Незнакомец замялся, с треском сорвал сосновую ветку и пошел, звонко постукивая ей о стволы. Шагая за ним, Фьольвир так и не дождался продолжения.
— Что, — спросил он, — она тоже использовала тебя?
Незнакомец хмыкнул.
— Я тоже часто так думаю. Использовала. Иногда она позволяла смотреть на себя. Она очень красива, арнасон. А иногда…
Фьольвир понял.
— Ты спал с богиней? — вытаращился он на косматую спину Унномтюра.
— Вряд ли она воспринимала это как любовь.
— Но ты спал?
— Да.
— И как?
Незнакомец обернулся. На смутном лице проступила странная, косая улыбка.
— Она очень…
Он тряхнул головой и выкинул ветку. Под ногами его вновь захрустели камешки, и Фьольвиру, чтобы нагнать его, пришлось, хватаясь за стволы, пробежать десяток крафуров.
— Эй! Эй, Унномтюр!
Незнакомец замедлился.
— Что, медвежий сын?
— А Йорун? — спросил Фьольвир. — Он как к вашей связи? Он знал?
Незнакомец положил ему руку на плечо.
— А какая разница?
— Ну-у…
— Думаю, ни она, ни он не считали это чем-то серьезным. Могу сказать тебе, Йорун и сам почти ни одной ваэ-кири не пропускал. У них это было просто. Боги. «У тебя прекрасная фигурка. Давай-ка мы с тобой уединимся в этой нише». И все, этого достаточно. Подол фенрики вверх. Кто скажет «нет» Йоруну, Стергруну, Офниру, Хэнсуйерно? Никто. Со мной было так же. Хотя в редкие моменты…
— Что?
— Я ловил ее взгляд. Словно я для нее был не вещь, не слуга, а нечто большее. Правда, это, скорее всего, ничего не значило.
Какое-то время они шли молча. Лес редел. Появились натоптанные тропки. Просветы становились все больше, все ярче. Поросшие мхом камни скоро сошли на нет, и под свейками Фьольвира захрустели кустики иххи. Еще полсотни крафуров, и лес выродился в прозрачную опушку.
Путешественники остановились на ее краю.
— То есть, ты из-за нее? — спросил Фьольвир.
— Дурак, — сказал незнакомец.
Впереди расстилалось поросшее иххой мглистое пространство. Чуть дальше, слева, вставали холмы, на ближнем темнел высокий, сложенный из камней дёс, объявляющий о том, что эти земли принадлежат кааряйнам. Дёсы поменьше прорастали и из иххи. Остатки древней стены, перегораживавшей когда-то долину, выныривали как щербатые, выветренные позвонки сдохшего на этой земле змея.
Фьольвир сжал топорик.
— Мы идем?
— Да, приготовься, — сказал незнакомец.
Он привстал на носках, что-то высматривая.
— Что там? — спросил Фьольвир.
Сам он, сколько не щурил глаза, видел только, как приподнимается земля в конце выгнувшейся желобом долины.
— Мы опоздали, — сказал незнакомец. — Мтаг уже ушел. Чувствуешь воздух?
— Нет, — мотнул головой Фьольвир.
— Втяни ноздрями, арнасон.
Фьольвир глубоко вдохнул.
— Дым?
— Нет, кровь.
— Не чую.
— Ничего, скоро учуешь.
Пружинистым шагом незнакомец двинулся вперед. Лицо его обрело заостренные черты. Рука с намотанным на нее плащом, будто щит, прижалась к груди. Второй рукой Унномтюр яростно отталкивал воздух. Фьольвир взял левее, чтобы не прятаться у него за спиной.
Тени облаков пересекали долину. Ветер проходил по низким кустикам иххи, казалось, вычесывая зеленую шерсть.
— Быстрее, арнасон!
Незнакомец ускорился. Фьольвир едва не задохнулся от взятого темпа. С жужжанием ударило в щеку какое-то насекомое.
— Смотри! — крикнул Унномтюр.
Фьольвир разглядел, как впереди переваливаются через земляной, заросший травой вал две крупные фигуры.
— Кто это? — крикнул он.
— Охрана!
Кааряйны были в плотных, длинных, грязных везингах, широких штанах и высоких шапках. Рожи их были вымазаны красным. Мордатые силачи, они не имели оружия, и вышли навстречу Фьольвиру и Унномтюру, расставив руки, словно желали обнять неожиданно явившихся друзей.
— В голову! — выдохнул, сближаясь с кааряйнами, незнакомец.
— Что? — не понял Фьольвир.
