Открывая дверь, он заметил, как нечто небольшое и почти невесомое неслышно шлёпнулось на пол. Эрик нагнулся и поднял обломок тонкой ветки с двумя нежно-сиреневыми цветками. Ветвь персика, символ Китая… Стало быть, пока он спал, Вин заглядывала к нему, но будить или оставлять пошлые записки типа 'здесь была я, побывай у меня' сочла моветоном и сообщила о своём прибытии куда более изящным образом. Оставленный знак можно расшифровать также как приглашение в гости, что полностью совпадало с планами нашего героя.
Комната Вин, однако, оказалась пуста – постучавшись пару раз и не получив ответа, Эрик легонько толкнул незапертую дверь и убедился в отсутствии внутри кого-либо. Вещи распакованы лишь частично – значит, появилась хозяйка недавно. Пока наш герой раздумывал, подождать ли внутри или прийти попозже, распахнулась дверь соседней комнаты, и Вин выглянула оттуда.
-Ой, Эрик! Я и не ожидала, что ты появишься так скоро. А мы все здесь! Заходи, не пожалеешь!
В комнате Сюэ и впрямь собралась вся сборная Китая. Фэн после энергичного рукопожатия сразу же извинился за позднее прибытие.
-Мне уже тут некоторые наши общие друзья попеняли за неторопливость. Честно говоря, если бы знали, что вы станете так волноваться, обязательно поспешили бы. А так – подобно вам решили собраться втроём в славном городе Дайкине, но когда согласовали все детали, выяснилось, что нам никак не получится встретиться всем вместе раньше вечера первого августа. Но лучше поздно, чем никогда, решили мы и не стали менять свои планы, тем более приняв во внимание, что наш вечер – утро для Штарндаля, благодаря ещё большей разнице в часовых поясах, чем в твоём, Эрик, случае. Прибывшую последней Сюэ мы с Вин буквально сняли с поезда, и все втроём покатили в Национальный Парк. Воспользоваться для столь возвышенной цели, как продолжение нашей успешной учёбы в Академии Волшебства и Магических наук, какой-нибудь грязной вокзальной забегаловкой было бы слишком пошлым! А так – побродив немного по парку, нашли заросли рододендронов погуще, забрались внутрь и вскрыли свитки. Надеюсь, что те, кто мог нас случайно видеть, не догадались, зачем мы ищем неприметное местечко подальше от посторонних глаз, а подумали что-нибудь наподобие – мол, пошёл парень сразу с двумя девчонками развлекаться.
-Иногда приходится идти на то, чтобы люди думали о тебе хуже, чем ты есть на самом деле, – подхватила Вин. – А ты через некоторое время их приятно разочаруешь!
-И вообще не стоит напрягаться, если тех людей никогда больше в жизни не увидишь. Кстати, раз уж наконец вы здесь, хочу спросить тебя, Фэн – что за эксперимент удалось осуществить, о котором ты категорически не хотел распространяться по телефону?
-Ещё бы. Услышь кто наш разговор, подумал бы, наверное, что общаются психи. Если вообще смог бы что-либо понять. Задумывался хоть раз над тем, как во внешнем мире воспринимается наша беседа? Ведь мы общаемся отнюдь не через телепатию, хотя некоторый элемент её присутствует. Кольца так перенастраивают звуковые сигналы, что посторонний наблюдатель услышит льющуюся из наших уст самую настоящую латынь! И при этом каждый из нас воспринимает её как привычную с детства речь на родном языке! Исключение составляют лишь индивидуумы, говорящие на одном языке – тогда трансформации звуков не происходит: как ты с Гекой и с кольцами, и без них будешь продолжать балакать на русском, так и я с Сюэ и Вин всё время разговариваю на китайском. Вполне вероятно, что близкородственные языки и диалекты также не преобразуются в латынь – я пока не проводил соответствующее исследование…
-Погоди, Фэн, всё это безумно интересно, но ты, кажется, слегка увлёкся лингвистическими подробностями, – Эрик мягко вернул рассказчика к сути своего вопроса.
-Разве возможно съесть орех, не расколов предварительно его скорлупу? Я должен вначале найти подходящий молоток, твёрдую устойчивую поверхность, а потом уж нанести точный удар – достаточно мощный, чтобы объект воздействия потерял целостность оболочки, но и не настолько сильный, чтобы он превратился в мелкую крошку. И, если перейти сразу к квинтэссенции, то переговоры между Россией и Китаем, ведущиеся на каком-то отвлечённом языке, показались бы суперстранными любому здравомыслящему человеку и с большой долей вероятности привлекли бы внимание спецслужб. А там работают отнюдь не дураки, рано или поздно они установили бы, что диалог ведётся на латыни. Поскольку нормальные люди на языке древних римлян не трындят, то вывод однозначен – шпионы или диверсанты! Упоминание словечек типа Огненный Шар, Телекинез, Воздушный элементаль или Левитация может быть расшифровано как готовящийся взрыв авиалайнера! Помните ту историю, как 10 сентября 2001 года в Бигэпле в одном из телефонных переговоров прозвучало 'Со второй книгой Толкиена завтра будет покончено'? Мобильник, с которого была сказана та фраза, лет пятнадцать спустя выловил из Гудзонского залива какой-то водолаз-любитель; к сожалению, записанные в его памяти номера не значились в базах данных, и потому установить, кому они принадлежали, так и не удалось.
-Ты и впрямь полагаешь, что спецслужбы контролируют все телефонные переговоры в мире? Представь, сколько тогда пришлось бы сажать сотрудников на прослушку!
-Вовсе не обязательно: на дворе давно не ХХ век. Достаточно установить программы-решето, отсеивающие всякую белиберду и обращающие внимание лишь на подозрительный трёп. Как они работают в действительности – судить не берусь, мои познания в технике не настолько сильны, однако приятели по университету рассказывали, что реагируют они не только на ключевые слова, но и странные словосочетания, нехарактерные для обычной речи, редко используемые диалекты, которые по сути могут оказаться шифроязыком, и даже интонации, выдающие старательно маскируемую неискренность человека. С помощью подобных программ один-единственный оператор может держать под контролем целый город!
-Никакая, даже самая совершенная, программа не даст стопроцентной гарантии того, что среди отсеянного мусора не окажется нечто действительно важное. Человеческую интуицию не заменишь ничем!
-Возможно, ты и прав, хотя это тоже вопрос времени. Вспомни поучительный пример, касающийся шахмат – первые компьютерные программы были примитивны, с прямолинейной логикой действий и массой ошибок в нестандартных ситуациях. Однако они быстро совершенствовались, и уже в начале века стали играть на равных с гроссмейстерами. А теперь турниры людей и машин проводятся раздельно. Человек, даже очень одарённый, уже не имеет шансов победить компьютер.
