скотством! Вы убивали мирных жителей себе в удовольствие, и не нужно мне сейчас рассказывать, что демоны почитают славную битву! — взорвался Рик. — Я видел ваши славные битвы — с младенцами и старухами!
Элгор ответил не сразу.
— Не уверен, что ты поймешь, — проговорил он, наконец. — Но когда ты идешь на охоту, ты ведь не ищешь столетнего рутаху с развесистыми рогами и мускусным жилистым мясом? Ты бьешь молочного детеныша, потому что он приятней на вкус.
У Рика дернулся уголок рта.
— И ты считаешь нормальным так рассуждать о людях?..
Взгляд Элгора стал суровым.
— Почему нет? Насколько мне известно, вы подобным образом рассуждаете об ундинах. Выбираете молодых самок, потому что в них больше жира, зачастую — с мальками в животах, и варите их в котлах. Почему мы должны были относиться к вам как-то иначе?..
Демоны не воспринимали людей, как равных себе. Мы видели в вас всего лишь добычу. Поначалу мы вообще не воевали — мы охотились. Ваша кровь, ваша энергия — она для демонов как сладостный дурман. Чем больше получаешь, тем больше хочется. Войной наша охота стала лишь после поражения в ущелье, которое ты нам устроил. Согласись — наше противостояние было восхитительным!
— Нет, — резко ответил Рик. — Я ненавижу ту войну. Ненавижу все, что с ней связано!..
Элгор рассмеялся.
— Да полно, Алрик! Кем бы ты был без меня? Пахарем? Мореплавателем? Мелким князьком, рожающим наследников и собирающим золото? А война сделала из тебя великого воина, она взрастила в тебе Альтаргана! Человека, перед которым оробели бесстрашные демоны. Ты мог прожить пустую скучную жизнь, ковыряясь в подножном корме — а стал богом войны. Разве это не прекрасно?
Рик молчал, глядя на Элгора ненавидящим взглядом. Сквозь толщу льда, покрывающую его душу, все сильней пробивались живые чувства. Всей душой Рик был несогласен со своим врагом: все, что говорил этот демон, претило ему и без сомнения было полнейшей чушью! Смерти людей и бесконечные потери — как это можно называть «прекрасным»? Но все-таки что-то его останавливало от того, чтобы выплеснуть поток ругательств в лицо своему врагу.
Потому что некое зерно во всем этом было…
«Кем бы ты был без меня?..»
В самом деле, кем?..
— У нас гости, — сказал вдруг Элгор, поворачивая голову к выходу из пещеры.
Сконцентрировавшись на своих ощущениях, Рик понял, что это правда — кто-то шел по боковому туннелю, торжественно впечатывая каблуки в камень. И он был не один — как минимум десяток сопровождающих шли рядом, бесшумно и мягко ступая в легких сапогах.
Наконец, из пещеры вышло несколько ахъятов в черном, и только потом из чрева горы появился сам хаким Гаяз.
Он был одет в роскошный бело-золотой кафтан, на голове возвышалась ака — высоченная шапка, обтянутая шелком и украшенная россыпью бриллиантов. На груди сверкало широкое золотое ожерелье, а ладони празднично краснели хной. Сладкий аромат масел обволакивал хакима с головы до ног густым облаком. И когда Рик взглянул в его самодовольное, лоснящееся лицо, и увидел тонкую улыбку, прячущуюся в холеных усах и бороде, его словно молнией ударило. Ледяная корка, сковывавшая до сих пор его изнутри, с хрустом и треском сломалась, как во время ледохода. И если бы только у него остался прежний аспект, сейчас из глаз неудержимой волной хлынула бы чернота, мгновенно превращаясь в кокон ауры смерти.
