"Специфика (особенность исключительность) нашего зрения позволяет формикам подолгу наслаждаться (любоваться, восхищаться) ликом Анара" — не без гордости за себя любимого сообщил Шуршак.
Замечание, конечно же задело самолюбие Глана, но обстановка не способствовала возникновению хотя бы вялой дискуссии по данному поводу. Заклинание света хоть и развеяло местный зверинец и разогнало туманную субстанцию, но надолго ли — одному Единому ведомо, ну еще, может быть, богам помладше: эльфийскому Кииле-Вельху, да гномьему Бойонгу Пребородатейшему. К тому же свет обнажил сердце Клоаки — структуру, напоминающую по форме куриное яйцо, поставленное на землю тупым концом. Высотой "яйцо" достигало двух саженей, оно испускало багровый свет, будто раскаленный докрасна кусок железа, и от него веяло жаром как из адского горнила.
Глану было хорошо известно, что на языке ученых мужей "яйцо" именуется областью выброса квазиживой материи или источником её генерации, а также пространственно-временным разрывом реальности, и что в данный момент оно находится в состоянии относительного покоя. Через пару дней область увеличится до десяти саженей, температура её поверхности возрастет в десятки раз, и к ней не посмеет приблизиться даже самый продвинутый маг, ибо любые заклинания в непосредственной близости от "яйца" перестанут действовать. А пока что с помощью магического инструментария можно попытаться уничтожить сердце Адовой Клоаки (иначе говоря, закрыть пространственно-временной разрыв), а вместе с ним и всю аномальную зону. Много раз Охотнику приходилось это делать, однако с аномалиями такого масштаба ему еще не доводилось сталкиваться. Впрочем, дело не в размере и не в мощности, в любом случае Вельхова Пасть должна сожрать самоё себя, а для этого необходимо запустить процесс самоликвидации и успеть вовремя сделать ноги, чтобы не угодить под раздачу.
— Шур, после того как я тут кое-что сделаю, нам придется очень быстро сматываться. По моей команде, хватаешь меня и со всей возможной скоростью пылишь к отсюда, после твоей ярости Анара туман изрядно рассеялся и бежать обратно будет значительно проще. Все понял, напарник?
"Есть, командир (начальник, вождь)! — по-военному отрапортовал формик. — Сажать тебя на спину и бежать (лететь, устремляться) отсюда с максимальной скоростью".
— Молодец, членистоногое! — одобрительно кивнул Глан.
На что муравей разумный лишь повел усиками и жвалами, выражая тем самым полное небрежение к подковырке друга.
Между тем, Охотник снял с плеч свой мешок и принялся извлекать оттуда всякие интересные штуковины: шесть больших заправленных энергией под завязку пеластров — магических кристаллов, бухту тонкого пенькового шнура, шесть бронзовых жаровен и такое же количество складных треног, их по его просьбе пару дней назад изготовил деревенский кузнец. Рядом с означенными предметами легли куски янтаря, какие-то засушенные травки, клубок собачьей шерсти, шесть змеиных шкурок и еще множество всякого подобного добра. Молодой человек основательно подготовился к походу в Адову Клоаку. Знал, куда шел, поэтому и подготовился в полном соответствии с "Руководством Охотника", которое в свое время вызубрил от корки до корки и помнил назубок каждую формулу и последовательность каждого описанного там ритуала. Вот и теперь, он действовал практически на автомате.
Первым делом с помощью бечевы он обозначил правильную окружность вокруг пышущего жаром гигантского яйца, затем сориентировался посредством магнитного компаса по сторонам света. Одну треногу установил в северной части круга, другую — в южной, и с помощью отрезка бечевы равного радиусу полученной окружности и колышков разбил её на шесть примерно равных частей. В свободных вершинах полученной гексаграммы разместил оставшиеся четыре жаровни. В сосуды налил пальмового масла, но перед тем как поджечь, поставил под каждой из шести треног по магическому кристаллу. После того, как масло в жаровнях заполыхало чадящим пламенем, Глан начал поочередно подкладывать в них травки, кусочки шерсти, и прочие ингредиенты, извлеченные из мешка. При этом он нашептывал необходимые слова, иначе говоря, вербальную формулу активации. Если бы он был чародеем, вполне обошелся бы и без дорогостоящих пеластров, но Глан чародеем не был, поэтому вынужден был израсходовать практически весь свой запас магической энергии, прихваченный с Рагуна. Не жалко — здесь предстоит жить ему и Марре, а впоследствии их детям, внукам, а может быть и правнукам. Это для них он старается, чтобы им не приходилось тратить силы и ресурсы для отражения регулярных атак нежити. Вполне возможно, именно отсюда начнется возрождение Даниса. Пройдет не так уж и много времени, и люди найдут способ очистить континент от губительных последствий войн чокнутых магов, и, может быть, когда-нибудь его благодарные потомки помянут в разговоре имя Глана эр-Энкина.
Наконец формула активации была озвучена и последний клочок шерсти отправлен в пламя жаровни. Он посмотрел на своего друга и скомандовал:
— Давай Шур, выноси нас, да побыстрее!
Дважды повторять не пришлось. Формик аккуратно обхватил его своими крепкими лапами за талию и в следующий момент Охотник уже восседал на хитиновой спине гигантского муравья. А еще через мгновение сильное насекомое рвануло прочь от центра Адовой Клоаки. Если бы Шур не поддерживал друга двумя лапами, Глан непременно соскользнул бы с гладкой спины, а так ему было даже удобно, хоть и жестковато. Друзья не впервой практикуют подобный способ перемещения. Несколько раз Глану уже доводилось спасать свою задницу, улепетывая от опасности на спине Шуршака, или наоборот, преследовать противника. И все же он не любил этот способ передвижения, поскольку даже после кратковременной езды на формике все тело наездника было покрыто синяками — уж больно крепкие и жесткие лапы у муравья, да и спина не мягкая.
Шуршак хоть и был быстр, но по какой-то причине слегка замедлил ход и покинуть опасную область до начала активации разрушительной гексаграммы приятели не успели. До спасительного края Вельховой Пасти оставалось не более десятка муравьиных шагов, когда над центром аномальной зоны взвихрилось и устремилось высоко в небо нечто похожее на смерч. В результате скопившийся в низине туман приобрел кисельную вязкость и потек к основанию вихря.
Как бы ни был силен Шуршак, крепости его лап явно не хватало для того, чтобы противостоять напору сгустившегося тумана. К тому же, илистое дно не позволяло формику основательно за него уцепиться.
"Глан, держись (хватай, цепляйся) за меня, сейчас мне нужны все шесть лап!"
