Николас со мной соглашаться не спешил. И я его даже в чем-то понимал. Очень долгое время Фолкбург был на самоуправлении, а теперь, выходит, что именно Фолкс привел его под руку графа. Горожане могут не одобрить такого исхода, и в первую очередь отвечать будет тот, кто руководил в военное время — комендант.
— Не волнуйся, еще ничего не ясно, как там и что обернется, — похлопал я его по плечу. — Лучше расскажи, что слышно о войне.
Фолкс кивнул и заговорил.
Судя по донесениям, которые все же доходили до города, особый успех Вильгельм развить не сумел. Из столицы выдвинулись силы нескольких родов, которые уже успели дать пару боев врагу. И если не разбили его, то серьезно сдержали продвижение. Одним словом — решительный натиск захлебнулся.
Теперь Меридия успеет организовать достойный отпор — ведь с границы Крэланда все больше возвращается аристократических дружин, которые так опростоволосились в соседнем королевстве, и жаждут реабилитироваться в собственных глазах на другой войне.
Это не могло не радовать — пока армия Риксланда связана благородными войсками, ей не будет дела до Фолкбурга, и моей лавке теперь ничего не угрожает. Да, заработать теперь вряд ли удастся, но и так хорошо вышло — всего за несколько килограммов этерния я сохранил свою собственность, защитил город и получил договоренность с рядом высших демонов. Со всех сторон одни плюсы.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — выслушав Николаса, кивнул я, и тут же перевел тему, прекрасно понимая, как Фолксу неприятно говорить о приезде графа. — Как там, кстати, твоя супруга, она, надеюсь, явится на прием?
Комендант заметно оживился.
— Да, и я бы хотел сказать вам обоим спасибо, — произнес он. — После того обеда, когда… В общем, я действительно благодарен, что вы не стали разрывать дружбы с нашей семьей.
Вот так вот. Ты можешь быть прославленным героем страны, защитником родного города. Однако когда твоя жена совершила серьезный проступок и едва не попала в опалу, даже самый мужественный комендант превращается в простого человека. Он ведь ее любит, и явно переживал о размолвке.
Эделин не была глупой и умела вовремя направить мужа к положению, которое он в итоге занял. Не сомневаюсь, что он обязан ей почти всеми своими успехами. Но иногда, как известно, на волне побед не успеваешь заметить, как летишь навстречу поражению. И Эделин Фолкс сделала неверный выбор, а ее супругу пришлось разгребать последствия.
— Да брось, — отмахнулся я. — Маленькое недоразумение не перевешивает того множества обедов, которыми кормила нас с Дией твоя дорогая супруга. Я тоже рад, что все удалось разрешить миром.
Попрощавшись на этой позитивной ноте, Фолкс отбыл по своим делам. Я же запер за ним дверь и вернулся на кухню. Налив новую кружку горячего чая, вооружился тарелкой со свежими пирожками и отправился в гостиную. Война войной, а учебники сами себя не напишут.
* * *
Трактир «Теплый якорь», портовый район Фолкбурга.
Хозяин заведения обвел зал тяжелым взглядом. За свою жизнь он немало повидал разного люда, и нынешние гости ему не нравились.
Отряд вольных охотников, застрявший в Фолкбурге с момента объявления войны, вел себя пристойно, платил и даже не затевал драк с посетителями. Именно последний факт заставлял трактирщика напрягаться. Сам он в далекие времена молодости побывал наемником и потому прекрасно знал: после заказа эта братия не сдерживала своих желаний и позывов. Эти же вели себя тихо, словно что-то замышляют. И то, что для места своего дела охотники выбрали именно его заведение, никак не радовало хозяина.
А меж тем десяток крепких мужиков, один из которых уже был стар и сед, тихонько шептался о своем, размеренно поглощая жареные свиные колбаски, тушеную капусту и обгладывая копченые ребрышки. Запивали еду не вином и не пивом, а квасом. И это тоже не вызывало в трактирщике одобрения. Наемник не пьет только в том случае, если собирается драться насмерть.
Отряд заходил каждый день, занимал столы в дальнем углу, после чего охотники ели и пили на протяжении всего дня, уходя лишь вечером.
