Ознакомительная версия.
Упала я больно, на локоть, ушиблась. Но тут же поползла прочь, одновременно пытаясь подняться на ноги. Лёжа на животе, себя не защитишь!
Обернулась — лорд Асаран стоял у кресла. Виделся он мне сейчас не человеком, а разъярённым медведем. Когда тот встанет на дыбы и готов задрать всех, до кого дотянется.
— Убью-у-у! — взревел лорд.
Я вскочила и метнулась к столу, хватая кинжал. Куда делось горлышко от бутылки, не поняла. Наверное, укатилось под стол, когда упала. Но кинжал даже лучше. Выставила его перед собой и стала пятиться к двери.
— Думаешь, уйдёшь после такого, паскуда? — По штанам лорда на глазах расплывалось багровое пятно. Похоже, не вино, кровь. — Привяжу к кровати и сначала сам отымею, а потом ту бутылку тебе суну, чтоб знала!
Что же я наделала? Ведь Варек с Маркой защищать меня не станут, а убегу — так сами за косу назад приволокут. А за покушение на лорда, наверное, по закону и вовсе казнить должны.
За дверью послышался топот — кто-то поднимался по лестнице. Ох, это точно не мне на помощь… Рванулась к окну, решив, что прыгну вниз, тут невысоко.
Лорд попытался было броситься наперерез, схватить меня, но вместо этого схватился за раненое бедро. Видать, сильно я его зацепила.
От удара плечом створки распахнулись, и я, не дожидаясь, пока в комнате появится кто-то ещё, вывалилась наружу. Руку с кинжалом отставила в сторону, чтоб себя ненароком не пырнуть. На ногах не удержалась, завалилась набок Сверху слышалась брань. А я понимала одно — надо бежать как можно дальше и быстрее. После того, что натворила, прощенья мне не будет!
Поднявшись кое-как на ноги, поняла, что рассадила колено. Больно. Но вроде ничего не сломала. Только куда теперь? В дурацкой красной рубахе, мокрой юбке, драных белых портках и без ничего. Из ценного — только мешочек с девятью серебрушками да мамкиными бусами. А зима на носу.
Заторопилась, прячась в тени стены, к большому дому. Коли поспешу, смогу уволочь свой мешок с плащом раньше, чем Варек прознает о том, что я наделала, и начнёт меня искать.
Нырнула под одну из стоящих во дворе телег. Пока, если не считать несущейся из окна флигеля ругани, вроде тихо. И меня никто не заметил. Кто сейчас на кухне? Если одна Уна, так мне свезло. Сжала кулаки, зажмурилась: коли есть у меня от деда хоть капля драконьего везения, пусть оно мне поможет!
Как ответ на молитву, в тёмном небе заворчало, блеснуло, громыхнуло, и хлынул дождь. Ну и хорошо. Теперь, пусть от меня вином несёт как из бочки, всё равно собакам будет не сыскать. И следы к утру все смоет. Да и голосов за шумом ливня не слыхать…
Трусцой, припадая на битую ногу, доковыляла до задней двери кухни, приоткрыла, прислушалась. Вроде никого. Хотя чего удивляться? Если меня нет, так выходит, что сейчас подносы в общий зал носит Уна. И Марка там же. Открыв створку шире, юркнула под стол. И на четвереньках двинулась к противоположному выходу, ведущему в коридор. Теперь закуток под лестницей был почти рядом. Я уже хотела распахнуть дверь, когда в коридоре послышались шаги. И еле-еле снова успела шмыгнуть под стол, прежде чем появилась тётка Марка. Сердитая, громко топающая. Я со своего места видела только юбку да ноги.
— Сейчас принесу, не торопи! Совсем загоняли!
Выходит, тут ещё не знают, чего я натворила. Но времени совсем в обрез…
Дождавшись, пока Марка нагрузит поднос и уйдёт, бросилась к себе. Схватила мешок, плащ, стоявшие у стенки сапоги, развернулась — и столкнулась нос к носу с Уной.