Пояснений не последовало. Впрочем, через мгновение Фьольвиру стало не до них. Воняющий кровью кааряйн возник перед ним, с хрипом махнул пятерней, и только запас в кнафур спас Маттиорайса от захвата — припав на колено, он успел поднырнуть под локтем. Оказавшись у охранника за спиной, он не стал медлить и глубоко, чуть ли не до проушины, разрубив везинг, вонзил топорик противнику под лопатку.
Хэк!
Обычному человеку этого бы хватило с лихвой. Во всяком случае, заставило бы умерить прыть и серьезно задуматься о бренности жизни. Но краснорожий кааряйн словно не заметил удара. Он резко развернулся, и прочно засевшее в чужом теле оружие выскользнуло у Фьольвира из пальцев.
— Ых!
Могучий кулак, попав в грудь, вышиб из Фьольвира дух. Арнасон покатился по земле, то и дело ныряя лицом в ихху. Хороша ихха, колюча!
— В голову! — прохрипел незнакомец.
Дела у него тоже были не совсем хороши. Второй кааряйн как-то оказался над ним и, сев на живот, пробовал то ли задушить его, то ли расплющить, разорвать лицо, пробиваясь через плащ и скрещенные руки. Унномтюр же делал попытки зацепить сидящего ногами.
— Мтаг их…
— Понял уже!
Фьольвир вскочил. Солнце прыгнуло над облаком. Качнулся недалекий земляной вал. Кааряйн с топором под лопаткой ощерился и снова изготовился к объятьям. Затопал, зарычал, ловя Маттиорайса на себя. Глаза его, как у мертвеца, были подернуты поволокой.
— Получи!
Фьольвир бросил в кааряйна ворох собранной в перекате иххи. Краснорожий здоровяк отмахнулся, но дал мгновение, чтобы показать движение в одну сторону и развернуться в другую. Пальцы едва не промахнулись мимо топорища. Но нет, Фьольвир успел сомкнуть их на гладкой рукояти. Железо со скрипом вышло из спины, словно из сосновой колоды. Крови было — чуть.
— Не медли.
Бросив быстрый взгляд на незнакомца, Фьольвир обнаружил, что тот, тряся красной кистью, уже сам сидит на своем противнике верхом. Охранник под ним не двигался. Шапка слетела.
— А помочь? — крикнул Фьольвир, увернувшись от бросившегося на него кааряйна.
Тот потерял равновесие, ухнул в ихху, но на удивление быстро встал.
— Ты что, маленький? — спросил незнакомец.
— Да он, кажется, мертвый! Ему все нипочем!
— О, Йорун! У тебя же топор! У него — голова. Сложи одно с другим!
— Сказать легко!
— Нет, я тебе здесь не помощник.
— О как!
— И давай побыстрее!
Фьольвир выругался. Кааряйн вдруг захромал, дернул шеей, зафыркал и несколько раз моргнул. Движения его утратили резкость. Он все еще стремился поймать арнасона, следуя за ним по пятам, но уворачиваться от него стало совсем нетрудно. Несколько раз, отбивая протянутые руки, Фьольвир использовал топор и даже сумел отрубить здоровяку два пальца. Эффекта это не возымело, но придало Фьольвиру уверенности.
Скоро они закружили вокруг заросшего остатка стены, и кааряйн совсем сбавил ход. Фьольвир, впрочем, держался настороже, и не выпускал противника из поля зрения. Тот, порыкивая, ковылял все тише и склонялся к земле.
— Эй, арнасон! — крикнул незнакомец. — Ты что, хочешь измотать мертвеца?
— У меня, кажется, получается, — отозвался Фьольвир.
— Тюкни его уже!
— Сейчас он остановится.
Незнакомец поднялся.
— Заканчивай. И иди за мной.
Фьольвир с некоторым раздражением проследил, как незнакомец переваливается через земляную насыпь, и чуть не упустил кааряйна. Тот, словно учуяв неподвижность противника, пригнулся и прыгнул вперед. Он облапил Фьольвира со спины и, возможно, прокусил бы ему шею, если бы тот, упреждая нападение, не успел припасть на колено. Под тяжестью своего тела кааряйн, порвав везинг, перелетел через голову. Мелькнуло измазанное кровью лицо. У самого носа Фьольвира клацнули зубы. Брызнула веточками и листьями ихха.
Второго шанса кааряйну Фьольвир не дал и обухом размозжил тому висок. Думал, что что-то почувствует. Но нет, ничего.
Хоть сейчас в лодку.
— Унномтюр!