О чем они общались между собой, хозяин не знал, однако видел недовольные лица молодых бойцов, и жалел, что не может их просто выгнать из трактира. Ничего хорошего от них он не ждал.
А наемники на это не обращали внимания. Старший из них, оглаживая длинную бороду, заплетенную в косу, смотрел на своих братьев по оружию и думал о том, как сильно ему повезло в ту ночь, когда он предложил баронессе присоединиться к ним.
Опознать в воительнице, которая следила за их клиентом, нынешнюю устроительницу народных гуляний, было просто. Конечно, теперь она ходила в дорогом платье, а не кожаной броне, да и меча при ней не было, но старый лидер вольных охотников не дожил бы до своих лет, если бы не был внимателен. В Катценауге любой вовремя незамеченный враг — твой последний враг.
Уговаривать «Рысей» долго не пришлось. Каждый выход на территорию проклятой страны приносил все меньше дохода, а времени на него уходило все больше. Талеры в карманах больше не звенели, отряд перешел на гроши, а вскоре и этих монет не станет.
Случилось же главе отряда так вовремя заболеть! Несколько недель бойцы, уже готовые сорваться на границу, безвылазно сидели в Фолкбурге, ожидая разрешения ситуации — то ли старик помрет, и тогда будут выбирать нового предводителя, либо оклемается, и придется что-то решать. Бежать на границу с Крэландом к тому времени никто уже не желал — слухи о расправе Равена Второго над вторгнувшимся войском докатились и до «Рысей».
Спасло его зелье из лавки «Магических товаров дядюшки Рэла». Купленные в складчину дорогие согревающие мази поставили старика на ноги, а укрепляющее снадобье вернуло былую силу. Естественно, свое исцеление старик расследовал — его опыта вполне хватало, чтобы понять, насколько близко он был к смерти.
— Что будем делать на празднике? — спросил старик, разглядывая своих подчиненных. — До меня тут слухи дошли, что к городу подъезжает граф Мизинг. Можем записаться к нему в наем, чтобы риксландцев бить. Что скажете?
Заместитель, уже немолодой сорокалетний здоровяк, погладил гладко выбритый подбородок. Из вольных охотников выдачи не было — это закон, единый для всего Эделлона. А потому дезертир Анджей, много лет назад самовольно покинувший лагерь кентурии, мог не опасаться мести.
— Скажу, что зря, — заявил он, глядя в глаза своему начальнику. — Сам говоришь, Старый, лучше наняться к баронессе — она хотя бы не станет бросать нас в самое пекло. Мирно сидит в городе, занимается своими делами. Нам же не славная гибель нужна, а деньги?
— И то верно, — согласился сидящий по левую руку от главы воин, отрываясь от тарелки с колбасками. — Она и в магии понимает, и тебя вылечила. Такой благородной служить — честь и престиж. После контракта с баронессой мы сможем получить рекомендации в другие рода.
— Еще скажи, что хочешь стать дружинником какого-нибудь аристократа, — фыркнул Анджей. — Ты, Грегор, не о том думаешь. У Гриммен уже есть муж, он молод и богат, так что вряд ли тебе удастся наставить ему рога.
Остальные заржали над грубой шуткой соратника, но совершенно беззлобно. Между собой они не враждовали, а случись кому влипнуть в историю — вытаскивали бедолагу всем скопом. В одном городишке пришлось разок даже штурмовать подвал, чтобы не дать местным казнить тогда еще молодого Анджея.
— А я слышал, что не такой уж он ей и муж, — не стал сдаваться Грегор. — Вроде как он не из благородных, и потому баронесса пряталась ото всех, никому своим именем не называлась.
— Чушь это, — отмахнулся Анджей. — Все аристократы периодически прикидываются простыми людьми. Я готов поставить свое жалование за год, что и муженек ее, этот Кир Рэл — тоже какой-нибудь барон.
Старый слушал их дальнейшее препирательство с мягкой отеческой улыбкой. Он немало сил приложил, чтобы сколотить из толпы необученных беглецов и романтиков настоящих воинов, способных биться с чудовищами Катценауге на равных. Во времена его молодости такие отряды еще были обыденностью, но с каждым годом их становилось все меньше.