Та посмотрела на мою заляпанную красным юбку, на растрёпанную голову, выпучила глаза и взвыла в голос: «Ала, Алика, птица малая!..»
Оттолкнув Уну, кинулась со всех ног через кухню к двери на улицу. Хотелось бы хоть хлеба прихватить, но теперь не выйдет — сейчас на этот ор полдома сбежится.
Захлопнув наружную дверь, снова метнулась под телегу И правильно сделала — из конюшни во двор вышел Долгар. Вряд ли он на моей стороне? Был бы — давно бы предупредил или как ещё помог. Долго он стоять-то собирается? Дождь же, чего торчит, мокнет? Подставил под капли ладонь, запрокинул лицо… Чего ждёт? Мне ж мимо него в калитку не пройти.
Я уже почти решилась попытаться обогнуть конюшню, чтобы попробовать под её прикрытием перелезть через забор, когда от флигеля наконец послышались крики. Долгар насторожился — и зашагал в темноту. А я, подождав чуток, заторопилась к калитке.
Вывалилась на улицу, пересекла дорогу и нырнула в бурьян на обочине. Сейчас надо переобуться да переодеться. А пока буду сапоги натягивать, подумаю, куда дальше бежать…
Кто сам колет себе дрова — тот согреется ими дважды.
Г. Форд
Я третий день шла по лесу на север. Потому что на восток — это назад. А на западе меня наверняка искать станут — я ж всем разболтала, что туда иду. Вот и выходило, что деваться особо некуда, только брести по палым листьям под моросящим дождём и надеяться, что наткнусь на дорогу или на жильё. Что мне те серебрушки на шее? Их не съешь. А в мешке — какая же я дура! — за два месяца в Сайрагане не добавилось ни крошки. Наоборот, часть орехов заплесневела, не дозрев, и пришлось их выкинуть. И собирать в лесу сейчас было уже почти нечего. Да ещё погода испортилась…
Получалось, что сейчас моё положение хуже, чем пару месяцев назад. Но кто ж знал, что так выйдет?
Но я, я — какой слепой дурой я была! Выходило, что изначально меня взяли на роль новой девки для местного лорда, чтобы расплатиться нетронутым телом вместо годового налога за трактир. Может, та Алика и умерла после такой ночи. И — прозрение стрельнуло молнией — Уна наверняка тоже побывала во флигеле. Оттого и помешалась. Я её понимала — мне досталось совсем немного, но перепугалась я вусмерть, а укус на шее распух и ныл до сих пор. Бешеный этот лорд какой-то…
И, выходит, что и Варек, и Иргай, и Марка, ограждавшие меня от лапанья приезжими мужиками, делали это не потому что защищали, а просто я им была нужна непорченой. А говорить ни с кем не позволяли, чтобы случайно не прослышала, что тут девки как мухи дохнут. Тогда и лесные гоблины, наверно, сказка, чтоб одна дальше идти не вздумала.
Отчего-то мелькнула мысль, что Коржик тоже обо всём знал… но отвёл меня в трактир и получил за это монету. Не зря он мне ничего толкового не рассказывал.
Значит, верить никому нельзя. Если ты чужая, то будто и не человек вовсе…
Наверное, пора мне загибать на запад. А то прибреду к Тихому озеру, к коркодилам. Ну, хоть кто-то мне искренне обрадуется!
На пятый день мне повезло. Я буквально уткнулась носом в толстую берёзу густо обросшую осенними опятами. Да тут две корзины настричь можно, причём грибы были хорошими, шляпки свежие, не с бурыми или чёрными, а с розовато-коричневыми пластинками, затянутыми понизу белой плёнкой. Развела костёр, повесила над ним свой чайник и решила, что наварю грибов, сколько получится. Соль у меня есть. Наемся до отвала, а остальное с собой прихвачу. Так и до людей дотяну…
Ознакомительная версия.
