Но самое худшее произошло тогда, когда королю Торгидору донесли о передвижении огромных масс непонятных личностей по гномьим каналам. Я был вызван пред светлые очи короля и его советников и в течение четырех часов нагло врал им, что занимаюсь перевозкой исключительно домашнего скота на разведение и ничем иным. Хорошо еще, что наша система охраны каналов, которую мы выставили на всех временных остановках, отлавливала больше шпионов, чем нужно было для доставки нашим недоброжелателям правдивых сведений о перевозимых грузах. Ко всему прочему, мне пришлось согласиться на проверку моей деятельности «независимой комиссией», создать которую предложили королю его советники. Король, недовольный мной и, видимо, не очень поверив моему вранью, дал на это согласие. Видя, как уходящие из тронного зала советники радостно потирают руки, я решил остаться и уговорить короля дать мне отсрочку на прибытие этой самой комиссии. Торгидор сначала упирался, но все же согласился перенести проверку. Я просил провести ее не раньше весны следующего года.
Не успел я выйти от короля, как меня окружили гномы, которые ссужали мне деньги, и тоже потребовали отчета о тратах. В общем, в тот день нормы по количеству вранья в день были мною побиты на многие десятилетия вперед. Едва я расхлебался с гномами, как пришло известие о бунте тех крестьян, кто уже прибыл на место и начал обустраиваться в бараках. Дорн показал себя «умелым» политиком и не придумал ничего иного, как наставить на них арбалеты и топоры. Только мое вмешательство предотвратило кровопролитие и позволило заставить людей работать, но только отдельно от гномов.
Людей на новом месте пока не удавалось заинтересовать, их не привлекало ни отсутствие барщины и налогов, ни гарантии будущей свободы и новых домов. Согнанные силой, скученные в неизвестном месте, люди все как один были ко всему глухи и всего боялись. Конечно, были такие индивидуумы, которые, понимая неизбежность переселения и невозможность возвращения назад, начали устраиваться на новом месте, но, к сожалению, это были единицы, и их пример никого не убеждал.
Я прекрасно помню тот день, когда отпустил отряд герцога и совместно с такими же вымотанными бесконечной транспортировкой гномами заваливал вход в тоннели. Никакого счастья или удовлетворенности от выполненной невозможной работы ни у меня, ни у них не было, только глубокая усталость. В день, когда мы вернулись назад, я собрал всех и объявил этот день навечно выходным каждый год. Всех гномов и тех, кто строил бараки для людей, и тех, кто занимался транспортировкой, я отпустил на недельный отдых. Правда, самому пришлось заняться охраной людей от пьяных и маловменяемых гномов.
Неделя загула прошла без серьезных эксцессов, и я впервые вошел в барак и направился к своим нарам. Казалось нереальным, что можно вот так вот просто лечь и уснуть, не беспокоясь о том, что через несколько минут придется мчаться разрешать очередной конфликт.
– Господин барон, господин барон, – сквозь сон я почувствовал, как до моей руки кто-то дотронулся.
Желание убить того, кто нарушил столь долгожданный сон, я сдержал с великим трудом. Открыв глаза, я встретился взглядом с управляющим, он осторожно касался моей руки, а сам при этом старался держаться подальше от меня.
Выплескивать свое раздражение на Костела было бы верхом неблагодарности.
– Да, господин Костел? – поинтересовался я, протирая глаза и садясь на нарах.
– Прибыла делегация каких-то гномов, они сейчас стоят возле барака и спорят с вашими гномами. Мастер Дарин попросил меня привести вас, – едва слышно прошептал управляющий.
«Блин, чего они так рано приперлись-то, – мысли в голове заметались как бешеные, – еще полмесяца их не должно было быть».
Быстро вскочив с нар, одевшись и подхватив копье, я бросился на выход, за мной побежал управляющий.
Возле барака людей я сразу заметил незнакомых гномов, окруженных закованными в сталь воинами. Заметив среди прибывших низенькое, бочкообразное тельце, я сразу принял решение, как встречать «гостей».
– …властью, данной мне королем, я реквизирую это строение для проживания своих воинов, – донесся до меня его голос.
Мои гномы, завидев меня, вздохнули с облегчением. Когда я подошел ближе, дорогу мне преградили два воина, лиц которых не было видно за пластинчатыми решетками шлемов. Играть в их игры мне совершенно не хотелось, поэтому, взяв небольшой разбег, я, опершись копьем о землю, сделал сальто в воздухе и приземлился сразу возле группы спорящих. Тан Истер замолчал и уставился на меня, как, впрочем, и все присутствующие.
– Что за шум, а драки нет? – спокойно спросил я у собравшихся.
– Я требую освободить этот барак для моих воинов, – скривившись, Истер выплюнул в меня свои слова.
– Чего ради? – удивился я.
Окружающие гномы от удивления едва не пооткрывали рты – так разговаривать с сардаром Южной стены не было позволено никому.
– Да как ты смеешь, щенок… – темное лицо подземного жителя налилось краской, – да я тебя…
– А вы, собственно, кто? – поинтересовался я у Истера и, увидев, как ко мне двинулись его воины, спокойно перекинул копье в правую руку.
От моего замечания гном слегка опешил и, не найдя нужного ответа, сказал правду:
– Тан Истер, сардар Южной стены.
– А документы, подтверждающие вашу личность, у вас имеются? – я решил до конца придерживаться роли милиционера, задержавшего подозрительного типа без документов.
После моих слов не только тан, но и все остальные гномы погрузились в задумчивость.
– Откуда я знаю, что вы многоуважаемый всеми тан Истер? – задал я ему вопрос. – Может, вы только прикидываетесь им и пришли сюда выведать секреты нашего любимого короля Торгидора?
У гнома краска отлила от лица, и он побелел от ярости.
– Да ты с ума сошел! Меня здесь все знают! – заорал он на меня.
– Покажите, пожалуйста, того, кто знает вас? – спокойно поинтересовался я, внутренне посмеиваясь: гнома оказалось легко вывести из себя.
– Все мои воины! – продолжал орать он.
– Они вообще не свидетели, – с видимым сожалением покачал я головой, – они пришли с вами, и кто знает, может, вы с ними в сговоре. Найдите мне других свидетелей.
– Да хотя бы тан Дарин. – Истер, слегка сдуваясь от моего спокойного тона и весомых аргументов, повернулся и стал тыкать пальцем в Дарина.
– Тан Дарин, вы знаете этого гнома? – спросил я у мастера.
– Ну, внешне похож немного. – Дарин быстро принял мою игру. – Но, думаю, не он. Тан Истер немного повыше ростом и в плечах покрепче.
Истер от такого заявления совсем спал с лица, оно практически побелело, и он ошеломленно повернулся вокруг себя, ища знакомые лица. За то время, что мы разговаривали, к нам стали подтягиваться мои гномы, и вот уже Истера и его охрану окружило более полусотни вооруженных гномов, а рядом со мной встал Рон, который слегка покачивал на руке копье. Пока Истер озирался, к бараку подтянулись все бывшие поблизости гномы, и лица их дружелюбием не сияли.
