Путь до колхоза описывать я даже не хочу, он прошел в тягостном молчании, гном дулся на меня за то, что я на него наорал, а я же злился на всех, что не смогли договориться между собой, а пошли на встречу старым привычкам и укладам.
Едва выйдя из врат путей, я не останавливаясь и не слушая ошалевших гномов охраны, которые не узнавая меня, стали допытываться у Дорна, кого это он с собой привел, я зашагал по знакомой дороге. Следы разобщения виделись кругом, там где раньше стояла общая кузня, теперь виднелись две, там где стояли дома в которых жили семейные пары теперь стояла изгородь, словно очерчивая границу своих и чужих. Не знаю почему, но именно эта ограда привлекла ко мне свое внимание и явилась последним камушком, который столкнул лавину. Я свернул со своего пути и направился к ней, время было вечернее, людей и гномов, вернувшихся с работы было много, поэтому все высыпавшие наружу из своих домов, а затем и те, кто жил в бараках стали подтягиваться к тому месту, где я крушил ломиком невинную изгородь, которая стала для меня олицетворением творившегося здесь безобразия.
Отряд вооруженной стражи появился, но заметив черный блеск металла стал просто топтаться рядом, не вмешиваясь в мои разборки. Я же выплеснув свой гнев и порушив все слеги, обернулся к собравшемуся народу, который не знал, что делать с сумасшедшим, появившемся из неоткуда. Я поднялся на ближайшее крыльцо и угрожая всем вокруг своим ломиком, стал говорить. Сначала устало и медленно, но по мере того, как на меня накатывало осознание сотворившейся по отношению к нам несправедливости, все горячее и громче.
- Для чего?! Я спрашиваю для чего мы тут все собрались?! начал я с вопросов, - чтобы жить и трудиться! Трудиться, делать себя, своих родных счастливыми и идти к новой жизни!
- Для кого мы это все делали?! я стал называть по именам тех гномов и людей кого знал в лицо.
- Для вас старейшина Дрент? Или для тебя Гнорт?
Удивившиеся тем, что незнакомец знает их имена, они поворачивались к остальным пожимая плечами.
- Нет, не для вас мы это все делали и строили, мы строили колхоз для будущего наших детей! Это вторая речь, что я произношу тут, но такое чувство что ничего не поменялось с прошлого раза! Только тогда тут были сожжённые и разрушенные дома, а сейчас я вижу грубые и очерствевшие сердца!
Тут уже до многих присутствующих, которые являлись старожилами, стало доходить, что раздающийся голос, пусть и под этими странными одеяниями, принадлежит их тану и барону Максимильяну, который должен был сейчас работать под землей во славу короля гномов. Я увидел, как по толпе пошло движение, те кто узнал меня стали говорить это соседям, затем людская и гномья молва раскатилась вокруг, заглушая даже меня.
Я словно дирижёр, только махая вместо палочки, увесистым ломиком, опять погрозил толпе, призывая всеобщее внимание.
- В то время, когда мы трудимся, чтобы обеспечить счастье своим детям и детям тех, кто остался под землей, но не стал нам от этого чуждым, за нашей спиной назрел заговор. Причем в этом повинны не наши братья и сестры, которые трудясь от зари до зари, получают лишь корку хлеба и глоток воды, и видят, как умирают порой их дети от голода, а наглыми и высокомерными старейшинами кланов! Обманутые ими, которые по предлогом общего блага гномов, на само деле пекутся лишь о своей выгоде и принимают решения, которые губят всё!! Понимаете, всё!! Всё к чему мы стремились и ради чего не спали все это время, все это они порушили одним своим указом, сделав нас Отверженными. Они будут забирать у нас еду, одежду и все, что мы создаём своими руками и продавать это другим, а не отдавать нашим братьям и сёстрам!! Нас же они лишь будут снисходительно похлопывать по плечу?! Не бывать этому!!
Не знаю какая муха меня укусила, но моя речь все скатывалась и скатывалась к речам вождя мирового пролетариата и призывам к восстанию против мировой тирании капитализма. Горячая речь и порхающий в моих руках черный ломик, словно загипнотизировали по началу толпу, наступившее молчание после моих рассказов о том, как все счастливо заживут, когда мы свергнув старейшин и поставив на единоличное правление любимого всеми короля заживем в светлом будущем, нашли оклик в сердцах не только гномов, но и людей, которых гномьи заморочки также коснулись в последнее время. В общем через два часа я с ужасом понял, что все слова что я здесь произнес назад не вернуть, теперь бушующая и скандирующая моё имя толпа просто не поняла бы меня, если бы я свел все к шутке.
В общем хотите смейтесь надо мной, хотите нет, но когда меня несли на руках в мой дом, я понял, что назад пути нет придется устроить у гномов революцию и свергнуть власть Совета Старейшин. Когда меня внесли дом и оставили одного, я ужасаясь тому что наговорил, сидел на стуле и бился потихоньку о ломик головой.
- «Пипец! Просто пипец, тоже мне Ленин нашелся, - я сидел и не знал, что делать дальше, - красить ткань в красный цвет, рисовать на ней серп и молот, а потом поднимая стачки, захватывать почту и телеграф?».
Дверь в мой дом скрипнула и в неё вошел Дарин, а также мой управляющий господин Костел. Увидев меня, они переглянулись и Дарин задумчиво в пространство сказал.
- А мы то пришли спросить, куда это понесло нашего тана, а похоже он сам не знает, что он наделал.
Я усмехнулся, потерев болевший лоб и отложив ломик в сторону, хмуро сказал.
- Я-то знаю, что делать дальше, только вопрос, сможете ли мы все это пережить, вот в чем вопрос.
Тут нахмурились все присутствующие.
- Думаю лучшее будет привести нашего барона в человеческий вид и выслушать для начала историю, как он оказался здесь, потому что версия мастера Дорна попахивает вымыслом чистой воды, - как всегда трезвомыслящий Костел предложил хороший вариант.
Меня он устраивал полностью, поэтому через час: умытый, подстриженный, в чистом белье и без противной бородки, которая постоянно чесалась, я предстал перед Советом Колхоза. Правда не в полном составе. Шаман и орк еще не вернулись с задания, как меня просветили остальные, Рона также не было.
История моя была не долгая, я не стал вдаваться в подробности, а уж тем более оповещать всех о своих способностях, просто перечислил факты: гномы козлы, кобольды крутые, нужно навести в колхозе порядок и спускаться вниз, так как еще ничего не сделано из обещанного королю.
Самое странное для меня было то, что никто из присутствующих даже не заикнулся о том, что можно сделать по-другому. Слово, данное конкретному существу, здесь ценилось на вес золота. Если ты пообещал и не сделал, с тобой больше не будут иметь дела так в этом мире все работало и поэтому все спокойно отнеслись к моим заявлениям, что как только я закончу дела на поверхности, снова уйду к кобольдам.
